– Документы, – негромко потребовал у зверья сержант, щелкнул пальцами, – быстрее, чего расселся?
Но реакция гостей была странной, один зачем-то вскочил на лавку, попытался перепрыгнуть невысокую ограду газона, но не успел. Его стащили назад, уложили мордой в асфальт. И упустили второго – тот, забыв по традиции о товарище, – отбежал в сторону и рванул прочь. Максим бросился следом, догнал беглеца, швырнул его на мокрую траву. И от души, не сдерживаясь, врезал ему несколько раз по ребрам. Встряхнул задержанного, убедился, что тот в сознании, и потащил обратно к подъезду, сдал из рук в руки стражам порядка.
– Спасибо, ведь ушел бы, – милиционеры затолкали обоих зверьков в «уазик», захлопнули дверь.
– Не за что, – искренне ответил Максим.
– Прикинь, три случая за сегодня. У двоих сумки вырвали, у пацана телефон отняли, да еще и по голове надавали, – поделился с Максимом сержант, ловивший первого орла.
– Думаете, они? – Максим показал на заднюю дверцу «уазика».
– А кто еще? У нас тут такого давно не было, как тварь эта в городе появилась, так началось. Это только у нас три случая, я про остальные районы молчу.
Все понятно, гости города вышли на привычный, традиционный для своего племени промысел – добычу денег и мобильных телефонов из карманов и сумок граждан. Максим даже не удивился услышанному – чего еще ждать от людей, которые малюют на стенах свастику? «Может, это доброе дело мне зачтется», – подумал Максим, глядя вслед отъезжающему патрульному «уазику», усмехнулся невесело, вошел в подъезд.
И зачлось, вернулось незамедлительно, той же ночью. «Благодарность» на сей раз влетела в окно. В стекло ударилось что-то тяжелое, посыпались осколки, предмет врезался в занавески и грохнулся на подоконник, перекатился, рухнул на пол. Это оказалась бутылка с бензином – к счастью, она не разбилась, а «фитиль» на хвосте не успел хорошенько разгореться. Максим схватил «снаряд», вышвырнул его обратно. Все произошло очень быстро, Ленка даже не успела сообразить, в чем дело. Прошептала только, глядя спросонья на мужа:
– Она нас выгонит. Дверь, теперь окно… На улице жить будем.
Максим пропустил ее слова мимо ушей, прислушивался к звукам с улицы. Потом поднялся, подошел к окну, осторожно отодвинул штору. Подоконник усыпан осколками, перевернут горшок с цветком – вот и весь урон. Если не считать разбитого стекла, конечно. Ну, это мелочи.
– Что это было? – потребовала подробностей жена, и Максим решил, что врать больше не будет. Время для разговора не очень подходящее – третий час ночи, но так уж получилось.
– «Коктейль Молотова». Или просто бензин, я не понял. Если бы бутылка разбилась, мы бы уже сгорели, – Максим говорил просто и буднично, словно речь шла о походе в магазин за картошкой, – но нам повезло. Или действовали дилетанты, или просто пугали. Скорее всего, последнее. Я им пока живым нужен.
Ленка молча вскочила, побежала в соседнюю комнату, но быстро вернулась.
– Васька спит, – прошептала она, – не слышала, наверное. А если они опять…
– Могут, – коротко отозвался Максим, – запросто. – И понял, что не уснет до рассвета, будет прислушиваться к каждому шороху, следить за каждой тенью. Из разбитого окна в комнату врывался холодный воздух, занавески шевелились, и неприятно шуршал тюль. И ничего подходящего под рукой, чтобы закрыть пробоину. Ленка завернулась в одеяло и вопросов больше не задавала. Максим оделся, вышел в кухню, уселся у окна, смотрел, не отрываясь, в переплетение черных подвижных теней. «Уроды, скоты. Мало я вас, твари…» – в бессильной ярости думал он. И оформилось давно зревшее, бродившее глубоко внутри чувство – чувство вынужденного бессилия, невозможности противостоять вторгшейся в его жизнь орде, защитить близких. Нет, способов он знал немало, но все они не годились здесь, дома. Если начать действовать по правилам, принятым на «той» стороне, то это будет означать только одно – войну. Причем в одиночку, против всех – полудиких человекообразных существ, закона, власти одновременно. И за спиной при этом только два беззащитных человека и никого больше. Да, еще адвокат этот, видно, что он старается, но толку-то от его усилий. «Все давно решено, и не здесь». – Максим вздрогнул от неожиданного прикосновения. Это подошла проснувшаяся от шума кошка, потерлась о ноги, взгромоздилась на колени. Так и сидели до утра, пока не пришла Ленка, она старательно отворачивалась, но в утренних сумерках Максим разглядел покрасневшие от слез глаза жены.
Стекло заменили, осколки собрали, в горшок с цветком Ленка насыпала свежей земли. Квартирной хозяйке было решено ничего не говорить, чтобы не напугать пенсионерку еще сильнее. Ей хватит и истории с размалеванными стенами и дверью. А то, и правда, заставит выметаться, и что тогда? Жить-то негде, хочешь – не хочешь, а уедешь в этот Богом забытый Александров. Максим долго готовился к решительному разговору с женой, повторял перечень аргументов, выдумывал разумные доводы, когда все решилось само собой. В тот день утром из квартиры первая вышла Ленка, она собиралась подстричься. Зазвонил мобильник, она замешкалась в дверях, ответила на звонок.
– Что? Вы кто? Что вам надо? Я не понимаю… – твердила она в трубку, а Максим не сразу сообразил, в чем дело. Потом вырвал у жены телефон, поднес к уху. И услышал развязный, говоривший с сильным акцентом голос, неторопливо перечислявший, что ждет Ленку и ее дочь, если… Дальше все было понятно, Максим уже заранее знал, что означает это «если».
– Если ты, свинья, не заткнешься, я тебя… маму твою… папу… сестру… Всю твою гнилую родню, до кого доберусь… сам… – Максим говорил очень спокойно, но выражений не выбирал, прекрасно знал, что «собеседник» его поймет. Разговор быстро прекратился, Максим вернул телефон жене, оделся. И успел заметить, как воспользовавшаяся заминкой Фекла выскочила на площадку и рванула вниз по лестнице. Ладно, нагуляется – придет, в первый раз, что ли. Ну не бежать же за ней, в самом деле.
– Пошли, – скомандовал он, – провожу. Только недолго.
– Хорошо, – всхлипнула Ленка, дрожащими руками открыла сумку, бросила на дно телефон.
Пока Ленка сидела в салоне, Максим успел зайти в магазин, купить кое-что из продуктов. И прихватил зачем-то пакет с кошачьим кормом. Пошла она на фиг, эта Фекла, пусть нормальную еду лопает, как все кошки. А то свежатину ей подавай, разбаловалась. И поймал себя на мысли о том, что думает о чем угодно, только не о том, что произошло полтора часа назад. Звонок на мобильник жене – один из способов запугивания, это понятно. А если позвонят Ваське… Максим вырвал из кармана трубку, набрал номер дочери.
– Я дома, – с тоской в голосе отчиталась она, – рисую. Нет, никто мне не звонил, только ты. Выключить телефон? Зачем? А если Вика мне позвонит…
– Делай, что я тебе сказал! – рявкнул Максим, и на него посмотрели одновременно несколько человек в очереди к кассе. – Сейчас же, поняла?!
Васька не ответила, но когда Максим через минуту еще раз набрал ее номер, услышал автоответчик: «Аппарат абонента выключен…» Максим расплатился, вышел из магазина, вернулся за Ленкой. Она подстриглась очень коротко, как мальчишка, стала словно выше ростом и еще тоньше.
– Мне не нравится, – буркнул Максим, увидев жену, – ты еще бы наголо побрилась.
Сколько раз просил ее – отрасти волосы, так нет – упирается, делает все по-своему.
– Как только все закончится, перестану стричься. Вообще. И будет у меня коса до пояса, – неживым голосом отозвалась Ленка на «комплимент» мужа, – вот увидишь.
– Посмотрим, – ответил Максим. Знать бы только, когда все это закончится. И, главное, чем?
Перед дверью квартиры стояла коробка. Обычная, из-под бумаги формата А4 – ничего подозрительного, сверху прикрыта картонкой. Максим заставил Ленку остановиться на ступеньках, подошел осторожно к двери, осмотрел коробку со всех сторон, чуть толкнул в стенку. Тяжелая, внутри что-то есть, но ни запахов никаких, не звуков от коробки не распространяется. Очередной сюрприз. Что на этот раз – пластит, граната? Нет, вряд ли. От этих тварей можно ждать чего угодно, но чтобы подбросить под дверь взрывчатку, надо совсем не иметь мозга, даже спинного. Максим сдвинул кончиком пальца лежащую сверху картонку, заглянул внутрь. И сразу схватил коробку в руки, отбежал с ней вверх по лестнице на площадку между вторым и третьим этажом. Фекле свернули шею – голова кошки неестественно повернута, один глаз полуоткрыт, виден желтый зрачок. Роскошный хвост вытянулся вдоль высокой стенки, и Максим зачем-то старательно уложил его рядом с уже остывшим тельцем трехцветки.
