Наконец сомкнув челюсти, существо нерешительно отступило назад.

– На колени, – тихим голосом приказала леди Микаэла.

Существо рухнуло на задние лапы и склонило голову.

– Отпусти ее.

Содрогаясь, я упала на землю – тело снова обрело подвижность.

– Потрясающе, – выдохнул Фокс и опустил меч.

– Это таурви, – пояснила Микаэла. – Быстрый как ветер, он исполняет заманчивую колыбельную. Безоар в его животе стоит дороже всего того, что может создать известная мастерская за много лет. Именно так он и завлекает своих жертв: парализует и подчиняет себе до тех пор, пока не поглотит целиком. Возвращайся в свою могилу.

Таурви больше не сопротивлялся. Он покорно скользнул к кургану, из которого вылез. Вскрикнул один раз – тонкий протяжный звук, подобный плачу юной девушки.

– Умри, – молвил суровый и беспощадный голос аши.

И существо погибло. Как только слово слетело с губ Микаэлы, оно провалилось в могильную дыру.

Женщина с ножом в руке приблизилась к чудовищу. Четыре быстрых отточенных движения – и ярко-желтый безоар лежит у нее в ладони. После того как она извлекла камень, существо рассыпалось в прах.

Леди Микаэла плотнее укуталась в плащ и вздохнула.

– Фокс, достань из седельных сумок лопату и верни могиле ее прежний вид.

– Простите. – Я до сих пор дрожала. Внезапное исчезновение заклинания странным образом повлияло на меня: мне почему-то хотелось и дальше ощущать его. Фокс обхватил меня рукой, и я с благодарностью приникла к нему.

– Тебе не угрожала опасность. – Леди Микаэла подняла безоар таурви, восхищаясь игрой света на его поверхности. – Но для тебя это станет хорошим уроком. Уверена, в следующий раз ты будешь более осмотрительна.

– В следующий раз? – слабо откликнулась я.

– Зачем вы вынули камень из его живота? – спросил Фокс, засыпая пустую яму.

– Дэвы были созданы Лжеправителем с помощью магии смерти, настолько сложной, что даже нынешняя аша не знает, как ее воссоздать. Рожденные мертвыми, они должны пребывать в спячке, пока Тьма непрерывно питает их кости. Однажды Пять Великих Героев узнали, как убить дэвов, и уничтожили шестерых из семи. Тем не менее каждые несколько лет их силой пробуждают, лишают безоара и отправляют обратно в могилу. Время сбора для таурви, погребенного здесь, наступает раз в десять лет. Аквана, лежащего в сотне лиг от моря Черепов в Даанорисе, поднимают каждые четыре года. А из хвоста нангхаитья, обитающего вдоль границ Киона, извлекают зеленый камень каждые семь лет. Чем ближе день воскрешения, тем сильнее разрушаются их безоары. А когда они исчезают, существа перерождаются, и цикл повторяется. Очень важно пробуждать их в определенный период времени – по меньшей мере за семь дней до воскрешения. А до тех пор они спят, не откликаясь даже на Тьму. Раскопай эту могилу через год, и не найдешь ни одной кости. Раскопай ее за неделю до сегодняшнего дня, и обнаружишь целое тело.

– А если не пробудить их, – медленно проговорил Фокс, – то они, набравшись сил, сами выберутся из могил и снова примутся убивать – как тот, что убил меня.

Микаэла кивнула:

– Полагаю, саурва. За него отвечала Сахмет – Темная аша, живущая в Истере. Мы долгое время ничего о ней не слышали, и я предполагаю худшее. Единственный способ снова их убить – это вырвать из тела безоар. Непростая работенка даже для обычной аши. Последнее проклятие Лжеправителя – тяжкое бремя, ничего не скажешь.

– Вы сказали, что Великие Герои уничтожили шестерых дэвов. А что с седьмым?

– Ази, самый свирепый и самый могущественный из дэвов, ускользнул даже от них. Никто не знает, где его могила. Из всех чудовищ этот самый скрытный, его не видели уже много тысячелетий.

– Значит, этим вы занимаетесь?

Неужели и мне теперь придется выполнять подобные поручения? Эта мысль всерьез меня напугала.

– Я занимаюсь этим почти пятнадцать лет. Другие аши, Искатели смерти и те, кто овладел мастерством магии в достаточной степени, тоже способны уничтожать чудовищ, хотя и с трудом. Лишь Костяные ведьмы умеют долго контролировать этих существ и лишать безоара. Пусть жители Одалии и не любят нас, дитя, но причина их неприязни кроется в том, что они обязаны нам. – Микаэла спрятала темно-желтый камень в мешочек на поясе. – А взамен мы приобретаем у них бесценные ингредиенты. Смешай безоар с соком из коры бузины и терпким грибом, и получишь лекарство от чахотки.

Я до сих пор ощущала на себе воздействие заклинания леди Микаэлы, сопровождаемое странным параличом. Пусть первая встреча с чудовищем мне и не пришлась по душе, но магию, которую аша использовала для его усмирения, я не могла назвать неприятной. Мои пальцы дернулись, и я без раздумий вытянула руку в поисках следов магии…

…и почувствовала, как Микаэла давит на мой разум. Аша вынуждала меня извлекать магии больше, чем я могла вынести. Невероятное, почти болезненное удовольствие…

– Отпусти.

…которое резко оборвалось, и я оказалась на земле.

– Это всегда приятно, – спокойно заметила Микаэла, – по крайней мере, поначалу. Но чем больше магии ты вбираешь за короткий срок, тем сложнее тебе оградить свой разум. В какой-то миг тебе покажется мало, и ты станешь вытягивать все больше энергии, пока не умрешь от темной гнили. С этой зависимостью большинство Костяных ведьм не справляются, вот почему нас так мало. Я подчинила тебя, как то существо, пытаясь показать, к чему приводит поглощение большого количества магии, ослабление защиты и передача власти над собой другому. Со временем я научу тебя контролю. Научу выдержке. И в следующий раз, вполне возможно, ты сама нарисуешь руну, но тогда все будет по-другому.

– Вы подвергаете ее опасности! – воскликнул Фокс и рухнул на колени рядом со мной. Я ощутила исходящую от него злость.

– Когда-то давно мне пришлось убить свою подругу-ведьму. Ее разумом завладел дэв, так что у меня не оставалось иного выбора. Теперь я жестока, потому что не хочу повторить свою ошибку, – ее мелодичный голос стал грубым. – Ты меня поняла, Тия?

– Да, – выдохнула я и сжала руку Фокса, дав понять, что мой разум прояснился.

Только что леди Микаэла назвала мне причину, почему Костяных ведьм так боятся: не потому, что мы можем контролировать дэвов, а потому, что способны подчинить себе разум любого существа.

– Тебе понравилось в Ниве? – спросил я.

Девушка сидела, глядя на океан из-под костей давно умершего чудовища – причина, по которой это место называют морем Черепов. Вода собиралась вокруг ее лодыжек и обволакивала подол платья цвета красной ржавчины. Скелет монстра образовывал над ней арку, опаленную жарким солнцем, которое до черноты выжгло всю землю. Я вспомнил, как всего в нескольких шагах от места, где сейчас стою, она убила слоноподобного дэва. Он глядел на мир своими пустыми глазами, а из его живота вываливались внутренности. Я задержал дыхание, но запаха разложения так и не учуял. Там, где раньше лежала его туша, не кружили мухи. Даже не было личинок, пожирающих его плоть, несмотря на удушающую жару. Повсюду лежали одни кости – мертвые памятники, жертвоприношения морю.

– Нет. Люди там показались мне странными. Они с подозрением смотрят на всех, кто не похож на них. Бесспорно, того же мнения они придерживались и обо мне, только по другой причине. Ты родом из Дрихта, а потому хорошо знаком с тиранией старой гвардии и упрямством правящего класса. Нивианские буржуа обладают большими полномочиями. Убивая ашу, дрихтианец верит, что следует воле богов. А нивианец, рассуждая о возвышенном и проповедуя милосердие, убивает незаметно. На убеждения Мерквика повлияла торговля рунными ягодами, однако остальные жители Одалии действуют по указу столицы. Даже Найтскросс.

– Но стоит обратить внимание на то, что раньше отказывался видеть, и мир обретает другие краски. С тобой произошло то же самое, ведь так? Когда король Аадил запретил твои прославленные песни, а тебя бросил на три месяца в мрачную темницу.