– Его нельзя здесь оставлять! – заставил меня оторваться от чужого ворота голос Шарлоты. Ну просто зачудительное состояние – когда НИЧЕГО не можешь сделать! Убил бы кого-нибудь!

– Да, конечно, – согласился я и снова повернулся к тюремщику: – Где у вас тут ближайшее приличное помещение? Сухое и чистое!

– Е… есть такое! – с готовностью сообщил тот. – Тут неподалеку, на первом же этаже… Это же, видите ли, гражданин генерал – арестная камера… Для особо опасных заключенных… ых!.. – он осекся, перехватив мой взгляд. – Я покажу, покажу!..

– Ну так показывай!

Я развернулся, подошел к кровати и взял мальчишку на руки. Правда это оказалось непростым делом… Поднять его удалось только с помощью Шарлоты, в которую он вцепился мертвой хваткой и не желал отпускать. Так мы и понесли его из камеры – в четыре руки, можно сказать.

По коридору в другой конец башни. Там действительно оказалась вполне приличная комната (Тоже явно приспособленная под тюремную камеру, только никем не занятая. И вообще, в Тампле, как я понял, в настоящий момент других заключенных не было). Я рявкнул на тюремщика и он тут же развил бурную деятельность – торопясь убраться подальше с моих глаз. Появились какие-то женщины, с обликом прислуги. С бельем и приличной одеждой. С кухни притащили корыто и горячую воду и под руководством и с непосредственным участием Шарлоты короля (блин!..) вымыли, переодели, уложили в чистую постель и даже напоили куриным бульоном и немного вином.

Я все это время не знал, чем мне заняться. До такой степени, что даже принял несколько курьеров от Флеро и Беррюйе, которым приказал ввести в городе осадное положение, комендантский час и патрулировать улицы. Одновременно Флеро – написав-таки ему приказ на присвоение бригадного генерала (семь бед один ответ!) – я велел приготовиться к разворачиванию бригады в дивизию – все равно нам имеющимися силами было никак не обойтись. Отправил пакет Роньону – с требованием немедленно начать формировать правительство… Депутатов Конвента распорядился пока так и держать в Тюильри до моего появления – переживут. Не маленькие…

И все это время перебирал в голове хоть какие-то способы справиться с этой дрянью… Ведь было же что-то такое, народное? У Бальзака, например, в «Шагреневой коже» про то, что жить в хлеву помогает… Про горный воздух, в котором бациллы не живут… Про собачий жир, наконец… Но все это было не то – скорей профилактика, чем реальное средство для лечения.

– Может, за священником послать? – предложил добросердечный Мюрат, для такого случая позабывший свою революционную антирелигозность.

Ну, понять его можно было: мальчишка выглядел совсем плохо. Однако все же на умирающего не походил. Потому со священником я не стал торопиться. А вот за доктором послал. Хотя диагноз и без доктора был ясен. Но все же – вдруг ученый человек что подскажет толковое?

Пока все это крутилось – наступил вечер.

Во дворе Тампля зажгли факелы (Смешно – но влезший в это дело термидорианский полк никуда не ушел. Точнее – не ушел целиком. Оставив один батальон. Но полковник Дюруа – так, оказывается, звали этого мужика – клятвенно заверил, что завтра второй батальон придет на смену товарищам. Блин – чего делается!..) Ну – такое вот тут освещение – не центр города. чего вы хотите… Хотя пара фонарей все же на улице нашлась. Масляных. И местные фонарщики запалили их исправно… По всем закоулкам потек запах горячей смолы. Доктор закончил осмотр и – как я и подозревал – не сообщил ничего полезного. Кроме разве того, что у мальчика все тело в шрамах. От старых многочисленных побоев. И чахотка в крайней стадии. А так же – явно психические отклонения. И что перевозить его куда-либо в таком состоянии крайне нежелательно. Ну – революция, чо…

А я все копался у себя в голове. Потому что со странной уверенностью помнил, что какая-то информация мне попадалась… Но вот какая именно?

Подали ужин – весьма неплохо приготовленный на местной кухне. Которую успел запустить в дело милый друг полковник Дюруа. Сам, кстати. оказавшийся ресторатором. Ну что ж – как говаривал Козьма Прутков: всякий человек поневоле приносит пользу, будучи употреблен по своему назначению… Ну или что-то наподобие того. Одним словом – пригодился…

Но вот что меня удивило – изумило даже – так это то, что для освещения столовой принесли не что-нибудь, а лампу Арганда! Редкая, сами понимаете, вещь. Да и дорогая… Никак не ожидал я, что среди тюремщиков Тампля окажутся такие ревнители прогресса. Хотя, если честно, в этот раз я предпочел бы ужинать при свечах – чтобы не видеть выражения лица и глаз сидящей напротив Шарлоты. А тут стоит эта стеклянная колба, сияет как прожектор и еще распространяет аромат горячего масла. Которым заправлена. Что-то похожее на сосну или кедр…

Я чуть не опрокинул стол. Когда вскакивал. Шарлота, Дюруа и Мюрат воззрились на меня с испугом – решили, наверное, что умом тронулся.

– Иоахим! – Мюрат от командного голоса подхватился не менее шустро, чем я. Только не так неуклюже – он-то в облаках не витал, а ужинал по-человечески. – Аллюр три креста! Бери всех своих ребят – и бегом по городу! Где хотите – но достаньте кедрового масла. Не меньше бочонка. Оно ДОЛЖНО тут быть! Самого лучшего. За любые деньги! И кедровых орехов – тоже! Чем больше, тем лучше! Воз или два или три – сколько найдете. Все тащите сюда. Но масло – в первую голову!

– Слушаюсь! – откозырял Мюрат и убежал, гремя шпорами. А я посмотрел на впившуюся в меня взглядом Шарлоту и сказал:

– У нас есть шанс. Маленький, но есть!..

Я вспомнил, наконец, то самое «простое средство». Попадалсь мне статья про исследования еще в начале века (двадцатого, а не двадцать первого и не восемнадцатого) туберкулезных больных на Алтае. Так вот – там у народа были такие каверны в легких, с какими в других местах не живут. А процесс не шел! (Ну или как оно на медицинском языке называется). А причина была – в кедровом масле. Которое в тех местах добывали и употребляли в огромных количествах. И даже на экспорт отправляли. А масло это имеет сильно бактерицидные свойства против туберкулезной бактерии. И остановить болезнь – должно смочь!.. В общем – привет всем опять от графа Калиостро, учителя моего чудесного… Ага… А как я еще иначе объясню, откуда у меня эта информация взялась?

Правда, сколько это займет времени – если займет, конечно – я не знал. А значит, понятное дело, придется мне, как самоявленному служителю Эскулапа, поселиться тут, в Тампле – для постоянного медицинского наблюдения за больным. Ну или как минимум – регулярно сюда приезжать.

Ну – вот я и приезжаю…

Только вот… тьфу!.. Было бы… тьфу!.. Было бы большой ошибкой… тьфу!.. Было бы большой ошибкой думать, блин!.. Цитата! Тьфу!.. Было бы большой ошибкой думать, что все так плохо – все еще хуже!.. Тьфу!!..

Что за пыль у нас на улицах столицы?! Так и норовит забиться везде где только можно и по самое немогу!.. Вот как только стану Императором – так сразу же прикажу закатать все парижские закоулки в асфальт – сил моих никаких нет!.. Тьфу!!.. И пусть только попробуют отказаться!!

Тьфу…

Тряся головой, перекатываюсь на четвереньки. Чьи-то руки помогают.

– Ваше превосходительство?! Гражданин генерал?! Вы целы?!

С другой стороны нервно вытанцовывающего Буцефала доносится громкое топтание вперемешку с глухими ударами и невразумительными выкриками. Словно бригада грузчиков ударно перекидывает мешки с картошкой… Нехило так. Да… Подбежавшие конвойцы вздергивают меня в вертикальное положение, продолжая испуганно вопрошать и одновременно отряхивать и ощупывать.

– Да нормально фо мной фтё!.. Пфу!.. Чего там так долго возятся?

– Да здоровый детина! Никак скрутить не получается!.. Как он вас не достал только?!..