«А еще, — подумала она, — у меня пуффендуй головного мозга, а это диагноз пострашнее гриффиндурости».

Где-то в глубине ее сознания послышалось сухое хихикание шляпы. Впрочем, Элин не была уверена в том, что это ей не мерещится.

— И все это ты успела продумать за ту секунду, пока Локхарт насылал проклятие? — усмехнулся Гарри.

— Вы удивитесь, — желчно заметил Снейп, — но в голове вашей сестры умещается больше одной мысли за раз. Что само по себе огромное достижение для ученика Хогвартса.

Профессор остановился перед входом в общежитие их факультета.

— Вероятно, вас начнут расспрашивать обо всем, что случилось, — произнес он. — Постарайтесь сдержать свой язык, мисс Олсен. Ссылайтесь на то, что дело секретное и вам запретили о нем рассказывать. Когда же вас уговорят, а вас, разумеется, уговорят, вы расскажете некоторые подробности, но о роли мистера Малфоя и о Томе Риддле вы промолчите. Вообще, валите все на Локхарта, если я правильно понял, официально виновным назначат именно его. Да, и еще, о моем скромном участии в этом деле не должен знать никто. Меня услали с каким-то поручением, вы не знаете с каким, и в подземелье с вами спускался один лишь профессор Флитвик.

— Ага... — Элин на секунду задумалась, а потом с изумлением уставилась на профессора. — Так вот почему вас оправдали на суде? И если Том возродится, вы хотите...

— Понятия не имею, о чем вы говорите, — прервал ее Снейп. — И не советую вам даже думать о своих догадках.

— Хорошо, я поняла, — Элин постучала по бочке, открывая проход. — А можно последний вопрос? Откуда у вас взялось оборотное зелье? Неужели вы предвидели, что оно понадобится вам в схватке с василиском?

— Ну вот, стоило мне вас похвалить... — Снейп вздохнул. — Мисс Олсен, я приготовил его и носил с собой сразу после того, как вы с мисс Грейнджер заявились ко мне в кабинет. Потому что когда человек со стихийным пророческим даром вдруг под идиотским предлогом просит профессора научить ее варить некое зелье, это может значить только одно: данное зелье профессору очень и очень пригодится...

22 мая 1993 года, вечер. Азкабан

— Сириус...

Лежащий на своей подстилке Бродяга оскалился и угрожающе зарычал.

— Ты слышишь нас, Сириус? Мы пришли за тобой... Иди к нам, Сириус, мы высосем твою душу... Ты ведь хочешь этого, не так ли? Ты хочешь умереть...

Из того, что заменяло Тварям рты, вырывались облачка пара, оседающие на решетке мелкой серебристой пылью.

— Иди к нам, Сириус, мы освободим тебя... — шептали они.

Человек, сидящий в камере напротив, протяжно завыл. Этот бедолага сошел с ума давным-давно, еще до того, как Бродяга с Хозяином попали в это место. И будь Хозяин один, он бы, наверное, повторил его судьбу.

Но все эти годы Бродяга защищал Хозяина, выполняя его волю. Он ведь был хорошим мальчиком, а хороший мальчик всегда слушается Хозяина, даже когда того нет дома. Хороший мальчик знает, что однажды Хозяин вернется и похвалит его.

— Здравствуй, Сириус.

Как странно. Голос шел снаружи, но это не был голос Твари. Бродяга знал, что там, за решеткой, есть другие люди, но они лишь приносили ему еду, да время от времени меняли его подстилку. Что-то изменилось?

— Сириус, ты меня слышишь? — повторил голос.

Впервые за много лет Бродяга почувствовал любопытство. Может быть, ему можно посмотреть на того, кто говорит? Голос казался смутно знакомым... Но нет, Хозяин ведь приказал не смотреть на тех, кто снаружи. Если они догадаются, что в теле Хозяина сидит Бродяга, случится большая беда.

— Сириус, посмотри на меня. Я твой друг.

Друг... когда-то у Бродяги были друзья, это правда. Но друзья далеко, а тут, рядом, только враги... наверное. Хозяин сказал... Но это было так давно, может быть, теперь можно посмотреть? Хоть одним глазком? Ничего же не случится, он быстро глянет и тут же отвернется.

Бродяга повернул голову и посмотрел на седого старика в малиновой мантии. А ведь и правда, когда-то у него был друг, который выглядел точно так же... Не такой близкий, как Хвост, Лунатик и Сохатый, но тоже друг. Они звали его... Профессор? Кажется так, да...

Бродяга поднял взгляд и посмотрел прямо в глаза Профессора.

— Ах вот даже как... — задумчиво произнес тот. — Ты молодец, Сириус! Разделить свой разум и спрятать человеческую сущность за звериной — отличное решение... И ты, Бродяга, тоже молодец, ты отлично справляешься. Охраняй своего хозяина и дальше, он скоро вернется. Вот, возьми.

Друг! Впервые за столько лет к нему пришел Друг!

Пес в человеческом теле поднялся на ноги и заковылял к решетке. Ходить на задних лапах было нелегко, он давно отвык от этого, но сейчас он чувствовал, что должен подойти к решетке именно так.

— Держи, — Профессор вложил ему в ладонь совершенно обычный с виду камешек. — Прости, я не могу дать тебе палочку, слишком велик риск... Но это поможет тебе выйти отсюда, а на свободе ты не пропадешь, я знаю. Только не спеши, Бродяга, сперва наберись сил. Когда сможешь полностью обернуться, выходи из замка, проглоти камень и прыгай в воду, течение вынесет тебя в безопасное место. Запомнил? Хорошо. Теперь дверь...

Профессор коснулся палочкой решетки и произнес заклинание. Слов Бродяга не разобрал, но ему это было и не нужно. Теперь он знал, что когда придет нужный момент, дверь откроется перед ним, также, как и все остальные двери в этом месте.

— Удачи, — Профессор потрепал Бродягу по голове, отвернулся и быстрым шагом направился к выходу. Стоявший рядом с ним человек в форменной мантии дернулся, словно марионетка в руках неопытного кукловода, и пошел вслед за ним.

Едва они скрылись из виду, Бродяга опустился на четвереньки, метнулся в угол и принялся закапывать подарок в куче тряпья, которая называлась его постелью. Последний раз тюремщики меняли ее совсем недавно, значит, в ближайшее время к ней никто не притронется. Что ж, этого времени ему хватит с лихвой.

Бродяга чувствовал, как из подарка изливается сила, возвращающая к жизни его Хозяина. Скоро, очень скоро он вернется и снова станет одним целым с Бродягой. И тогда... Бродяга еще не знал, что именно будет тогда, разум собаки не мог заглядывать так далеко вперед. Но он все же понимал, что там, на свободе, ему будет лучше, чем здесь.

Потому что хуже, чем здесь, быть просто не могло.

========== Глава 11. Оплата долгов и раздача слонов ==========

22 мая 1993 года, вечер

— Господин Верховный чародей, к вам посетитель, — раздался из переговорной трубки голос секретаря. — Лорд Малфой настоятельно просит его принять. Ему не назначено, но он утверждает, что дело срочное.

— Ну раз срочное, то пусть заходит, — ответил Дамблдор.

Ничего не произошло.

— Мерлин, никак не запомню... — пробормотал великий волшебник, беря в руки старинный телефон с рупором и отдельным микрофоном. — Как там говорил Хамфри? Снять тут, повернуть там... А, не важно.

Дамблдор вытащил из рукава палочку, направил ее на свое горло и пробормотал: «Сонорус».

— Пусть войдет, — произнес он.

— Мой сын! — Люциус Малфой ворвался в кабинет еще до того, как Дамблдор успел закончить. — Это ваших рук дело?

— Вы имеете в виду похищение? Нет, конечно, — спокойно ответил Дамблдор. — Он стал жертвой того же преступника, который ранее напал на других учеников и околдовал Рональда Уизли.

— Так вам уже все известно? — прорычал Малфой. — Тогда какого черта вы тут сидите?

— Простите? — Дамблдор был сама невозмутимость. — Я сижу тут потому, что являюсь Верховным чародеем Визенгамота. Так гласит табличка на двери. Дела Хогвартса меня больше не касаются. Вашими же стараниями, между прочим.

— Хватит юлить! Вам еще час назад прислали уведомление о восстановлении в должности!

— О, но час назад меня не было на месте, я только что вернулся из Азкабана. Служебная надобность, сами понимаете. Значит, извещение должно быть где-то тут... — Дамблдор начал рыться в ящике с надписью «входящая корреспонденция». — Не то, не то... Мерлин, я же с утра разбирал почту, когда она успела накопиться? Ага, нашел. Хм, действительно, восстановлен в должности... решение об отстранении было принято с процедурными нарушениями... Спасибо, что нашли время лично меня известить, Люциус.