Отказаться от тебя ради твоего спасения стало для меня самым сложным решением в жизни. Я бы лучше сразилась ещё в двадцати войнах, если бы это помогло мне оставить тебя себе, но жизнь диктует свои правила.

Я пишу это письмо с глубочайшей грустью в сердце, но осознание того, что однажды ты прочтешь его, дарит мне немного радости.

Мы оставляем тебе все и надеемся, что этого будет достаточно, чтобы ты смогла простить нас.

Я сделала все, что могла, чтобы оставить тебя себе, но судьба была против нас с самого твоего рождения. Если бы только я была Лунным Ударом и могла увидеть, кто предаст нас в будущем, я бы сама разрезала его на части, лишь бы снова взять тебя на руки. Но, к сожалению, Мэлоуны лишены роскоши знать своё будущее.

Я люблю тебя сильнее, чем можно выразить словами, и я записала свои воспоминания, чтобы однажды, я надеюсь, ты их прочла.

Я бы хотела узнать, какой девушкой ты стала, и я бы отдала что угодно, чтобы познакомиться с той Еленой. И помни, я всегда буду рядом, пока мы не встретимся снова.

С любовью, мама».

Остальные письма я решила прочесть позже, потому что рядом со мной сейчас были обе мои подруги, и я с трудом пыталась удержаться от слез.

— Тшшшш, — сказала Бекки, и больше никто нечего не говорил — что ещё они могли сказать?

Среди писем было ещё одно. От моего отца. Он писал практически то же, что и мама. Как сильно он нуждался во мне и как сильно хотел быть вместе. Так же он написал, что раз я читаю это, то, вероятно, он уже мертв, но это не так. Он был заперт в Итане, и кто знает, что там творил с ним Горан. Я дала обещание, которое не должна была давать.

«P.S. Все, что находится внутри, принадлежит тебе, кроме «Хранилища F», оно принадлежит Лифам, оно принадлежит моему дракону». Маленький ключ, вложенный в письмо, должно быть, должен открыть это хранилище.

Я посмотрела на сэра Роберта. Он все ещё читал письмо, но он, наконец, остановился и повернулся к стене.

— Почему ты не чего мне не рассказал? — тихо произнес он. Я ему сочувствовала, а Сэмми и ее мама подошли к нему.

— Все было бы иначе, если бы он доверил свою дочь мне, а не Тании. Она сбежала, когда должна была остаться.

— Пожалуйста, не надо, — сказала я и подошла к нему. — Я уже говорила вам и сказала тогда отцу, что Блейк нуждался в вас больше, и мой отец знал это. Он действительно доверял вам.

— Я бы остался, ты бы знала, кто ты.

— Я знаю, кто я, а если бы вы оставили свою семью, что бы случилось тогда? Всё так, как и должно было быть, — так однажды сказал мне Жако.

Он кивнул.

— А теперь постарайтесь избавиться от гнева и помогите найти «Хранилище F».

Мы пошли вдоль огромных хранилищ и, наконец, нашли ещё несколько за ограждением. В последнее из них вела дверь.

— Наверное, это «F», — сказала я.

Я взяла ключ и всунула в замочную скважину. Хранилище открылось, и мы все снова ахнули. На полках были сложены слитки золота, черные мешки, которые, вероятно, были полны бриллиантов, занимали небольшую полку.

Я передала письмо сэру Роберту.

— Внизу, в самом конце.

Он прочел последнее предложение, в котором говорилось, что «Хранилище F» принадлежит ему, и застыл.

— Что такое, Роберт? — спросила его Изабель.

В его глазах заблестели слезы, он взглянул на меня и покачал головой.

— Это не от меня, это от него, — сказала я.

— Я не могу. Это слишком много.

— Это его желание.

— Роберт? — снова обратилась к нему Изабель.

— Что за чертовщина тут происходит? — спросила своего отца Сэмми.

Он рассмеялся со слезами на глазах и обнял Изабель и Сэмми.

— Это наше, — прошептал он. — Мой всадник позаботился о нас даже после смерти.

— Что? — вскрикнули они обе, и он передал им письмо, где утверждалось, что «Хранилище F» принадлежит Лифам.

Изабель обхватила лицо ладонями.

— Этот паршивец добился своего. Он всегда добивался. Я не должен был оставлять его.

— Он приказал тебе уходить, Роберт, — Изабель снова обняла его, а по ее щекам катились слезы.

— Я мог бы остаться.

— Ты обрёк бы себя на муки, если бы не подчинился. Он хотел, чтобы ты жил. Я каждый день благодарю его за то, что он сделал.

Он обнял свою жену, и они оба заплакали.

— Мне так его не хватает.

Отец оказался прав. Я не могла сказать ему, что он все ещё жив. Он бы отдал жизнь, чтобы пробраться через лианы и воссоединиться со своим всадником.

— Я знаю, милый, нам всем тоже.

Сэмми все ещё была в шоке. Я схватила ее за руку и обняла.

— Никому из нас больше никогда не придется беспокоиться о чем бы то ни было.

— Это слишком, Елена.

— Я рада, что отец оставил вам это, твой папа никогда бы не принял деньги от меня.

Она снова обняла меня.

— Кто бы мог подумать, что девчонка, которая с трудом приняла это безумное место с драконами, станет однажды его правительницей, — сказала Бекки, и я притянула ее в общие объятья.

— Ты же понимаешь, что это значит, правда?

— Что ты неприлично богата и обладаешь хреновой кучей власти.

Мы рассмеялись.

— Нет, что однажды ты станешь частью моего королевского двора. Я не смогу справиться со всем без вас, девчонки.

Бекки обняла меня за шею.

— Я тебя люблю, Елена Уоткинс Мэлоун, — сказала она, и я снова засмеялась.

— Я тоже люблю тебя, Бекки Джонсон Миллс.

Мы всё рассмеялись.

***

Мы остались внутри, рассматривая различные предметы, хранившиеся в разных секциях. Казалось нереальным, что это все мое, и мои мысли снова вернулись к отцу, запертому в Итане.

Это все его заслуга, его и моей мамы. Они знали, что настанет такой день, они знали, что никто мне не поверит, и поэтому они подготовились.

Я взяла только дневники своих родителей и письма, что они писали больше чем семнадцать лет назад. Я вдруг подумала, а что было бы, если бы они обнаружили, что это Горан их предаст. Каким бы я выросла человеком, если бы меня растили Альберт и Катрина, а не Герберт, который был постоянно в бегах, защищая девочку, убившую его собственную дочь. Как сильно он меня ненавидел, презирал? Я пыталась вспомнить, был ли хоть раз, когда бы он отнёсся ко мне несправедливо, но такого я не смогла вспомнить. Я помнила лишь, как сама относилась несправедливо к нему, потому что он был параноиком. А если бы… а если бы меня не было…

Сэр Роберт открыл дверь, и мы поднялись по лестнице. Я чуть не врезалась в него, потому что он резко остановился наверху лестницы. Он отодвинулся, и я увидела тысячи людей, стоявших перед нами снаружи.

Все они совершенно стихли, когда я встала перед ними, остолбенев. Потом один за одним они встали на одно колено, как и пару часов назад.

Я ахнула, потому что это уже было слишком, и мне пришлось сдержать слезы от потрясения. Пару часов назад, в меня верила всего лишь маленькая часть людей, теперь же в меня верила половина Пейи.

— Да здравствует принцесса! — закричал один парень.

Он прокричал это снова, и на этот раз к нему присоединились ещё пара людей. Всё больше и больше людей присоединялось с каждым разом, пока, наконец, хор голосов не стал таким громким, что происходящее показалось нереальным.

Сэр Роберт ласково прикоснулся к моему плечу, со слезами на глазах глядя на происходящее перед нами. Его взгляд подсказал мне, что он не в первый раз видит что-то подобное.

Он посмотрел на меня сверху вниз.

— Да здравствует принцесса.