Вместе они вышли на холодную сырую улицу. Борода шел быстро, Ярих бежал, чтобы не отстать. Остановились за деревней, где дорога пересекалась с главным торговым путем. Местом, где днем постоянно сновали люди. Несли или везли на ручных тележках на продажу товар, вели коз.

Ярих застыл в восхищении, когда на светлеющей дороге из тумана показалась пара лошадей, запряженных в повозку. Как грациозно они двигались, как сильные мышцы их перекатывались под блестящей шкурой. А когда они остановились, Ярих подбежал ближе, заглянуть в огромные, темные с длинными густыми ресницами глаза. Почувствовал теплое дыхание на лице. Моментально вытащил из кармана сахар и протянул на обеих ладошках животным. Теплые мягкие губы приятно щекотали ладони. Он бы не сдвинулся с места, если бы сильная твердая рука не схватила за шкирку и не заволокла в повозку так быстро, что Ярих даже не успел обидеться.

– Я лошадей только на картинках видел, – вздохнул Ярих и огляделся. Внутри повозка напоминала добротно сколоченную коробку. Без окон. Лишь небольшая щель в противоположной от двери стороне служила слабым источником рассеянного света. Убрав из-под ног несколько коробок, Ярих встал около нее.

– Ты можешь сесть, здесь скамейки. Когда Тих везет что-то ценное, тут сидит охрана.

Сам Тих находился снаружи, где под небольшим навесом находилось мягкое, украшенное толстым ковром сиденье и правил лошадьми.

– Почему он нас взял?

– Он мой старый приятель.

– Почему ты мне помогаешь?

–Тебе нельзя долго молчать. Ты начинаешь задавать слишком много вопросов.

Борода, когда улыбался, был похож на мальчишку, не смотря на все свои морщины. Он наклонился к Яриху и тихо сказал:

– После того, как ты помахал жалом перед половиной деревни, я понял, что у тебя его обязательно захотят отнять, у живого или мертвого. Видишь ли, ножи, сделанные из жала, ценятся намного больше железных.

– А ты? Ты мне очень помог. Хочешь, отдам его тебе?

– Нет.

– Почему?

– Я даже не знаю, что мне с ним делать. Сам посуди. Если буду носить его с собой, в качестве сувенира, мне придется прятаться все время, скрываться. Каждый десятый будет искать случая убить меня, и отобрать жало. Или, например, продам я его и куплю дом. Мне придется в нем остаться. Насовсем. Конец вольной жизни. Понимаешь? И, ну не могу же я его взять, чтобы продать и гулять потом по кабакам полгода. В кого я тогда превращусь? Нет, я не хочу терять себя.

– Тогда я совсем не понимаю, зачем ты меня спасаешь?

– Мне интересно.

Ярих замолчал и сквозь щель наблюдал. А потом отпрянул.

– Там люди с оружием, в кустах.

Борода яростно забарабанил в стенку Тиху.

– Гони!

Сам в эту же секунду вытащил арбалет, отстранил плечом от дыры Яриха. Прицелился и выстрелил. Лошади рванули так, что Ярих сел на коробки.

– Держись, Ярих, не бойся.

Открыв дверь, Борода полез на крышу.

Ярих был так уверен в Бороде с его арбалетом, что почти не боялся. Но хотел, чтобы и Борода ни в кого не попал. Мелькнула даже мысль выкинуть мужчинам жало. Но тогда, здраво рассудил Ярих, они начнут драться друг с другом.

Стрелять больше раза не пришлось. Они оторвались от пеших преследователей за считанные секунды. Довольный Борода залез обратно.

Никто не приметил бегущего в стороне от повозки жука.

– После выстрела, они даже не высовывались. Как хорошо, что я вспомнил про Тиха.

Повозка долгое время ехала, а когда остановилась, дверь открыл разъяренный Тих.

– Что это было? Я не вез ничего ценного! И вообще, у меня королевская неприкосновенность. На меня ни разу не нападали! – руки у парня тряслись, – Мне нельзя погибать, у меня семья, у меня дом не достроен…

– Я очень сожалею, – Борода и сам был не рад, что подверг друга опасности.

– Я вас привез, как и договаривались, – уже спокойнее сообщил Тих.

Борода вылез, подал руку Яриху и подмигнул Тиху.

– Не раскисай, ты двум хорошим людям жизнь спас.

Ярих многозначительно поглядел на Бороду, тот хоть и удивился, но кивнул, и жало, к великому облегчению Яриха, перекочевало из под его куртки в руки Тиха.

Они стояли на холме. От высоты у Яриха захватывало дух. Дорога, которую они преодолели, виделась как зигзагообразный спуск с самой большой, какую только можно было представить горы. А впереди, сколько хватало взору, возвышалась щитановая стена Верграда.

– Это самая высокая часть горготана?!

Борода без бороды усмехнулся.

– Выше только Башня.

Мелкий ветерок обдувал свежестью довольное лицо Яриха. Они сидели на персти, около стены.

– Ты теперь меня оставишь?

– Ну, уж нет, я хочу знать, чем закончится история. Ты не поверишь, но я их коллекционирую. Борода открыл рюкзак и показал большую стопку исписанных листов. Он умолчал только о том, что работает на королевского библиотекаря Велиофанта.

– Тогда я расскажу все с начала.

Борода приготовился слушать, а когда Ярих закончил рассказ на том месте, где они встретились, едва сдержался, чтобы усидеть на месте.

– Ты точно не придумываешь?

Ярих отрицательно покачал головой.

– Это будет моя лучшая история! – довольный, Борода потер руки и взъерошил волосы Яриху, – Хотел бы я посмотреть на этот полет! Мальчик, оседлавший жука! Первый жуколетец!

– Ага! – звонко засмеялся Ярих, – Уханчиколет! Уханчиколет, – повторил он уже тише и хорошее настроение пропало.

Борода сидел, строча на чистом листе пергамента. На горготане его делали из кожи гладышей, товара ходового и дешевого.

– Напишу приглашение от имени своей сестры, на неделю. С ним пропустят.

– Ого! У тебя сестра в Верграде?

– Вообще-то нет, – Борода оторвался от письма и посмотрел на Яриха, – Но ты ведь страже об этом не скажешь? – Он чертыхнулся, – Как не вовремя закончились чернила, – подмигнул Яриху, – Как думаешь, будет подозрительно, если я попрошу чернил у стражи?

Ярих не ответил. Он не писал чернилами и не знал, как их делать.

– Я быстро. Только приготовлю новые и вернусь.

Борода ушел.

Ярих тоже встал, вдохнул полной грудью начинающий остывать воздух, оглядел с высоты окрестности. Щитана, лесом покрывавшего спину горготана, здесь не было, только мягкий, тонкий, подшерсток, перекатывающийся под порывами ветра словно фиолетовый, в цвет неба, океан. И щитановая грива в середине холки стояла огромной, непроходимой, горящей в огне заката горной стеной. Как в такие моменты он любил свой медленно покачивающийся в такт шагов горготана мир.

С низин поднимался туман. Белый и густой. Он наползал постепенно, раскидывая сотни щупалец в разные стороны. Что-то большое и черное двигалось в нем. Ярих долго вглядывался, а потом сорвался с места и побежал под гору.

Едва он приблизился достаточно близко, чтобы убедиться, что это действительно Уханчик, как жук развернулся и побежал от него.

– Уханчик, что не так? Уханчик, куда ты?

Ярих побежал быстрее. Потом заметил, что жук ждет, когда он приблизится, и только потом бежит снова. Наконец Уханчик остановился. Немного попискивая, он закрутился около засыпанной камнями ямки, пытаясь разгрести ее своими мягкими лапками. Ярих, понаблюдав немного, опустился на коленки и выгреб все, немного покарябав ладошки. На дне была вода. Уханчик с нетерпением начал пить. Потом поджал лапки и лег отдыхать.

Ярих лег рядом. «Может оно и к лучшему, – думал он, – Борода ведь не очень хотел в город. Теперь вот и не придется. А нам с Уханчиком приглашения не надо, мы по-старинке».

– Как ты думаешь, Уханчик, королева сильно расстроится, если ты немного подкрепишься ее кустами?

Жук, как ни в чем, ни бывало, пошевелил усиками и замигал вразнобой.

– Правильно, – похвалил его Ярих, – Я тоже думаю, не заметит. Только на город сначала посмотрим. Борода говорил, ночью там красиво.

Ярих не ожидал, что будет скучать по новому другу.