Наконец Лара берет мою руку и улыбается:

– Знаю. Я буду осторожна, – отвечает она и тотчас спешит сменить тему разговора. Однако мне видно, что половина ее внимания пребывает где-то в другом месте: то ли она заново переживает словесный секс в аэропорту, то ли мечтает о новых встречах. В любом случае половинка ее «я» беспрестанно твердит Ален, Ален, Ален.

Я подозреваю, что ее представление об осторожности не совпадает с моим.

Среда начинается ясным солнечным утром, однако холодным и ветреным. В такой день дела могут пойти в любую сторону. Как у меня.

В ресторан я прихожу слишком рано. Наш столик еще не готов. Я неловко устраиваюсь на низком диване у входа и листаю газету, которую явно положили для таких, как я. Экономическая ситуация не улучшается, мелкий бизнес едва барахтается и устрашающими темпами идет ко дну. Я спешу перевернуть эту страницу.

– Кейт?

Я поднимаю глаза и автоматически цепляю на лицо радостную улыбку. Только это не Гордон. Да и голос тоже не мужской.

– Каро! – Я даже не собираюсь скрывать свое удивление и не слишком элегантно поднимаюсь с низкого дивана. На ней безукоризненный темный деловой костюм – с красивыми лодочками он смотрится ультрамодным и ультрадорогим. Ее волосы зачесаны назад и уложены в идеальный узел. Она смотрится именно так, какой я представляла ее в деловом наряде, – то есть шикарно. Мы целуем друг друга в щеку – вернее, делаем вид. – Вот это неожиданность! Ты сегодня здесь обедаешь? – Мне на миг становится страшно, что Гордон пригласил на ланч и ее.

– Нет, я просто пришла по твоему следу, – с хитрой улыбкой отвечает она, замечая растерянность на моем лице. – Успокойся, я просто проходила мимо. Наш офис в двух шагах отсюда. – Все так, именно поэтому Гордон и выбрал этот ресторан. – Я заметила тебя в окно. Как твои дела?

– В общем и целом неплохо. А твои? – Я все еще выбита из колеи. Неужели она действительно заметила меня и решила войти и поговорить?

Каро машет рукой:

– Нормально. Да ты сама знаешь, нескончаемые дела. – Она на секунду умолкает. – Кстати, как прошла беседа с детективом?

– Неплохо. – Я пожимаю плечами: – Правда, нас прервали, и теперь я снова встречаюсь с ним на этой неделе.

– Сочувствую, – говорит Каро, театрально закатывая глаза. – И что он у тебя спрашивал?

– Наверное, что и у всех. Когда мы приехали, когда уехали и все такое прочее. А у тебя?

Каро кивает, правда, слишком быстро:

– То же самое. Кто что и во сколько делал в то последнее утро. И еще про строителей и колодец, и собиралась ли эта девушка уезжать, – отвечает она и, наклонив голову, смотрит на меня и ждет. Мне же не дает покоя вопрос, на какие из ее слов я должна отреагировать.

– Северин, – тихо говорю я. – Ее звали Северин. – Череп с пониманием улыбается мне.

– Господи, у тебя пунктик на этот счет, – с улыбкой говорит Каро, но что-то подсказывает мне, что это лишь маска. – Он показывал тебе записи с видеокамеры?

– Нет, – я качаю головой. – А какие записи? Ты имеешь в виду Северин на автовокзале?

Каро кивает.

– Это не записи, а недоразумение, – говорит она и для пущей выразительности машет рукой. – Там едва можно понять, что это человек. За последние десять лет техника ушла далеко вперед, уж поверь мне. Спасибо водителю, он запомнил, как она садилась в автобус, иначе бы нас всех ждали крупные неприятности. – Смеется высоким звонким смехом, еще менее искренним, нежели ее недавняя улыбка. Ее смех напоминает мне звон бьющегося стекла.

– Каро, – раздается за ее спиной чей-то мягкий голос. Это прибыл Гордон.

– Папа! – Она поворачивается к нему. На мой взгляд, ее улыбка чрезмерно яркая. – Не волнуйся, я не собираюсь похищать у тебя Кейт. – Он не целует ее, а лишь неловко потирает ей руку. Подозреваю, что в рабочее время поцелуи между ними не приняты, чтобы не раздражать других сотрудников.

– Привет, Гордон, – с улыбкой говорю я. Мы обмениваемся рукопожатиями и заверяем друг друга в том, как рады этой встрече. Кстати, что касается меня, так оно и есть.

– Я лишь заглянула сказать Кейт, что по случаю возвращения Себа у нас будет вечеринка, – говорит Каро отцу. Я ощущаю небольшой триумф по поводу того, что для меня это не новость. Каро поворачивается ко мне: – Он возвращается на этой неделе, и мы опять собираемся нашей старой компанией. Может, на этот раз в ресторане, как ты думаешь?

В присутствии Гордона я демонстрирую свое лучшее поведение.

– Отличная идея, – отвечаю я и думаю, чего бы умного добавить. – Меньше народа, что даже лучше для Алины. Не так шумно.

– На твоем месте я бы об этом не беспокоилась, – небрежно отвечает Каро. Непонятно, что она имеет в виду. То, что Алина, с которой я не знакома, любительница шумных компаний? Или же ей просто до лампочки, как будет чувствовать себя Алина? – Я просто подумала, что это было бы приятное разнообразие, потому что во время вечеринки в честь Тома мы только пили. – Смотрит на часы и морщится: – Ой, мне пора. У меня через пять минут видеоконференция, которая может продлится до пяти. Вздохнуть некогда. – Закатывает глаза. – Желаю вам приятно провести время.

Я смотрю на Гордона. Тот, в свою очередь, наблюдает за тем, как она выходит из ресторана. Наверное, я ожидаю увидеть в его глазах любовь или гордость или хотя бы симпатию. Но нет. Вместо этого он… Что? Я не могу понять выражение его лица, хотя он провожает ее глазами чересчур долго. Чувствуя на себе мой взгляд, Гордон оборачивается и поднимает брови.

– Ну что ж, нам тоже пора. – И как будто сверлит меня глазами.

Сделав заказ, мы начинаем деловой разговор, но не конкретно о моем бизнесе, а в общем и целом. О других фирмах и принятой в них практике, о реструктуризации сферы юридических услуг, о слияниях, о которых ходят упорные слухи. Вот те вещи, которые мы с ним обсуждаем. Я жду, когда он перейдет к делу, но тут перед нами ставят горячее, затем десерт, затем кофе, а мы всё еще ходим вокруг да около.

Гордон тянется за сахаром и роняет кубик себе в чашку. Почему-то он уделяет этому процессу больше внимания, чем тот заслуживает. Ну, наконец-то, думаю я, сейчас мы перейдем к делу.

– Итак, – едва ли не официальным тоном говорит Гордон, что звучит странно после столь непринужденного начала. Я чувствую напряжение в его голосе. – Как я понял со слов Каро, вас тоже втянули в это ужасное французское расследование. Вам наверняка это неприятно.

Я растерянно моргаю, совершенно сбитая с толку. При чем здесь это?

– Да… разумеется… я рада помочь следствию. Но не волнуйтесь, уверяю вас, это никак не отразится на способности моей компании выполнить контрактные обязательства…

– Нет-нет, – испуганно перебивает он меня. – Я имел в виду нечто совершенно иное.

Я растерянно смотрю на него. Похоже, Гордон слегка смутился.

– Каро довольно болезненно восприняла всю эту историю, – неуверенно говорит он. – Я лишь хотел спросить, а как вы? Только и всего.

– Понятно. – Я смотрю, как он помешивает уже хорошо размешанный кофе, и понимаю, что должна сказать что-то еще. – Это так любезно с вашей стороны.

Прежде чем я успеваю добавить какую-нибудь ни к чему не обязывающую банальность, вроде «со мной всё в порядке, хотя, конечно, это неприятно», прежде чем успеваю заверить его в моем профессионализме, при этом не производя впечатления полного бессердечия по сравнению с его дочерью, которая «болезненно (неужели?) восприняла» появление французского детектива, череп Северин начинает хохотать надо мной, и из одной его глазницы сыплется песок. Я торопливо хватаю мою чашку и делаю глоток кофе.

– Тогда перейдем к делу, – говорит Гордон. Похоже, ему тоже не терпится поскорее завершить эту небольшую интерлюдию.

Я спешу согласиться с ним:

– Да-да, перейдем к делу.

Дело – это то, что я умею. Дело – это то, что мне нужно.

Из ресторана я возвращаюсь на метро. Пустые клетки финансовой ведомости упорно твердят мне, что в настоящее время такси мне не по карману. В любом случае мне нравится многолюдная анонимность лондонского транспорта. Это дает мне возможность немного причесать мысли. Сколько людей вынуждены делить тесное пространство, и при этом ни у кого не возникает потребности заговорить. Или хотя бы задать вопросы.