Переверну все небо на себя и выпью синеву из голубого колпака,

Сгребу вокруг себя руками крепкими кудрей громады-облака,

И подстелю гривастых львов мохнатые края, засунув горизонту под бока.

Начищу солнца жаркий диск огнём, творя, нагрев до самого горячего бела.

Раскрою парашюты сновидений и медленно спущусь в страну явлений,

Где ране не бывал никто другой. Мне: «Задержись, – там скажут, – ты постой,

Здесь перевёрнуто пространство и мысли все другие посещают страстно,

Не обессудь, другая иногда работает суть для достижения цели, пристегнуться не забудь».

Опору потерял, лететь вниз головой становится опасно, да и не совсем все ясно,

Как сформируется пространство, где вдруг становится прекрасно,

Блуждать наивно в тишине над тихим озером звенящей мысли –

А ты меня попробуй и осмысли, в свой близкий круг друзей зачисли.

Расставлю мысли в высоте: кому, когда и с кем и где дружить, блудить и счастье приносить,

А потом курить разумности трубку табака и думать, где ты был вчера,

С кем думал ни о чем и подставлял своё окрепшее плечо,

Пил горячий эль до дна и предсказал себе: не нарушай заветы никогда.

Наперекор всем бурям и ветрам установлю флагшток на скале-вершине сам,

Буду сверху на поля-луга смотреть и за порядком строгим без устатка бдеть,

Чтоб не перемешивались стада, гуляющие, как было заведено всегда,

Где гиблым мыслям надо здесь пастись, а где молодняку борзому завестись.

Наивностей стаи так быстро пролетали, порхая лишь крылами и клювами стуча,

Мы здесь непобедимы, – новость как будто принося.

Онтологии смыслы, неся большие коромысла, боялись вОды расплескать,

чтобы потом опять никак и никого так толком не признать.

Удовлетворение от безделия и напутствий умных изречения там поспорят за права:

Вокруг всем можно, а нам тогда нельзя?

Где край порочных сновидений в стране безделий? Где пафоса строка?

Все делать надо, только поразмыслив, нацелившись издалека.

На парашюте сесть на озеро надежды, где медленны движения, как и прежде,

Есть наваждений и стремлений клубящийся туман, прошептавший:

«Условий для выполнения всех твоих желаний не создам,

Ты только мой, и никому другому тебя отсюда не отдам».

Набор тяжелых сновидений внезапно стал ходить ко мне:

То падаю с высокой кручи, то – в темноте, не знаю где,

Иль пересаживаюсь, долго спеша на поезд, чтоб не отстать,

Не говоря уже об экзаменах в вузах, которых все не сдать.

Сны, как псы, все разрывают на куски, бросая в беспорядке клочья,

Которые не соединить, а лучше иногда забыть, стирая молча,

Чтоб не осталось дум, а вдруг все сбудется когда-то,

А может быть, наоборот, пусть лучше все уйдёт куда-то.

Есть теория такая – путешествовать во времени во сне,

Иногда вперёд не много забегая, а иногда все видеть в пелене,

Где только был вчера, активно наслаждаясь данным здесь тебе,

Которое ушло так быстро, извиваясь, и скрылось в темноте.

Пробег во времени назад-вперёд возможен, иначе как так можно объяснить,

Сон предсказания сбылся, и в объяснениях долгих можно от тоски завыть.

Нам не открыты только секреты управления – простые временные чудеса,

Мы не готовы взять и сдвинуть обороты циферблата мыслей колеса.

Как говорят нам просто: рано дать управление временем своим,

Нет чистоты у роя мыслей, куда мы чудо применим.

А сновидений-погружений, так это в самый раз как раз,

Аттракционы создавая, мы спокойно спать ложимся в нужный час.

Все думая, страдая в ночи объятий тишины,

Мы здесь спокойно улетаем в другие странные миры,

Живущие в мозгу упрямо и созданные прямо здесь,

Переплетая части воспоминаний и желаний спесь.

Фантазии в мозгу большие, их просто и не предсказать,

Летаешь и душой так просто отдыхаешь, чтоб лишнего не взять,

Отвлечься от простой открытой жизни, давая воли не початый край,

Спокойно выстроить здесь мысли, которых ране не видал.

Потом сплотить, что было явью, а что приснилось глубоко во сне,

Опять простимулировать мышление, хоть иногда, но приходящее ко мне.

А вдруг сойдётся-сбудется виденье простого древнего Завета – все можно, попросту хотя,

Иль останемся мы во владении всех сущностей реалий бытия.

Формирование пустоты происходит постоянно.

Вчера здесь только на перехлест шли время и деяния,

И вдруг здесь дефицит событий, как ни странно,

Открыл простор для мыслей в изоляции от внешнего влияния.

На место сбора впечатлений ярких и эмоций ежечасных

Пришли раздумья о проделанном только что, но уже вчерашнем,

Никто здесь песен громких не поёт и нет событий страстных,

Как будто ты достиг того, о чем мечтал давно, работая уставшим.

Борьба и так идёт, но не за захват влияния и подчинение,

А за изоляцию того, что есть, от пустоты коварной наступления,

Сжирающей и подчиняющей себе противоречия событий,

И формируя ложное родство непримиримых здесь наитий.

Братишка Кант давно сказал: апперцепция трансцендентальна,

Но не поверили тогда, и до сих пор нам очень странно,

Что не можем мы себя сдержать на гране мыслей и деяний,

Завороженно смотря за танцем здесь судьбы, а она фатальна.

Есть край решениям любым – и внутренним, и внешним, –

Себя лишь надо удержать на линии судьбы, летящей в бесконечность,

Не отдавая пустоте объемы личного пространства,

Где ты живешь под стать себе и без панибратства.

Есть масса неопознанных причин и следствий непредвзятых,

Но формирующих стада поступков-постулатов – за единство взятых,

Ссылаясь на излишества основ и странных объяснений,

Пытающихся собрать фундамент длинных, непонятных рассуждений.

Зачем же крепко мы стоим, основы мира охраняя,

Как будто крепости добра здесь башни воздвигая?

Там мыслей дом нельзя разрушить, сразу причитая,

А лишь формировать интеллекта торжество, идеалы категорий создавая.