После таких слов мне стало ясно, что следователь не поверил ни единому моему слову и весь наш разговор был бесполезен. Не скажу, что я сильно расстроился, но все же мне стало немного обидно -- сидел человек, слушал с умным видом, понимающе кивал, а на самом деле ничего-то он не понял.

-- Ну вы хоть запротоколируйте мои показания, -- попросил я.

-- Да, конечно, -- спохватился следователь. -- Сейчас. Он схватил ручку и за пару минут покрыл каракулями стандартный бумажный лист с двух сторон. Перечитал, щурясь и близко поднося бумагу к лицу, потом сунул мне. Я глянул мельком и поставил свой автограф в правом нижнем углу.

Следователь поднялся и подошел к двери, нажал на вогнутую красную кнопку сбоку от входа. Сразу загремел замок, железная дверь распахнулась.

Выходя наружу, я приостановился.

-- Я бы попросил доставить мне из дома одежду, -- обратился я к следователю. -- У вас тут весьма прохладно. Да и неприлично мне в халате разгуливать.

-- Хорошо, я распоряжусь, -- ответил следователь.

-- И бритву пусть захватят.

-- Все ясно.

-- И мыло, и полотенце.

-- Да-да...

-- И пускай проведут исследование тел! -- крикнул я уже из коридора. - Пусть определят группу крови! Группу крови!..

Следователь кивнул, и через секунду я перестал его видеть.

Через два часа мне доставили костюм, пару рубашек, также -- зубную щетку, мыло, полотенце и бритву. Я спросил книги, и меня заверили, что книги будут тоже, -- как особо опасный преступник я пользовался немалыми льготами - положение, неизвестно почему закрепившееся у всех народов и во всех государственных машинах с незапамятных времен. Одиночная и довольно уютная камера с окошком на тюремный двор призвана была помочь пережить мне, и таким как я, неизгладимую душевную травму, полученную в результате убийства мною, или такими как я, -- других ни в чем не виноватых перед нами, убийцами, людей.

Принесли обед -- вполне приличный -- пахнущий мясом вермишелевый суп, свинскую котлета с макаронами и компот из деревянного и червивого урюка. Дома я, бывало, обедал и похуже, а потому съел все до крошки и остался почти доволен. Почти -- потому, что быть совершенно довольным, находясь в тюрьме, нельзя, не будучи при этом помешанным; последнее, кстати, мне предстояло опровергнуть в ближайшее время. Я предвидел такой ход событий и внутренне подготовился к предстоящим баталиям. (Общеизвестно, что человек, признанный невменяемым, освобождается по закону от уголовной ответственности за совершенное преступление. Но далеко не все знают, что этих людей - невменяемых преступников, -- их все равно изолируют от общества и содержат в таких условиях, что ей богу! -- лучше уж сидеть в обычной тюрьме, среди нормальных, отвечающих за свои действия преступников, или уж отправиться прямиком на тот свет; кто сомневается в моих словах, пусть попробует проверить данный постулат.)

После обеда я успел даже немного поспать -- минут двадцать. А потом за мной пришли. Я заметил, что меня сопровождают одни и те же ребята, и усмехнулся про себя -- почетный несменяемый эскорт -- одна из привилегий господ насильников и убийц.

По дороге я попросил закурить, но получил отказ -- просто потому, что охранникам не полагалось иметь при себе на службе посторонние предметы. А то бы они мне дали, я нисколько в этом не сомневаюсь -- такие славные, упитанные ребята со слегка озабоченными физиономиями.

Мы поднялись на третий этаж, прошли коридором и остановились перед дверью без надписей и без ручек. Но я уже знал -- что за ней. За дверью меня ждали двое или трое человек в гражданских костюмах -- переодетые психиатры, вызванные для освидетельствования особо опасного преступника, -- а также хитроумная машина, получившая название "детектор лжи", которую довольно просто было обмануть, владея некоторыми приемами самовнушения.

Догадки мои совершенно подтвердились. В кабинете находились трое человек. Они заранее расположились за столом, придвинутым к стене, а мне поставили стул точно посередине комнаты. Я сразу его и занял.

-- Имя, фамилия, отчество, -- последовал первый вопрос. Говорившего я не видел, поскольку прямо в лицо мне светила мощная лампа, благодаря которой спрашивающие могли замечать незначительнейшие оттенки моих реакций.

Закинув ногу на ногу, я свободно ответил:

-- Горбатов Александр Тимофеевич.

-- Год рождения.

-- Шестидесятый.

-- Место рождения...

После того, как я передал коротко историю своей никчемной жизни, перешли к главному вопросу. Старик в очках и с беленькой бородкой вышел из-за лампы и приблизился ко мне.

-- Александр Тимофеевич, скажите, вы считаете себя нормальным?

-- А вы?

-- Я -- да.

-- И я -- да! Старик затеребил бороду, словно хотел разодрать ее на куски.

-- Ну, расскажите нам обо всем!

-- О чем?

-- О том, что произошло вчера у вас дома.

-- Да ничего у меня не произошло, -- пожал я плечами. -- Приехали двое моих старых друзей, посидели немного, выпили, и они отправились дальше.

-- Куда? Мне не хотелось отвечать на этот вопрос, но я чувствовал, что рано или поздно придется говорить все.

-- Я знаю, что вы мне не поверите, но эти двое отправились в будущее, в двадцать пятый век.

-- В самом деле? -- весело воскликнул старик и посмотрел многозначительно на коллег. Кажется, он был готов к такому повороту. - Так-таки и в будущее? Прямо от вас?!

-- Ну не то, чтобы прямо, а немного погодя.

-- А-а, понимаю! -- закричал догадливый старик. -- Сначала они отошли от дома, выбрались за ограду, а потом уже махнули в будущее.

-- Верно, так оно и было.

-- Отлично! -- Старичок потер руки и обошел вокруг стула, на котором я сидел. -- Замечательно!

Я не мог понять, что я сказал такого замечательного, но покуда решил молчать. Эти товарищи психиатры -- предельно хитрый народ. Не поймешь, что у них на уме. Да и вправду сказать -- пообщайся-ка с ненормальными людьми -- сам нечаянно с ума сойдешь.

-- А вот скажите, -- спросил старик каким-то особенным голосом, кося на меня одним глазом сверху вниз, -- мне тут передали, что вы утверждали, будто вас тоже приглашали отправиться в будущее. Почему вы не отправились... вместе с ними? -- Лицо его стало хитрым как у лисицы, если позволительно лисью морду сравнивать с человеческим лицом.

-- Это долгая история, профессор, -- ответил я, приписывая старику титул, которым он, может статься, вовсе и не обладал.

-- А мы никуда не спешим! -- ответил он разводя руки и оглядываясь назад. -- Верно я говорю?

-- Да-да, правильно, -- послышалось из-за ярко сияющей лампы.

-- Но погодите, -- попробовал я повернуть разговор в нужное русло. - Мне кажется, сейчас нужно говорить не об этом!

-- А о чем же?

-- Необходимо исследовать самым тщательным образом тела, обнаруженные в моем доме. Как только выяснится, что это не люди, так дело само собой исчезнет.

-- Куда исчезнет?

-- Ну не исчезнет, это я неудачно выразился, -- проговорил я с досадой. -- Я имел в виду...

-- Да-да, я уже слышал об этом, -- прервал старичок. -- Что трупы - это не трупы, люди -- не люди, убийца -- не убийца, и все в таком духе. Правильно я говорю?

Я кивнул. Старик внезапно задумался, испытующе посмотрел на меня. - Вообще-то, вы производите впечатление вполне нормального человека.

-- Я и есть нормальный.

-- Да?

-- Да.

-- Как же тогда понять ваши нелепицы? Или вы думаете, что кто-то вам поверит?

Я пожал плечами.

-- Конечно, я понимаю -- все это выглядит не очень убедительно. И все же я настаиваю на своих словах, потому что... потому что все сказанное мною - правда!

-- Ну хорошо, допустим, -- смягчился старик-профессор. -- Но ведь вы должны понимать, что подобные заявления должны быть чем-то подтверждены. Вот вы, например, говорите, что вас хотят похитить некие агенты из будущего.