С учетом сказанного следовало бы взять за основу систему государственных научно-технологических приоритетов, предложенных президентом Д.А. Медведевым, добавив к ним отдельными строками: исследование и создание промышленных, строительных и бытовых роботов, как автономных, так и дистанционно-управляемых, что значительно облегчило бы продвижение страны в группу высокоразвитых индустриальных стран мира; фармакологические исследования и развитие фарминдустрии; и, наконец, интенсивное развитие социально-экономических, политических и гуманитарных дисциплин в целом, а также наук о государственном и корпоративном менеджменте. Для страны с таким сложным полиэтничным населением развитие социально-гуманитарных дисциплин крайне важно, особенно в регионах, подобных Северному Кавказу, где уже два десятилетия существует остро конфликтная ситуация, в основе которой лежат не только экономические, но и этнические и религиозные противоречия. Их преодоление без серьезных научных рекомендаций одними лишь силовыми методами в обозримом будущем не представляется возможным.

Особенно важными являются вопросы организации, управления и кадрового потенциала российской науки.

В 30-е годы XX в., когда было принято решение (диктуемое, прежде всего, военными интересами) превратить Россию в мощное индустриальное государство, был сделан грандиозный рывок в развитии научных исследований, общего, и особенно высшего, образования. Несмотря на крайне трудные условия военного времени (1941–1945), научно-кадровый потенциал России продолжал укрепляться. В послевоенные годы Россия вплоть до начала реформ 90-х годов продолжала сохранять статус второй научной державы мира, а ее система высшего образования была признана одной из наиболее эффективных.

Сейчас в силу многих причин, о некоторых из которых уже говорилось, положение России в перечне научных держав мира резко понизилось. По уровню бюджетного финансирования научных исследований и разработок (в % от ВВП) Россия существенно уступает США, Израилю, развитым странам Западной Европы, Китаю и Японии. Но дело не только в процентах, финансирование невелико и в абсолютном долларовом исчислении. И это, естественно, ведет к ухудшению качества научных исследований и снижению количественных показателей (например, число зарегистрированных патентов, цитирование научной информации, возрастная структура корпуса ученых и т.д.)5. Отмечая неудовлетворительное положение, сложившееся на сегодняшний день в отечественной науке, президент Д.А. Медведев поставил достаточно верный диагноз: «Результатов не принесли ни маленькие фирмы, ни создаваемые технопарки, ни венчурные компании, ни другие механизмы. Все это в основном существует только на бумаге… Мы тратим на это очень мало, и если так и будет продолжаться, мы ничего не получим, так и будут одни заклинания» (цит. по: 22). Автор газетной заметки во «Времени новостей» добавляет, что в стране крайне низкий объем исследовательских работ, проводимых за счет предприятий (только 6%, тогда как в Японии – 75, в США – 70) (22).

Недостаточное финансирование науки болезненно сказывается прежде всего на ее кадровом потенциале. Хотя, как уверяют руководители РАН, средняя заработная плата академических ученых составляет 30–34 тыс. руб. в месяц, цифры эти, в отличие от «средней температуры по больнице», относятся, скорее всего, к академической элите. Утвержденные после завершения «пилотного проекта» 2006–2008 гг. ставки для младших научных сотрудников составляют 11 тыс. руб. в месяц. Для научных, старших, ведущих и главных научных сотрудников соответственно 13, 15, 17 и 20 тыс. руб. С учетом надбавки в 3 тыс. руб. за кандидатскую и 7 тыс. руб. за докторскую степень самая высокая официальная заработная плата главного научного сотрудника составляет 27 тыс. руб. в месяц. Конечно, ряд научных сотрудников получают финансовую поддержку в виде грантов РФФИ, РГНФ, Министерства образования и науки и других дополнительных платежей. Однако пополнение кадрового корпуса ученых за счет выпускников вузов происходит с огромным трудом, так как первая ступень, на которую может вскарабкаться выпускник, не имеющий ученой степени, – 11–13 тыс. руб. в месяц. Для сравнения, средняя заработная плата работников ЖКХ г. Москвы – 40–50 тыс. руб. в месяц (32). Вполне естественно, что лучшие, наиболее подготовленные, способные выпускники вузов стремятся попасть в коммерческие структуры, в комплекс ЖКХ или на государственную службу, а отнюдь не в научно-исследовательские институты, опытно-конструкторские и проектные организации.

Теперь стоит обсудить положение в системе российского высшего образования, являющегося поставщиком новых, молодых научных кадров. Здесь у нас, к сожалению, дела также обстоят далеко не благополучно. Это в полной мере осознает и руководство Минобрнауки. Министр А.А. Фурсенко в ходе Петербургского международного инновационного форума, состоявшегося в 2008 г., откровенно признался, что у нас «не самое эффективное образование» (цит. по: 19). Его слова полностью подтверждают выводы, сделанные Рособрнадзором в 2009 г. Руководитель этого ведомства Любовь Глебова обнародовала результаты обследования качества образования в высших учебных заведениях России: «Имеющемуся статусу сегодня не соответствуют 48% университетов, 52% академий и 59% институтов РФ» (цит. по: 7). Ясно, что с таким положением нельзя мириться. Выпускники вузов, не соответствующих своему статусу, в ближайшие годы пополнят не только кадры коммерческих организаций, но также государственных и научных учреждений. В результате их деятельности вряд ли улучшится положение в отечественной науке и появятся новые достижения, способные повысить конкурентоспособность отечественной экономики, сделать ее экономикой знаний, продуцирующей высокие технологии и конкурентоспособные на мировом и внутреннем рынках продукты. Сама структура высших учебных заведений России и структура специализации студентов с точки зрения перспектив развития общества уже сейчас вызывают серьезное беспокойство у руководства страны. Заместитель председателя Совета министров РФ С.Б. Иванов, оценивая структуру высших учебных заведений в масштабе России, в марте 2009 г. отметил: «Во всем Советском Союзе было лишь порядка 600 вузов, из них 20–30 университетов. У нас же сейчас университетов уже 383, да еще 221 академия» (цит. по: 12).

Но главная беда заключается не в этом, а в том, что быстрый количественный рост высших учебных заведений сопровождался «перекосами» и «перегибами» не в пользу специалистов для реальной экономики, а в сторону подготовки будущих сотрудников финансовых, подчас чисто спекулятивных, структур, деятельность которых явилась одним из источников нашего системного кризиса. С.Б. Иванов также отметил, что из 6 млн. студентов треть – будущие экономисты и управленцы. В стране учится около 1 млн. гуманитариев. Оптотехнике и приборостроению обучается 50 тыс. человек. Химии, биотехнологии – 71; физике и математике – 87; радиотехнике и электронике – 116 тыс. «Профессионалов для той самой реальной экономики, о которой мы сегодня так много говорим, у нас готовится в разы меньше, чем для сферы управления и финансов» (цит. по: 11).

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.