Но одновременно возникают и сложности, связанные с регулированием корпоративного управления, барьерами для вхождения на рынки, осуществлением новых функции в области НИР, маркетинга и т.д. Свободное движение товаров, рабочей силы и капиталов повышает значение локальных преимуществ, а ограниченные возможности развития этих преимуществ способствуют географической концентрации деловой активности в форме «кластеров». Глобальные фабрики улучшают свою информированность об этих преимуществах и принимают инвестиционные решения на этой основе. К тому же многие из них побуждаемы также внутренней экономической и рыночной ситуацией в своих странах, что относится, прежде всего, к глобальным фабрикам, создаваемым в странах с формирующейся рыночной экономикой (19).

Место России в глобальной экономике характеризуется ее хозяйственной специализацией, тем, что она дает и способна дать в перспективе мировому рынку в формирующейся глобальной экономике, основанной на знаниях. Занятие Россией достойного места в мировой экономике означает, что она «должна быть востребована» на мировом рынке, т.е. что, как и во всякой конкуренции, она должна быть способной делать лучше, чем другие, и делать то, чего не могут другие.

Знания, составляющие основу новой экономики, сконцентрированы в нескольких регионах мира. Примерно 90% мировых расходов на НИОКР реализуются в странах ОЭСР. Неоспоримым лидером в этой области являются США: их затраты на НИОКР в 2011 г. составили треть от мирового объема затрат (33% или 405,3 млрд. долл.). На долю ЕС приходится 23%, Японии – 13, Китая – 9%. Доля России (в пересчете по ППС) составляет 2% мировых расходов на НИОКР. Доля Азии в общемировых затратах на НИОКР продолжает расти. Эта тенденция наметилась еще пять лет назад, в первую очередь благодаря тому что Китай увеличивал расходы на науку в среднем на 10% в год (9). Россия замыкает десятку мировых лидеров по расходам на науку: российские затраты на НИОКР хотя и показывают рост (с 22,1 млрд. долл. в 2010 до 23,1 млрд. долл. в 2011 г.), доля этих расходов в ВВП страны остается неизменной – 1% (8).

В России продолжает сокращаться численность персонала, занятого исследованиями и разработками, хотя и не такими темпами, как в 1990-е годы. Если в 1992 г. его численность составляла 1 млн. 533 тыс. человек, то в 2000 г. – 888 тыс. человек и в 2008 г. – 761 тыс. человек (из них 376 тыс. исследователей). Тем не менее Россия сохраняет пятое место в мире как по численности всего персонала, занятого в НИОКР, так и по численности его главной части – исследователей: в 2007 г. на нее приходилось 6,6% от численности исследователей в мире в пересчете на полную занятость, на США – 20,3%, Китай – 20,1%, ЕС – 18,9%, Японию – 10% (9). Однако производительность труда в российской науке невелика: на российских исследователей приходится только 2,6% публикаций в научных журналах, индексируемых в Web of Science (меньше, чем доля Канады и Бразилии), медленно растет число патентов, выдаваемых в России отечественным заявителям. Во многом это следствие резкого сокращения финансирования НИОКР, произошедшего в 1990-е годы и не восстановленного в следующем десятилетии.

О росте значения инноваций свидетельствует рост количества зарегистрированных патентов. При этом интересно, что в США на мелкие фирмы (с численностью занятых до 500 человек) приходится в целом 43% всех принадлежащих компаниям патентов. Американские специалисты, рассматривая вопрос о сравнительной инновационной эффективности крупных и мелких предприятий, придерживаются точки зрения Дж. Стиглера и ряда других исследователей об «инновационном разделении труда», изучение которого необходимо, по их мнению, для понимания источников организационных изменений и экономического роста в XXI в. В качестве элемента этого разделения труда авторы выделяют особую группу небольших инновационных фирм, выполняющих функции специализированных поставщиков новых технологий на рынок, называя их «серийными новаторами» (20, с. 704).

Как отмечает французский исследователь П. Ле Масн, привлекательность высокотехнологичных производств объясняется следующими причинами. Во-первых, с 80-х годов ХХ в. доля сырья, как и доля РС в мировом экспорте, значительно сократилась. Доля трудоемкой продукции в мировой торговле стагнирует, хотя ее доля в экспорте РС растет. Доля продукции высокой технологии в экспорте, напротив, значительно возросла, и выгода от такого роста достается ПРС. Во-вторых, овладение производством технологичной продукции способствует повышению производительности и эффективности производств, связанных с техническим прогрессом, и снижению соответствующих цен. Некоторые отрасли (электроника, коммуникации и информатика) играют ключевую роль в росте производительности и улучшении управления. В-третьих, производство в отраслях высокой технологии (компьютеры, специальные инструменты, фармацевтика, электроника и т.д.) носит наиболее интернационализированный характер. Высокие издержки на НИОКР вынуждают эти отрасли искать внешние рынки, а технологическая ориентация облегчает экспорт. В-четвертых, высокотехнологичные отрасли отличаются высокой рентабельностью. Эксперты отмечают, что инновационные фирмы имеют норму прибыли, превышающую средние показатели. Например, во Франции норма прибыли предприятий высокой технологии составляла в 1998 г. 15,3% против 9,4% в среднем по промышленности (22, с. 41).

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.