– Неважно. Уступи место другим. Прежде чем переодеваться, не забудь почистить и смазать меч.

Ромарика сменил крепкий парень, тут же принявшийся лихо откалывать щепу от многострадального пня. Утомлённый оруженосец дохромал до скамьи и без сил плюхнулся на неё. Счастье, что рыцарь-инструктор приказал закончить тренировку: ещё немного – и он бы рухнул на землю! Положив меч на колени, мальчик тяжело вздохнул.

Ромарик ликовал, когда командор Братства лично явился к родителям и предложил взять его на учёбу в Дромотуль за полгода до положенного возраста. Отец очень гордился, дядя Юрьен прислал поздравление. Да и сам мальчик был на седьмом небе – осуществлялась его заветная мечта! Тогда он не мог представить, на какой трудный путь ступает…

Сложнее всего было вынести не учебную программу, а отношение других оруженосцев. Те решили, что Ромарика приняли в Дромотуль в награду за подвиги в Мире Ненадёжности. Мальчик и сам считал этот подарок судьбы поблажкой, поэтому изо всех сил старался не сплоховать. И каждую минуту доказывал, что местом в крепости обязан только собственным способностям.

Он уставал гораздо сильнее, чем большинство учеников, и чувствовал себя одиноким. Буник, родная деревня Ромарика, находилась на другом конце страны, поэтому родители навещали его нечасто.

Дядя Юрьен заглядывал уже трижды, но почти всё время проводил в беседах с наставниками, такими же, как он сам, старыми рыцарями, почти забывая о племяннике.

Оруженосцы, учившиеся в Дромотуле, получали свободу только на каникулы. В этом смысле ученикам колдунов везло больше: те отдыхали всякий раз, когда наставника не было рядом.

Ромарик подумал о Гиймо, который в эту минуту наверняка собирал цветочки или обсуждал графемы с мэтром Кадехаром. Потом – про других друзей: Гонтрана, Амбру, Коралию…

Коралия! Никогда бы не поверил, что эта девчонка спасёт ему жизнь! Он вспомнил, как плыл, выбиваясь из сил, сначала от людоедов-гоммонов, потом от медуз-убийц. Казалось, настал его последний час. И вдруг откуда ни возьмись появилась Коралия и помогла добраться до плотов Народа Моря.

Ромарик содрогнулся и схватился за меч, который был ему определённо велик. Больше никогда он не будет спасаться бегством! Он станет рыцарем, способным бросить вызов любой опасности. Мальчик с доверием посмотрел на стальной клинок. Этот меч, полученный на церемонии посвящения, будет служить ему всю жизнь, безжалостно разить орков и гоммонов… Но удастся ли воплотить мечту в жизнь, если уже через месяц тренировок опускаются руки?

Ромарик принялся усердно надраивать клинок.

От мыслей его оторвал тяжёлый топот сапог. К нему направлялся рыцарь, дежуривший в этот час по замку.

– Оруженосец! – зычно позвал он. – К тебе посетитель.

Ромарик удивился. Кто бы это мог быть? Явно не дядя Юрьен: тот никогда не оповещал о своём прибытии и въезжал в Дромотуль по-хозяйски, как в свой замок Троиль. Озадаченный Ромарик вложил меч в ножны и, натягивая на ходу рубаху, поспешил к воротам.

Между двумя рыцарями оруженосец увидел знакомый силуэт и радостно бросился навстречу, обогнав дежурного.

– Гиймо! Не может быть!

– Ромарик!

Двоюродные братья обнялись, вызвав улыбки у рыцарей Амбора и Бертолена.

– Как я сразу не догадался? – воскликнул Бертолен. – Этот оруженосец – тоже Троиль. Наверняка родственник.

– А как насчёт старика Юрьена де Троиля, который так хлопает по плечу, что приходится обращаться к костоправу? Верно, и он из их семейки? – осведомился Амбор.

– Это наш дядя! – обиженно воскликнули Гиймо и Ромарик.

– Некогда он был доблестным рыцарем, – вмешался дежурный. – Теперь он, конечно, уже слегка…

– Надоедлив? – подсказал Ромарик.

Дежурный нахмурился, Амбор и Бертолен дружно захохотали.

– Прошу прощения, господа рыцари, – учтиво обратился к ним Гиймо. – Времени в обрез, а нам с Ромариком надо столько всего обсудить…

– Этим вечером мы возвращаемся в Даштиказар, – напомнил Бертолен. – Через два часа тронемся в путь. Если хочешь с нами…

– Большое спасибо, я с радостью! Через два часа встречаемся у входа.

– Идём, Гиймо! – поторопил Ромарик. – Покажу мою новую школу.

Он потащил брата к скамейке, на которой оставил вещи.

– Ух ты! – уважительно протянул Гиймо, наблюдая, как Ромарик прилаживает на спину длинный меч. – Это о нём ты писал? Выглядит внушительнее, чем моя ученическая сума!

– Важен не вид, а умение пользоваться, – горестно вздохнул тот.

– Не горюй, ты ведь стал оруженосцем совсем недавно! После первого месяца ученичества я не мог запомнить и десяти трав и думал, что теллурический поток – это такая болезнь.

– Ты прав, – согласился Ромарик. – Но скажи, как тебе удалось заставить двух лучших рыцарей Братства стать твоими няньками?

– Просто повезло, – пожал плечами Гиймо. – Слава приносит плоды. Кажется, им доставляет удовольствие меня опекать.

– Ясное дело! Я тоже оказался здесь благодаря славе, только со мной никто не носится, – проворчал Ромарик.

– Такого хлюпика, как я, всем хочется взять под крыло, – сказал самокритичный Гиймо. – А силача вроде тебя, наоборот, так и тянет подвергнуть испытанию.

Мальчики направились в конюшню. Ромарик показал лошадей, на которых занимались оруженосцы, и могучих боевых коней, принадлежавших рыцарям.

– Меч вручают в начале обучения, а коня – в конце, – объяснил он. – Если, конечно, дотянешь до конца. В противном случае теряешь всё…

– Уверен, – сказал Гиймо, гладя жеребца по кличке Торнадо, – из тебя получится отличный рыцарь.

Ромарик просиял.

– Откуда ты знаешь? Уж не графемы ли поведали об этом?

– Не в них дело! Просто ты за всю жизнь отвесил мне столько тумаков, что я совершенно не сомневаюсь: из тебя выйдет превосходный рубака.

– Дурень! – Ромарик в шутку замахнулся.

– Видишь? Что я говорил?

Оруженосцу очень хотелось толкнуть друга в сено, но он сдержался. Мальчики, смеясь, покинули конюшню и отправились в спальню. У каждого ученика были кровать и тумба для личных вещей. Ромарик положил в неё меч.

В библиотеке, куда они пошли после, не было ни души. Гиймо стал разглядывать полки с книгами.

– Здесь в основном военные учебники и труды военных философов, – виновато пояснил Ромарик.

– А ты думал, я буду искать в рыцарской школе ботанические трактаты? – усмехнулся Гиймо. – Брось, Ромарик, ты учишься воевать, я постигаю колдовство. Стране Ис нужны и рыцари, и колдуны. Не обойдётся она и без электромонтёров или продавцов сладостей. Никто не заставляет нас избирать тот или иной путь. Но, сделав выбор, изволь нести груз последствий.

Ромарик с удивлением взглянул на брата. Как сильно тот изменился за последние месяцы! Когда-то Гиймо обращался к нему за поддержкой, а теперь, наоборот, сам подбадривал Ромарика…

Они уселись в кожаные кресла, вытертые многими поколениями оруженосцев.

– Что-нибудь слышно об остальных? – поинтересовался Ромарик.

– Амбра мне пишет…

– Что я слышу! Кажется, после путешествия в Мир Ненадёжности она сменила гнев на милость?

– Перестань! – отмахнулся Гиймо. – Лучше спроси, что она пишет. Про Коралию, например…

– Ладно! Ну так что?

– Во-первых, она вспомнила про мой день рождения.

– Ой, не злись! – взмолился Ромарик. – Обещаю, на следующий год я не забуду! Ну же, ну! Тебе всего тринадцать, а ты уже обижаешься, как дядюшка Юрьен! Лучше скажи, что ещё она пишет.

– Ну, про школу… Хотя там не происходит ничего особенного. С нетерпением ждут каникул… Кстати, – спохватился Гиймо, – есть ещё одна новость…

– Надеюсь, праздник проведём, как договаривались? – перебил Ромарик.

– Да. Ты знаешь, у отца Амбры и Коралии есть квартира в Даштиказаре, и он согласился предоставить её нам! Будет очень удобно.

– Гениально! Что ещё?

– После возвращения из Мира Ненадёжности ей снятся странные сны.