– Во как…. Что ж тогда за жильё такое? Заинтриговал…
– Жить будешь в Манагуа….
– Это городок, что мы проезжали?
– Да, только не в нём самом, а в полутора километрах в кубинской деревне Франк Паис, но мы по привычке называем Манагуа. Тут недалеко, до революции, американская база была, так там семейные американские сержанты жили, а теперь советские офицеры и прапорщики. Там нормально. Поел и с чаем или пивом выходишь на мраморную террасу, садишься в кресло качалку и балдеешь… Кругом пальмы, баобабы – Красота. А у меня выйдешь на балкон… Ну и что увидишь? У вас там хорошо…, – мечтательно произнёс прапорщик.
– Впрочем, сам увидишь…
Было темно, когда мы подъехали к моему временному жилищу и действительно, подсвеченные уличными фонарями пальмы, огромные деревья (баобабы наверно) и экзотичная растительность, среди которой летали светлячки, гляделось всё это классно. Меня ждали и жена с облегчением перевела дух, увидев чемодан в моих руках.
Наш дом и такие другие дома по обе стороны улицы, или как я уже знал по-испански – Каса, имели одинаковые кубические формы с плоской крышей. От дороги к дому, и действительно к террасе, тянулась асфальтовая дорожка. На террасе, выложенной крупными плитками, имитирующей зеленоватый мрамор, стояли два кресла-качалки, где в одной сидела жена, а во второй молодая, красивая деваха в лёгком полупрозрачном халатике. Это оказалась жена старшего лейтенанта Беспалько – Галя. На шум вышел и сам старлей в шортах и майке. Познакомились, его звали Василий. Тут же меня завели и познакомили с временным жилищем.
– Не совсем удачная здесь планировка. У тебя Каса, куда ты переедешь, будет получше. Там несколько другая планировка. А здесь вот….: наша с Галей спальня, вот ваша комната. Это кухня. У вас вообще кухня большая и посередине большой мраморный стол. Классненько так…. Здесь общая комната, а это холл. Да вот тут второй вход на мойку. Вот и всё хозяйство. На вас продукты, вашим заменщиком, получены и всё вот здесь. Постельное бельё тоже в вашей комнате, а всё остальное там уже передаст заменщик. Ну, а теперь давайте за стол, тебя только, Борис, ждём.
Поужинали, немного выпили. Чета Беспалько нам с женой понравилась. Были они оба с Украины, что очень чётко прослеживалось во всём, но простые. Правда, держались они несколько напряжённо и скованно, причин чего я не мог понять. Было уже достаточно поздно, и после ужина, сытые и переполненные впечатлениями, жена и сын ушли спать, а я с Васей вышел на террасу, где мы удобно расположились в качалках. Я думал, что сейчас сумею порасспросить поподробнее о жизни и службе, но не получилось. Василий отделывался общими словами, уходил от ответов, как будто боялся ответственности за свои произнесённые слова или сболтнуть чего лишнего. Всё говорил, что он командир взвода, а начальник разведки это совершенно другое. Хмыкнув про себя, я перестал спрашивать, а Вася, сославшись на ранний подъём, ушёл спать. Мне же спать не хотелось совсем. Налив в большую кружку горячего чай, снова упал в качалку и стал созерцать уже ночную жизнь Кубы. Посёлок Франк Паис, или как наши называли Манагуа, находился в метрах в восемьсот от оживлённой автомобильной трассы, связывающей Манагуа и соседний город Сантьяго де лас Вегас. Поэтом шум от проезжающих машин практически не доносился. Посёлок был большой, в несколько улиц. Наших улиц здесь было три, где проживали советские с семьями. Василий говорит, что здесь, с нашими, проживало ещё пару семей кубинских офицеров. Улицы без привычных для русского взгляда заборов были широкими и чистыми, с короткой и жёсткой травой. Среди домов стояли пальмы с широкими кронами и несколько крупных и высоких деревьев. Кое-где виднелся невысокий кустарник, среди которого летали яркие и крупные светлячки. За посёлком виднелось что-то типа леса, откуда доносились громкие крики и клики незнакомых птиц. На чистом, звёздном небе светила яростная и крупная луна, такие же яркие звёзды, создавая для меня съюарилистическую картину. Пока ещё очень непривычную для меня. В таком балдеже прошло около часа. Посёлок к этому времени совсем отошёл ко сну и я тоже собирался через некоторое время идти спать, как увидел мчавшегося огромным прыжками, явно в мою сторону, здоровенного мужика в военной форме. Слегка насторожился, подобрал под себя ноги, чтобы мгновенно вскочить и встать в стойку. Но тот подбежал к террасе и сам остановился, с любопытством разглядывая меня. Это был явно русский, хоть и в диковенной, серой камуфлированной форме, никогда мною не виданной.
– Ты кто такой? – Спросил он.
– Я, Цеханович. А ты кто такой?
– А я Цикрович. Ты мой заменщик. Меня Игорем зовут.
Я назвался и мы и обрадовано пожали руки, а Игорь тут же устроился рядом в соседней качалке.
– Борис, ты извини меня, но по традиции каждый должен встречать своего заменщика, устраивать его… А мне, как назло сегодня нарезали задачу и я только что освободился. Давай бери свою жену и пошли ко мне. Там моя жена накрыла стол. Посидим, выпьем. Познакомимся. Я введу тебя в курс дела, а моя твою жену введёт.
– Валя…, Валя…, – я не без труда разбудил жену, – Валя, заменщик пришёл и приглашает нас в гости. Пошли, познакомимся и пообщаемся.
Жена сонно заворочалась в постели: – Сколько времени?
– Двенадцать часов…
– Я спать хочу. Ты иди, а я посплю, – и жена, уронив голову на подушку, снова ровно задышала. Пожав плечами, я вышел из дома и направился за Игорем.
Действительно, моё будущее жилище было несколько другое, более удобной планировки, чем у Василия и терраса – она была несколько выше, отчего казалась более удобной. И кухня с мраморным столом мне тоже понравилась. Даже то, что в небольшом холле стояло высокое и большое, старинной работы зеркало, тоже выгодно отличало дом. В холле у накрытого стола хлопотала жена Игоря – Марина. В касе жила ещё одна семья старшего лейтенанта Руднова, но их видно не было и мы одни сели за стол. Выпили и потёк неспешный разговор. В отличие от Василия и Гали Беспалько, Цикровичи показали себя радушными и открытыми людьми, охотно и откровенно отвечали на все мои вопросы. Посмеялись и над сдержанностью Беспалько.
– Вася с Галей нормальные. Не обращай внимание. Правда, Вася несколько деревянный, но нормальный мужик, а то что они с вами себя держали несколько напряжённо, так это понятно. Они хотят пожить одни в касе и боятся, что вместо вас в этот дом вселят кого-нибудь других, а вас оставят с ними. Вот и дёргаются.
Цикровичи в свою очередь жадно расспрашивали про жизнь в Союзе и их можно было понять. Уезжали они сюда из махрового Советского Союза, а возвращались в перестроечную страну. Информацию о которой черпали только из газет. А кубинское телевидение несколько в искажённом виде преподносили информацию о событиях в СССР и вообще на Кубе очень негативно отнеслись к Перестройке.
Пообщавшись на общие вопросы, мы через час с Игорем переместились на террасу. На столик между качалками поставили водку, пиво, закуску. Марина тактично удалилась, давая возможность откровенно поговорить о службе.
– Давай теперь, Игорь, расскажи так по подробненько – Что за подразделение, где придётся служить? Чем буду заниматься? За что отвечать? Что за коллектив? Как и чем здесь живёте?
Игорь усмехнулся и потянулся к пиву: – Давай сначала промочим горло и начну рассказывать.
Бутылочное пиво оказалось неплохим, хотя как сказал заменщик, там полно глицерина. Выпив по бутылочке, я приготовился слушать.
– Служить ты будешь в 7ой отдельной мотострелковой бригаде. Но это секретное наименование. В шестидесятых годах, после Карибского кризиса, Хрущёв и Кеннеди подписали документ, где в том числе говорилось, что на Кубе мы не имеем право держать наши части. Поэтому наша бригада и громко называется «Учебный центр». Мы, якобы, здесь обучаем кубинских военнослужащих правильному обслуживанию техники и организации боевой подготовки. Ну и другим делам. Как и в любой бригаде, здесь имеется три мотострелковых батальона с наименованиями – тройка, четвёрка и двадцатка. Тройка и четвёрка в нашем городке. Он называется Нарокко, а двадцатка в другом городке – Торренс. Есть танковый батальон, наш реактивный дивизион. Мы тоже в Нарокко стоим. Есть ещё гаубичный дивизион. Он в Торренсе, вместе с двадцаткой. Ну, само собой, отдельные подразделения. Разведрота, зенитная батарея, рота связи, здоровенная рота материального обслуживания. Там около 240 человек. Рем рота, комендачи. Да…, ещё мощнейший мед. пункт. Хлебозавод и особый отдел. Всего нас тут около двух с половиной тысяч человек. Ещё отдельно учебный центр Алькисар. Там пехота проводит стрельбы и ещё Гуанабо. Это на побережье десять человек и прапорщик старший. Они в основном обслуживают и охраняют наш пионерский лагерь, посольский лагерь и дачи Главного военного советника и других шишек.
