– Нет, не всё! Я… Я хотел пригласить тебя в кафе, на ужин!

– Зачем? – сухой голос девушки мог поспорить с голосом искина.

– Ты спасла мне жизнь!

– Считай, что это была моя прихоть. Не заставляй меня жалеть о том, что я сделала.

Я замолчал, не зная, что сказать. Линнея пока ждала, но я чувствовал, что отпущенное на ожидание время истекает, и если я не найду нужных слов, через несколько мгновений девушка уйдёт по своим делам. Навсегда. И я выпалил:

– Мне будет очень приятно, если ты составишь мне компанию на вечер!

Во взгляде девушки впервые за весь разговор промелькнули искры удивления:

– Мальчик, а ты внимательно рассмотрел моё лицо?

– Да, – не стал отрицать очевидного я, – ну и что? Раз тебе оно не мешает, то почему я должен обращать на него особое внимание? Разве в кафе я пригласил твоё лицо, а не тебя?

– Даже так… – задумчиво пробормотала девушка, как будто разговаривая сама с собой. – Это может быть забавно…

И уже, обращаясь ко мне:

– Хорошо, я приму твоё приглашение. Но без каких–либо последствий. Только ужин, ничего больше.

– Ужин и прогулка по парку! И никаких последствий – просто отдыхаем и наслаждаемся природой.

– А ты наглец, мальчик! – улыбнулась Линнея. – Я согласна и на ужин, и на прогулку. За твой счёт!

Как прикажете, танья! – весело ответил я. – Пожелания о сроках и месте проведения будут?

– На твоё усмотрение, тан Кейтон Тарома!

Твою маму, откуда она про меня знает?..

***

Ужин прошёл в спокойной дружественной обстановке. Сначала я хотел повести девушку в «Облако», но потом, тщательно взвесив свои возможности и пересчитав доступные финансы, выбрал ресторан попроще, но тоже неплохой. Мы просто молча ели. Я, соблюдая все правила этикета, ухаживал за Линнеей, подливая в узкий и высокий бокал девушки дорогое красное вино – ровно на два пальца. Она изящно делала небольшой глоток, уменьшая количество жидкости в бокале ровно наполовину, после чего возвращалась к еде, которую потребляла с не меньшим изяществом. Прирождённая аристократка…

Перекусив, мы пошли гулять по заснеженному парку, по расчищенным дорожкам, вьющимся между густыми вековыми деревьями. Я взял Линнею под руку. Она покосилась на меня, но ничего не сказала. Гуляли так же молча, как и до этого ели. Обычно я, прогуливаясь с девушками, не позволял себе молчать – девушки любят ушами, поэтому при общении с ними необходимо постоянно о чём–то говорить. О чём – неважно, принимается во внимание лишь отсутствие пауз в разговоре. С Линней, я чувствовал, всё должно было быть по–другому. С ней нельзя говорить ни о чём – любое сказанное мною слово должно нести важную смысловую нагрузку. А какую важную речь я могу толкнуть девушке, которая учится на четыре курса старше? Помочь Линнее в учёбе я не способен – её знания значительно глубже моих. В боевых единоборствах она и подавно на две, если не на три головы выше меня. Попросить о помощи в учёбе или умении драться для меня было не только неприемлемо, но и просто стыдно – я ещё не опустился так низко, чтобы просить девушку помочь в том, с чем в состоянии справиться сам. Хотя с дуэлями надо что–то решать – учиться мне ещё как минимум четыре сола, а, возможно, и все семь, и впереди у меня ещё будут поединки. Однако я отложил эту проблему на потом, и сейчас просто прогуливался по вечернему парку под руку с хорошенькой девушкой. Мне было приятно вот так идти и молчать. Линнее, видимо прогулка тоже доставляла удовольствие, так как она тихо шла рядом, уравняв свой шаг с моим.

Тем временем, пока мы гуляли, стало совсем темно, и на морозное ночное небо высыпали звёзды. Они слагались в созвездия и целые звёздные скопления, раскрасив тёмное ночное небо россыпью ярких серебряных точек. Невысоко над горизонтом зависла ущербная луна.

– Красиво… – не отрывая взгляда от бездонного ночного неба, прошептал я.

– Ты так любишь звёзды? – ровным голосом переспросила Линнея. Впрочем, подобным тоном девушка разговаривала всегда, и я уже начал привыкать к отсутствию в её голосе эмоций. Поэтому я просто честно ответил:

– Я никогда по-настоящему над этим не задумывался, но разве не захватывает дух бездонная глубина ночного неба? Когда ты понимаешь, что над твоей головой – целая вселенная, в которой миллиарды и миллиарды миров, между которыми на тысячи и миллионы сол пролегла пустота… Космос безграничен и полон загадок! К сожалению, людям не дано полностью постичь его величия, на подобное способен только Создатель. Однако мы можем восхищаться его творением…

– Или оказаться запертыми в его творении, как в клетке…

– Разве Создатель не дал людям возможность перемещаться между мирами?

– И он же способен забрать эту возможность, заключив их там – стоит ему захотеть…

– Ты так не любишь Создателя?

– Люблю… Но иногда его решения выглядят слишком жестокими.

– Ты считаешь, что Создатель может быть неправ?

– Разве я это говорила? Создатель всегда прав. Но это не отменяет того, что он может быть жесток к своим детям.

– Создатель должен быть не жесток, а милосерден!

– Он милосерден… В том числе и милосерден…

Ответ девушки показался мне непонятным – Линнея говорила о Создателе так, как будто тот являлся не вымышленным религиозным персонажем, а реально существовавшей сущностью. Она настолько религиозна? Быть может, стоит со временем расспросить девушку о том, во что она верит? Смутившись, я замолчал, и некоторое время мы шли в тишине. Однако возникшая в моей голове мысль продолжала меня беспокоить, поэтому, немного помявшись, я всё же спросил:

– Скажи, Линнея, а ты веришь в Создателя?

Ненадолго задумавшись, девушка всё же ответила:

– Я не верю, Кейт, я знаю…

Окончание прогулки прошло в полном молчании.

Вернувшись в академию, я проводил Линнею до дверей её общежития и, собравшись с духом, спросил:

– Я могу когда–нибудь пригласить тебя ещё на один ужин?

– Можешь, – спокойно ответила девушка, как будто мы сейчас договаривались не о совместной прогулке, а об обмене учебниками, – но не слишком часто. И тебе, и мне необходимо учиться. Для меня учёба даже важнее, чем для тебя…

До окончания первого курса мне удалось вывести Линнею на вечерние прогулки, совмещённые с ужинами, ещё семь раз. Чаще не получилось – приближалось время очередной сессии, и девушка всё свободное время посвятила подготовке к экзаменам. Однако после экзаменов я твёрдо рассчитывал наверстать упущенное – Линнея с каждой последующей встречей становилась всё более разговорчивой и раскрепощённой, а на последней прогулке даже позволила себе улыбаться и немного рассказать о себе. Информация о жизни Линнеи в её собственном изложении оказалась слишком скудной, чтобы я смог определить, в каком клане она родилась, но то, что девушка являлась клановой – не подлежало сомнению. В моей голове всё чаще стали рождаться планы на будущее, с которыми я пока опасался знакомить даже собственных родителей, чтобы не спугнуть осторожную птицу удачу – вероятность когда–нибудь назвать Линнею своей женой с каждой встречей становилась для меня всё более реальной.

Линнея оказалась необычайно эрудированной девушкой. Она в совершенстве знала этикет, со знанием дела могла обсудить практически любой вопрос и высказать компетентное мнение по любой проблеме. Я уже начинал подозревать, что моя избранница значительно старше, чем я представлял себе вначале и, возможно, прошла уже не одно омоложение – иначе откуда у неё могли появиться столь обширные и, главное, фундаментальные знания по столь широкому спектру обсуждаемых вопросов? В довершение ко всему Линнея оказалась очень умна, пусть и не старалась выставлять на всеобщее обозрение свои таланты – недаром моя избранница считалась лучшей ученицей пятого потока и обоснованно претендовала на привилегированный диплом с отличием. Завидная невеста для любого парня! А что касается шрама… Шрам с лица всегда можно убрать. Непонятно только, почему девушка, явно прошедшая не одно омоложение, так до сих пор этого не сделала. Определённо, в её прошлом кроется какая–то тайна! Кстати, несмотря на мои многочисленные просьбы, номер своего коммуникатора Линнея мне так и не дала, что только подтвердило мои подозрения – возможно, она от кого–то скрывается и поэтому не хочет сообщать о себе дополнительную информацию. Никому. Даже мне. Поэтому и о принадлежности к клану не сообщила. Впрочем, не настолько мы с ней близки, чтобы Линнея решила если не раскрыть передо мной душу, то, как минимум, сообщить адрес своей почты…