На пороге спальни, Бейн остановился, слегка дернув его за руку.

— Уверен? — спросил он, вскинув брови.

Вместо ответа, Алек начал медленно раздеваться, неотрывно глядя на супруга. Сначала он скинул пиджак и небрежно бросил его на стул около входа, медленно двигаясь в сторону кровати. Его длинные, ловкие пальцы скользили по пуговицам, расстегивая рубашку и сбрасывая ее на пол. Затем, он коснулся пряжки ремня. Металлические звон, сменился мягким звуком бегунка на молнии и брюки соскользнули на пол, оставляя своего владельца лишь в нижнем белье. Алек облизнул губы, глядя на Магнуса и неуверенно коснулся резинки на единственной оставшейся на нем одежды. Он слегка спустил мягкую ткань, обнажая острые тазовые косточки, курчавую поросль волос и участок нежной, розовой кожи на его возбужденной плоти.

Магнус чувствовал, исходящее от Алека желание и страсть, но вместе с тем намерение поиграть, подразнить. Вишенкой на торте было его смущение. Парень, как всегда, был полон противоречий и сюрпризов. Бейн ослабил узел своего галстука, подошел к стулу и принялся нарочито медленно и аккуратно раздеваться, складывая свою одежду.

— Надеешься потянуть время и дождаться визита президента или всадников Апокалипсиса? — поддразнил Алек, садясь на кровать и вытягивая перед собой ноги. Он буквально пожирал Бейна взглядом. Его рельефный пресс, сильные руки, пластичные движения и нереальную задницу. А эта поясница с двумя ложбинками, приковывающими взгляд… Казалось, смущение Алека исчезло вместе с его мозгами за волнами возбуждения.

Когда Магнус, наконец, обернулся к супругу, то на миг застыл. Тот сидел и беззастенчиво скользил пальцами по своему члену. Нежно, едва касаясь. Скорее дразнясь, нежели ища разрядки.

— Вот же чертенок, — хмыкнул он, приближаясь.

Щеки Алека порозовели от смущения, но свои действия он не прекратил. Лишь звучно выдохнул, предвкушая, когда муж навис над ним. Магнус чмокнул его в лоб и мягко толкнул на постель. Тот послушно улегся, слегка подрагивая.

— Тебе страшно? — спросил Бейн.

Парень неуверенно кивнул. Одно дело попытки, и совсем другое, когда все вот-вот случится. И они оба были уверены, что все произойдет здесь и сейчас.

Магнус осторожно лег на бок, рядом с Алеком и поцеловал его в плечо.

— Не стоит так волноваться, дорогой, — сказал он, ведя костяшками пальцев по его щеке. — В этом нет ничего страшного или смертельного. Если станет больно, мы всегда можем остановиться, — продолжал Магнус, скользя кончиками пальцев в едва ощутимом, несколько щекочущем касании по нежной шее, тяжело вздымающейся груди Алека. — Если ты не хочешь, если слишком боишься, мы можем не идти до конца. Я не настаиваю. И никогда не просил тебя делать то, чего ты не хочешь. Я готов подождать столько, сколько потребуется.

Парень перевел на него красноречивый взгляд, пробежав им от лица Магнуса к его паху, где определенные части тела весьма однозначно заявляли о его желаниях.

— Ты слишком джентльмен, Бейн. Неужели, со всеми так церемонишься? Просто сделай это уже. Как вчера в машине. Настойчиво и уверенно. Мне этого не хватает. Мне нужна твоя твердость.

Мужчина хрипло рассмеялся.

— Тот единственный раз, когда я пожелал вести себя, как приличный человек, а во мне хотят видеть похотливое животное.

Алек смутился от этих слов и думал что-то ответить, но его рот уже заткнули поцелуем. Сладким, томным, требовательным. Уверенность Магнуса вернулась вместе с желанием пойти до конца. Эти ощущения четко улавливались Алеком. Словно бы они говорили без слов и делили не только физические ощущения на двоих, но и все то, что было в их сердцах.

Когда Магнус отстранился, то произнес, почти приказал:

— Отодвинься чуть дальше. Не хочу в самый разгар процесса ненароком рухнуть на пол.

Алек, который все еще располагался на краю кровати, послушно отполз к подушкам, наблюдая за супругом, который поднялся и подошел к тумбе у изголовья, доставая оттуда смазку и презервативы. Сердце парня вновь екнуло. Словно он только теперь понял, что все на самом деле. Что это не шутки. И вот сейчас, совсем скоро…

— Вот только не начинай, — фыркнул Магнус, забираясь к нему на кровать. — Что ты за неугомонный паникер?

— Людям свойственно бояться неведомого.

Бейн закусил губу, чтобы не рассмеяться. Но все равно издал странный звук, похожий на покашливание.

— Ничего веселого в этом нет, — надулся Алек, но его рот уже предательски растянулся в ответной улыбке.

Они переглянулись и, не выдержав, захохотали, снимая возникшее эмоциональное напряжение.

— Александр, в сексе нет ничего пугающего. Это просто физический акт для получения обоюдного удовлетворения.

— Звучит как-то… механически. Не знаю. Словно в этом нет каких-то чувств, — чуть нахмурившись проговорил парень.

— Во многих случаях так и бывает.

— Но… у нас должно быть иначе. Мы же соулмейты. Мы созданы друг для друга.

Магнус ничего ему не ответил, но эмоции, не скрываемые подавителем, отразили его скепсис.

— Хорошо. Допустим, в этом нет ничего необычного, — продолжил свою мысль Алек, — но тогда мне все равно есть из-за чего волноваться. Ты же переспал с половиной планеты или сколько там? У тебя обширный опыт и навыки. А я… у меня нет ничего подобного. Вообще. Я неумеха. В отличие от той же Камиллы.

— Уверен, что хочешь обсуждать в нашей постели именно Камиллу? Особенно во время пикантных моментов.

Алек прикрыл глаза тыльной стороной правой ладони и выдохнул:

— Мне кажется, что ничерта пикантного тут нет. Скорее испуганный, трясущийся кролик, который понятия не имеет что делать с морковкой и просит совета у хитрого лиса.

Магнус вновь рассмеялся.

— Кролик и морковка, Александр? Это слишком, — проговорил он сквозь хохот.

Парень же говорил от чистого сердца и подобная реакция на его, пусть и не самые удачные аллегории, задела его за живое.

— Забудь, — промотал он, вытаскивая одну из подушек и обнимая ее.

— Не злись, детка, — улыбнулся Магнус, глядя на своего супруга. — Или мне стоит называть тебя «зайка»?

— Да пошел ты, — буркнул Алек, даже не задумываясь о том, что чувство обиды или подобные выражения вообще ему не свойственны.

— О, я пойду, уж поверь, — ухмыльнулся Магнус, потянув парня вниз за бедра и меняя его положение с сидячего на лежачее. — Что ты там говорил о «возьми, не спрашивая, не будь джентльменом»?

По сбившемуся дыханию и предвкушению Алека, мужчина понял, что тот действительно хочет этого.

Магнус забрал у супруга подушку и откинул ее в сторону, после чего склонился к его животу, оставляя на нем легкий поцелуй и россыпь мурашек. В этот миг, казалось, голова и вовсе перестала работать, причем сначала у одного, а затем и у второго. Они больше не говорили и, что главное, не спорили. Просто отдавались ощущениям.

Для Алека все было в новинку. Каждое прикосновение, каждое движение ощущалось необычайно ярко, чувственно. То, что испытывало его тело, подпитывалось еще и тем, что переживал сам Магнус. Его эмоции. Чистое желание. Восхищение. Нежность. Пылкость. Удивление. Ликование.

Это было нереально передать словами и описать как-либо. Они напоминали коктейль, в который добавили все их эмоции и ощущения, сильно перемешали между собой и разлили обоим в рюмки. Вкус был един. Напиток был общим. Вот только пили его двое.

Даже опытный Магнус терялся в том, что происходило с ним. С его разумом, с его телом. Он был в активной позиции, но одновременно с этим ощущал себя и в принимающей роли. Чувствовал новизну в этом. Чувствовал Алека, как никого и никогда. И речь здесь шла не просто о каком-то акте любви или удовлетворении похоти. Парнишка был прав, когда говорил, что для соулмейтов все иначе. Чертов Рагнор, который всегда утверждал, что этого не понять и не объяснить, тоже оказался прав. Это действительно выходило за какие-то границы, за все возможные рамки. Это было сродни человеку, впервые полетевшему в космос, оторвавшемуся от земли, преодолевшему пределы. Невероятное единение. Душ, тел, ощущений, эмоций. Словно у тебя был сиамский близнец. Неотделимый, сросшийся, часть тебя. Нет, даже не так, продолжение тебя самого.