Дальнейший их разговор обговаривал детали.

***

Гарри уже несколько месяцев к ряду как проклятый изучал ритуалистику, по настоянию Андромеды, у ее знакомой. Учился он не просто, потому, что ему сказала Андромеда, совсем нет. Учился он, для того чтобы забыть, забыться. Только тяжелая мысленная и физическая работа помогали ему не вспоминать о тяжелых временах, о той, что любил, о тех, кто погиб. Только полная отдача и труд, позволяли ему спать без кошмаров. Что творилось сейчас в Британии, он не знал, да и не хотел знать. Он искренни, опасался, что если получит хоть какую-нибудь информацию, то не удержится и совершит глупость.

Единственным выходным у Гарри был вторник. Почему именно вторник, он и сам не знал. А выходной ему назначила его учитель, дабы парень в порыве погони за знаниями, не загнал себя в могилу. В этот день, ему запрещалось, что-либо читать, или заниматься тренировками. Он должен был именно отдыхать, раз уж в другие дни, он себя загоняет. Гарри приходилось подчиняться, ведь несколько раз он уже попадался учителю, за самостоятельным изучением, и тогда выходной длился не один день, а значительно дольше, в зависимости от степени нарушения указаний учителя

В один из таких вторников, Гарри лежал на пляже лазурного берега, и старался ни о чем не думать, а отдыхать, загорать, наслаждаться жизнью. Не получалось. Мысли его постоянно возвращались к прошлому или к словам сказанным Андромедой при той встрече. Он так и не понял и не осознал их смысл, слишком запутанным и не логичным казался ему тот разговор.

Вот и сейчас, его обуревали воспоминания. Не о битве при Хогвардсе, а о собственных ошибках совершенных им. Если бы можно было вернуться в прошлое и исправить их, все бы пошло иным путем. Он думал, долго думал. И каждый раз приходил к мысли, что не хотел бы ничего менять в прошлом, без всего пережитого он был бы уже совсем не он. Это был бы уже другой Гарри.

— Неожиданно. — Раздался над ним чей-то женский голос, заставив его едва не подпрыгнуть от той самой неожиданности. — Ему памятник посмертно собираются воздвигать, а он на пляже загорает.

Гарри, пересилил себя и не вскочил. Вместо этого он медленно задрал голову вверх. В положении лежа, это было сделать не так-то просто. Над самой его головой стояла молодая девушка. И первое, что бросалось Гарри в глаза длинные, стройные, изящные ножки. Обладательница ножек, гуляла босиком по мелкому, белому песку пляжа, отчего собственно эти прекрасные ножки были в песке по самые щиколотки. Гарри, медленно стал поднимать взгляд, скользя по столь прекрасным изгибам женского тела. До самых коленок ножки были ни чем не прикрыты, и Гарри, мог спокойно ими любоваться. Но ему было интересно, кто его собеседница, отчего его взгляд скользнул выше. На какую-то ткань, прикрывающую остальную часть ножек и все что выше. Ткань была легкой, почти воздушной, но не прозрачной, заканчивалась на пояснице завязанная узлом. Гарри, удалось разглядеть, ровный белоснежный животик, прежде чем его взгляд задержался на округлостях, что привлекали его внимание, даже более чем оголенные ножки.

— Насмотрелся? — Прозвучал тот же голос, наполненный каким-то ехидством.

— Нет. — Честно признался Гарри. — До лица еще не добрался, грудь отвлекает. — Постарался не менее ехидно отозваться Гарри.

— Так лучше? — Ехидства в голос только прибавилось. Сама же девушка склонилась над ним так, что теперь стали видны ее белокурые волосы, а вот лицо из-за этого осталось в тени.

— Лучше. Лицо по прежнему не видно, а вот грудь вполне неплохая. — Гарри и сам не понимал, что на него нашло. Еще каких-то пару часов назад, он и подумать не мог что сможет так легко с кем-то разговаривать, не говоря уже о том что этот кто-то окажется девушка. Да еще к тому же, так нагло. Это было для него очень нетипично.

— Ты совсем обнаглел Поттер? — Раздражение, вот те нотки, которые он раньше не замечал в голосе девушки. Причем, она точно его узнала.

— Нет. — С протяжным вздохом выдал он, и вернулся в изначальное положение, закрыв глаза. — Как же вы все меня достали. Нигде от вас не скрыться. — Это был крик души высказанный, совершенно ровным тоном, вконец уставшего от жизни человека.

— И не надейся Поттер, мне ты интересен не более чем тот краб, что сейчас ползает в приливе. — В ее голосе он уловил усмешку, и что-то еще, доселе ему редко встречавшееся, отчего он и не смог этого опознать.

Он промолчал, продолжая лежать с закрытыми глазами. И только шум набегающих на берег вол, крики чаек, свист ветра, и тихие шаги девушки, что узнала его, но что не узнал он, были ясно слышны. Он улавливал каждое ее движение, несмотря на то, что в шуме окружающей природы оно почти терялось. Он слышал, как песчинки осыпаются с ее ступней и медленно, скатываются и падают на песок пляжа. Она обошла его и присела рядом. Она молчала, молчал и он, подозревая, что ей от него как и остальным, что-то нужно.

— Знаешь, а ведь, я бы хотела поблагодарить тебя за наше с сестрой спасение. Да только слов не нахожу. — Говорила она как-то потерянно, можно даже сказать отстраненно. Да только слышалось в ее голосе нечто такое, что заставляло молчать Гарри и даже не задумываться о том, чтобы перебить девушку. — Надгробному камню нашла. А вот тебе живому не могу. Простым спасибо не выразить всех тех ощущений и чувств, что обуревали нас с сестрой в тот момент. Да и после, глядя на трупы или изнасилованных девушек. Ты тогда спас нас с сестрой от страшной участи, а я даже не знаю, как поблагодарить тебя. — Она замолчала, и ты решил вмешаться, и помочь ей.

— А ты ничего не говори. — Посоветовал Гарри. — Молчи. Мне благодарности не нужны. Я делал это только для собственного спасения. Не ты, ни твоя сестра мною специально не спасались. Я даже не помню, чтобы вообще кого-то спасал. Видимо вы просто под руку подвернулись. — Гарри продолжал лежать с закрытыми глазами. Он хотел бы поверить в сказанное, хотел всей душой. Зачем и сам не знал. Да и осознавал, что никто не поверит в такую наглую ложь.

— Поттер, ты и раньше врать не умел, не стоит и начинать. — В ее голосе вновь послышались ехидные и даже немного издевательские нотки. Даже больше, ему чудилось, что она сейчас улыбается. Он не видел ее лица, но был в этом уверен.

Так они пробыли довольно длительное время. Он лежал на песке, она сидела рядом. Они молчали. Это молчание не было тягостным, гнетущим, в нем не сквозила недосказанность, напротив, оно было каким-то особым, уютным, домашним что ли. Гарри, лежащий и наслаждающийся звуками природы и солнца, впервые за почти восемнадцать лет своей жизни оказавшийся у моря не мог подобрать определение этому молчанию. Ему было просто хорошо от близости этой, так и оставшейся неизвестной для него девушки. Может, увидь он ее лицо, он бы и вспомнил, да только не хотелось ему нарушать этого уютного молчания.

— Знаешь Поттер, — Она неожиданно решила прервать тишину, и заговорила, — мне сейчас кажется, будто родители отправляя меня сюда, если не знали, то уж точно догадывались, о том что я могу тут встретить. — Гарри открыл глаза, немного повернул голову и увидел сидящую подле него девушку, она сидела, прижав колени к груди и обхватив их локтями. Ее голова покоилась на руках, и была повернута в его сторону. А ее пронзительно, невероятно синие, словно чистое небо глаза, смотрели на его тощее, нескладное тело. На ее губах играла легкая улыбка.

— Знаешь, а я ведь тебя даже не помню. — Признался Гарри. Точнее сказал не всю правду, он помнил ее сидящую рядом с сестрой, прикрывающей более младшую своим телом. И как он походя разобрался с каким-то пожирателем, что на них напал. — Лицо вроде знакомое, а ни имени, ни даже фамилии не вспомню.

— Не удивительно, — улыбка так и не сошла с ее губ, — ты вообще на окружающих мало внимания обращал, общаясь в основном только со своими Грифами. Это ваша заучка имела кучу связей на всех факультетах, а ты носился с Рыжим, словно он для тебя самый родной человек. — Вот в ее голосе вновь прорезались ехидные нотки. — У нас даже считали, что вы пошли по пути однополой любви.