Он откинулся на спинку и вытянул ноги, так что качели подпрыгнули.

– Знаешь, как в мультике, герой отпиливает ветку, на которой сидит, но сразу не падает, а зависает в воздухе на долю секунды. Так и я. Только завис почти на четырнадцать лет. Мне кажется, если вернуть ветку на место каким-то образом, это избавит от внутреннего беспокойства, которое все эти годы мешало мне остепениться и устроить свою жизнь.

– Если хочешь быть фермером, – не успокаивался Тай, – тебе не обязательно жить с Гарольдом. Можешь арендовать мою землю. Сто шестьдесят акров к югу отсюда, на полпути к Гров-Сити. Я сдал ее одному парню, но могу передать тебе.

Джесс перекатился на пятки, раскачивая качели. Тай посмотрел на меня, я улыбнулась. И правда, было бы здорово, если бы Джесс остался здесь.

– Не знаю, – покачал головой Джесс. – Когда надо решить?

– Я должен проинформировать текущего арендатора в письменной форме не позднее сентября.

– Вот! Вот, что меня пугает. Конечно, я хочу! – воскликнул Джесс. – Но ведь придется перевезти сюда все вещи, придется осесть здесь. Надо решиться. Буду заниматься органическим земледелием, какой-никакой опыт у меня есть. Работы не боюсь. Я боюсь определенности.

– Органическое земледелие? – переспросил Тай с таким презрительным лицом, что Джесс расхохотался.

– Да. Тебя передернуло так, будто я предложил застрелить твою собаку. Относись к этому как к разбрасыванию навоза, только чуть в большем масштабе.

– Ладно вам, – вмешалась я. – Это не главное.

– Иногда я думаю, что мне жениться надо, тогда, хочешь не хочешь, жизнь устроится.

Повисло молчание. С юго-запада надвигалась гроза, был слышен отдаленный гром.

– Дождик бы не помешал, – заметил Джесс.

– Надо помыть тарелки, – вспомнила я.

– Как думаешь, трактор завтра заведется?

– А вот об этом перед сном лучше не думать, – ответил Тай.

Мы все засмеялись. А потом опять повисло долгое молчание. Стемнело окончательно, пора было отправляться спать, но Джесс не поднимался с качелей, и я тоже.

– У меня никак не выходит из головы та семья из Дабека, – проронил Тай. – Второй день про них думаю.

– А, там, где девушку убили, – кивнула я. Ужасная история, которая на всех произвела тяжелое впечатление, хотя в газетах об этом мало писали, соблюдая тайну следствия. После того, как девушка бросила парня, тот попытался пробраться к ней в дом. Ее отец и брат услышали шум и стали его догонять, но в спешке забыли закрыть входную дверь. Через нее он и проник в дом, когда оторвался от преследователей. Девушка спряталась в спальне, но потом почему-то открыла дверь, видимо надеясь успокоить бывшего возлюбленного. Тот схватил ее и оттащил в другую спальню. Когда отец и брат, вернувшиеся в сопровождении полиции, взломали дверь (буквально через несколько минут), злодей уже заколол девушку ножом. Полицейские уложили его выстрелом в голову. – Газетчики умеют нагнетать ужас.

– Да, – согласился Тай, – но в этой истории много печальных совпадений. Мне они покоя не дают. Хочется все отмотать обратно. Что же они дверь-то не закрыли?

– В городе, – вставил Джесс, – у всех автоматические замки.

– И ее отец. Зачем он сам за ним погнался? Хотя, конечно, от такого у любого может крышу сорвать.

– Как в кино, – предположила я, – когда один супергерой может положить всех врагов. Есть же ведь вещество, которое дает такую силу?

– Есть. Адреналин, – ответил Джесс.

– Вчера целый день об этом думал и сегодня тоже, – пробормотал Тай, облокотившись о перила.

Все молча призадумались. Я украдкой взглянула на Джесса: наверное, ему наши разговоры об убийствах кажутся провинциальными, в городе такое случается постоянно, никто и внимания не обращает.

– Мне другое непонятно, – сказала я. – О чем она думала, когда открыла ему дверь спальни?

Джесс встал с качели и потянулся, я слышала, как хрустнули его суставы.

– Просто была уверена, что он не причинит ей вреда.

Я тоже встала.

– Ну и разговоры у нас, а так все хорошо начиналось.

Тай уже почти спал, Джесс улыбнулся:

– Что-то пошло не так…

Пожелав друг другу спокойной ночи, мы разошлись. Как хорошо, что обошлось без формальностей на прощанье, так будет проще продолжить разговор завтра или пару дней спустя. Ложась в кровать, Тай сказал то, о чем я и сама думала:

– Моя ферма далековато, лучше бы Джесс жил поблизости.

– Если он действительно станет фермером, у него не останется ни времени, ни сил на такие разговоры.

– Увидим.

На следующий вечер Джесс появился вновь, теперь он сам зашел после ужина. Мне позвонила Роуз сказать, что завтра приготовит папе завтрак. Ей все рано придется рано встать, чтобы заехать в школу за дочками, забрать домой на каникулы. Дорога тяжелая, ехать четыре часа, но я не стала интересоваться самочувствием сестры – правды она не скажет, только рассердится. Я рассказала про Джесса и пригласила их с мужем к нам. Мы договорились сыграть в карты (в покер или в бридж), но потом Роуз вдруг заявила, что у нее есть идея получше, и принесла старую «Монополию». Так начался наш турнир. И продолжался около двух недель. Каждый вечер мы встречались, бросив все дела, хотя бы на полчаса. Однажды Тай задремал прямо за столом, проснулся, сделал пару ходов, купил целую улицу и пошел спать.

Не знаю ни одного человека, который бы не любил «Монополию»: разноцветные карточки и жетоны, блестящие фишки и головокружительные возможности неизменно вызывают оживление в любой компании. Джесс взял себе фишку в виде гоночной машины, Роуз выбрала туфлю, Тай – собаку, я – наперсток, а Пит метался между тачкой, с которой два раза выигрывал, и всадником, который выглядел более мужественно, но приносил Питу одни неудачи. А он был настроен победить. Именно Пит предложил складывать баллы, набранные в разных играх, чтобы выбрать итогового победителя – того, кто первым заработает миллион. Идея с призом тоже была его. Он так и сыпал предложениями: сто долларов (всем скинуться по двадцатке), выходные в Миннеаполисе (а почему не в Лос-Анджелесе?) или двухдневный отдых от всех дел на ферме в середине января. Тут они с Джессом были совершенно похожи – на городских бездельников, как бы сказал мой отец, – думали о выигрыше, а не о просчетах и неудачах. А вот мы с Роуз и Таем играли как настоящие фермеры: выискивали ошибки, промахи и неприятности, вроде перевернувшегося трактора, которые сжирают время, портят урожай и отбирают деньги, уже мысленно положенные в карман (конечно, на основе не реальных расчетов, а туманных представлений о некоем идеале, который раньше никогда не удавалось достичь, а вот в этом году непременно получилось бы).

Разговоры за игровым столом не смолкали. У Джесса в запасе были сотни историй. И у Пита, как оказалось, тоже. Он рассказал о том, как путешествовал автостопом в 1967 году, сразу после выпуска из школы. Ему надо было добраться из Дэвенпорта в Сан-Франциско, где он планировал присоединиться к хиппующим «Джефферсон Эйрплейн» или как минимум к «Грейтфул Дэд». До Вайоминга он добрался без приключений. У него имелась с собой куча денег (целых тридцать семь долларов) и новая гитара, подаренная на выпуск («Гибсон» J-200 за сто девяносто пять долларов). Неподалеку от Ролинга его подобрал местный фермер, предложил переночевать у них, потому что уже смеркалось, а утром отвезти в Солт-Лейк-Сити. Пит согласился, все было хорошо: они поужинали и легли спать, а потом его разбудили посреди ночи и обрили налысо. Брил сам фермер, два его брата держали за руки, а жена светила фонарем.

– До сих пор не понимаю, – удивлялся Пит, – почему они не включили свет. Там на мили вокруг ни одной живой души нет.

Утром они накормили Пита завтраком и подвезли до ближайшей асфальтированной дороги. Оставшись один, Пит понял, что забыл у них гитару, попытался вернуться, но заблудился. Там, на какой-то проселочной дороге, и подобрал его один из братьев, вручил гитару и опять вывез на асфальт. За целый день не проехало ни одной машины, уже темнело, когда наконец показалась одна, но двигалась она на восток. Делать было нечего – Пит проголосовал, и водитель взял его с собой в Де-Мойн.