– Тело практически написано, и драпировки тоже, а вот головы пока нет… То есть как бы для жены, получается, имеет право продолжать работу, приглашать девушек. Ну не может он закончить работу, ему окружение нужно, девушки, вино. Живет он так.

Я знал Влада – смуглый, бородатый и страшный, как атомная война, но девушки у него дома не переводились, это факт. Иногда он приходил в мой бар с одной из них, даже с двумя, а иногда посылал натурщицу ко мне за вином или водкой, и они потом целую ночь гудели, по лесу разносился женский смех, визг… Причем все его натурщицы были дамы не слишком молодые, какие-то потасканные, уж точно не молоденькие студенточки, решившие заработать. Я бы не удивился, если бы узнал, что Владовские натурщицы сами привозили ему закуску или выпивку, не надеясь на гонорар. Им был нужен сам Влад – веселый, вечно пьяный, готовый на мужские подвиги.

– И? Ты работал с ней. – Я старался говорить аккуратно, чтобы не обидеть Илью, хотя, кто его знает, может, и он недалеко ушел в определенном смысле от своего коллеги Сучкова. – И что потом? И когда это было?

– Да я уж точно и не помню, несколько дней тому назад. Я написал акварельный набросок, мне показалось, что вполне себе удачный, такая Ева с яблоком… Заплатил Зое, и она должна была пойти на автобус, в деревню. Но вижу в окно, она направилась прямиком к нашему доктору. Думаю, это ее у него видели, я же слышал, как мужики говорили что-то о том, что у доктора живет какая-то женщина. Никто у него не жил, это Зойка к нему приходила. А что, я его не осуждаю, мужик одинокий, почему бы и нет?

– Значит, полагаешь, что это ее убили вместе с Максом?

– Предполагаю, – поправил меня Илья. – Ну вот и все, что я хотел тебе сказать. Сам-то я точно не буду давать показания, не нужно мне это. Я вообще занят. А вот ты, если тебя спросят, ну если к тебе сюда снова следователь заглянет, скажи, что кто-то, мол, тебе сказал, что у доктора бывала Зойка. Я так понял, что тело не опознали… Просто хотел помочь. У нее же, думаю, близкие есть, может, ищут. Так ты им помоги. А я пошел.

И Илья быстрым шагом направился к выходу.

Я, придя в себя через пару минут, тоже собрался уходить. Мне оставалось не так много времени до звонка Фиме. А где звонок, там и встреча. Я должен теперь просто мчаться в Москву!

– Его зовут Осип Иванович Туманов, сорока двух лет, нейрохирург. Он, слава богу, жив и здоров! – С этих слов Костров начал делиться со мной полученной им информацией. Мы встретились с ним все в том же кафе на Арбате. Я смотрел на праздно разгуливающих людей или посетителей кафе, о чем-то мирно болтающих, и завидовал им, что из их-то дома не пропала убийца. Да, именно так я и думал. Что ж, уже то, что ее муж жив, вселяло какую-то надежду на благоприятный исход. – И у него действительно два года тому назад пропала жена. Но…

И здесь не очень-то эмоциональный Фима вдруг хитро улыбнулся и поднял кверху указательный палец:

– Уже через пару дней она нашлась. Так что все в порядке. Если, конечно, речь идет именно об этом Туманове. Но у других Тумановых, мы проверяли, жена вовсе не пропадала.

– И что все это может значить? – растерялся я.

– А вот ты сам и подумай.

– Она пропала, – сказал я. – После нашего с тобой разговора я отправился к себе домой, а ее там нет. Словно ее и не было. Полагаю, что она выбралась через балкон.

Костров посмотрел на меня с подозрением. Я же почувствовал себя полнейшим идиотом.

– Так, ладно. – Фима словно очнулся и переключился на другую тему. – Я беседовал со следователем, который ведет дело об убийстве доктора Селиванова и девушки, личность которой еще не установлена. Дело им представляется трудным. Нашлись свидетели, которые видели какую-то девушку в доме доктора, но кто она и когда появилась и сколько времени с ним проживала, никто точно сказать не может. Полагаю, что они и видели как раз твою Ольгу. Хотя…

– Вот именно! – воскликнул я. – «Хотя»!

И я рассказал ему о недавнем визите художника Безобразова и об его легкомысленной натурщице Зое Храменковой, которая, по его словам, как-то раз направлялась к дому доктора.

– Получается, если верить им обоим, Безобразову и Ольге, у доктора в доме могли время от времени находиться сразу две женщины, так?

Трудно было с ним не согласиться.

– Понятное дело, что в доме доктора работали эксперты, которые действительно обнаружили там следы пребывания молодой женщины. Одежда, косметика и прочее. Взяты отпечатки, следы, биологический материал с расчески, простыней, полотенца, белья… Словом, все, что необходимо. Я со своей стороны могу прислать в твой дом моего знакомого эксперта из независимой лаборатории, который обследует и твой дом на наличие следов Ольги для того, чтобы потом сравнить их со следами в доме Селиванова. Таким образом, мы будем точно знать, действительно ли с ним проживала именно она.

– А ты сомневаешься? Какой смысл ей было мне лгать?

– Вот этого, мой дорогой Марк, ни ты, ни я не знаем. Предположим, все, что она говорит, – правда, и к тебе она прибежала прямо из дома Селиванова, где раньше прожила два года. То есть, попав в передрягу, доверилась тебе полностью, попросила убежища. Но, с другой стороны, зачем она тогда сбежала? И, главное, зачем придумала историю про мужа, который ее как бы ищет? Она не объявлена в розыск. Туманов сам пришел в полицию и сказал, что она нашлась.

– Я хотел бы встретиться с ним и поговорить, – сказал я. – Я же должен как-то действовать! Может, это как раз он лжет, а не она? Может, это он потенциальный убийца, я не знаю…

Я действительно не знал тогда, что и думать. В голове у меня был полный сумбур.

– А сбежала она потому, что перестала доверять мне после того, как я собрался в город к тебе. Я же сказал ей, что у меня есть человек, который мог бы помочь ей в ее ситуации. Она же меня не знает, а потому вполне могла предположить, что я могу сдать ее. Может, я только в первый момент принял ее сторону, а потом, подумав хорошенько, понял, что ее опасно держать в своем доме. Другими словами, она могла предположить, что я вполне допускаю мысль, что это именно она убила доктора с той девушкой.

– Эксперты, кстати говоря, сейчас как раз работают над тем, чтобы сравнить ДНК убитой с ДНК девушки, что проживала в его доме и чьи вещи были там обнаружены.

– Да это понятно…

– Кроме того, сейчас разыскивают автомобиль, следы протектора которого были оставлены на дороге. Поскольку место там немноголюдное и девушка могла необязательно прийти пешком к дому доктора, но и приехать. Возможно, ее кто-то привез.

Я был настолько далек от всех этих экспертиз, и все эти научные исследования представлялись мне сплошным туманом, что мне трудно было представить себе, что по следам протекторов можно найти нужный автомобиль. Да бред какой-то! Я понимаю еще, если бы эти следы нужно было сравнить хотя бы со следами автомобилей, владельцами которых являлись члены нашего творческого лесного общества. Это да. Но если даже предположить, что убийца проживает в нашем поселке, то зачем бы ему понадобилось вообще заводить машину, если дом доктора находился приблизительно в пяти-десяти минутах ходьбы. Нет, эту версию, применительно к автомобильной теме, я сразу отмел. Хотя, по другим показателям, убийца действительно мог быть из наших. Хотя бы потому, что одной из жертв была молодая девушка. Кто знает, какие тараканы водились в головах моих приятелей – художников, поэтов и писателей. Каждый имел какие-то свои тайны и тщательно их оберегал. Да взять хотя бы меня! Время от времени и в моем доме появлялась какая-нибудь нимфа. И я не собирался ее никому показывать. Когда я работал внизу, в баре, девушка сидела (или лежала) в спальне, спала или читала, смотрела телевизор или слушала музыку. А утром я отвозил ее в город.

Гипотетически на роль очередной нимфы напрашивалась Ольга. И будь она попроще и посговорчивее, все бы получилось. Но она была сложной, непредсказуемой (как выяснилось к тому же) и, вполне возможно, опасной.