— Альбус? — Скорпиус просунул голову в приоткрытую дверь, убеждаясь, что тот в палате, а не торчит в ординаторской, болтая с Меган, или не бродит где-нибудь по этажу, спасаясь от скуки. Поттер встрепенулся, отрываясь от своих размышлений.

— Привет, Скорп, — скованно улыбнулся Альбус.

— Привет, — Малфой вошёл полностью и уверенно прошлёпал к его кровати, садясь на стул рядом. — Скучаешь? — взгляд упал на журнал, так и открытый на самой первой странице.

— Ага, — Альбус показательно зевнул, чувствуя себя слегка странно — с некоторых пор ему было в обществе Скорпиуса одновременно и хорошо, но и неловко тоже. — Скукота неимоверная. Похоже, меня отсюда никогда не выпишут, — он с тоской уставился в стену мимо Скорпиуса.

— Выпишут, выпишут, — успокоил его тот. — На фига ты им здесь сдался? — он хихикнул. Альбус тоже слегка приободрился.

— Какие новости в Хоге? — спросил привычно. Обычно он так уставал за день лежать в одиночестве, что каждый раз с интересом выспрашивал все подробности внутришкольной жизни, которая раньше, ещё до всего этого, никогда в жизни его особо не волновала.

Скорпиус, смерив его задумчивым странным взглядом, послушно начал рассказывать, что могло случиться с его последнего визита сюда, то есть, со вчерашнего вечера. А поскольку случиться за такой короткий срок ничего не могло, то просто пересказывал свой прошедший день.

Альбус внимал с жадным интересом, ни разу не перебивая и даже, казалось, вовсе не дыша, как будто ему это действительно было интересно, и Скорпиус, иногда забываясь, переходил на личное, выкладывая все свои мысли и чувства, которые он испытывал в течении дня. И ночи. Точнее — того короткого промежутка между сном и явью, когда он ворочался в постели, пытаясь уснуть.

Очнувшись от своего повествования, которым слегка увлёкся, Скорпиус с недоумением опустил взгляд вниз — не отрывая от него взгляда, Альбус держал в ладони его руку, поглаживая по пальцам. И даже, кажется, не замечал этого. Скорпиус замер, не зная, как поступить. Вырывать руку из тёплой ладони не хотелось, она… как будто успокаивала, согревала, обещала поддержку и защиту ото всего на свете. Совсем как раньше. Перед глазами внезапно замелькали картинки того короткого времени, когда они были вместе. Счастливого времени. Это оказалось внезапно больно — Скорпиус так долго и тщательно старался стереть эти воспоминания из памяти, загнать их поглубже и никогда не вытаскивать. И ему даже казалось, что у него получилось. Но что тогда происходит теперь? Скорпиус смутился, не зная, куда девать глаза.

Альбус внимательно наблюдал за покрасневшим и явно смешавшимся Малфоем. Тот как будто закаменел весь, опустил глаза, но Альбус видел, как полыхают его уши, и сам едва дышал. Воздуха почему-то катастрофически не хватало. Альбусу потребовалось определённое мужество, чтобы решиться на свой эксперимент, загадав — если Малфой уберёт руку, возмутится, оттолкнет Альбуса, то у них уже никогда ничего не получится, а если…

Руку Скорпиус не убрал. Поднял, наконец, взгляд и продолжал молча смотреть, заливаясь краской ещё больше.

— Я так скучал по тебе, Скорпи, — еле выдавил Альбус изменившимся голосом, сжимая его руку крепче. И было понятно, что он говорил вовсе не о прошедших сутках с их последней встречи. — Мерлин, ты просто не представляешь…

Скорпиус представлял. Знал об этом каждую секунду, даже, когда после разрыва с Алом улыбался на занятиях мёртвой бессмысленной улыбкой, думая, что сердце навек оледенело. Даже, когда наблюдал за Поттером, обнимающим Скамандера, и искренне считал, что ненавидит обоих и весь этот мир заодно. И всё равно знал. Он по-прежнему молчал, не зная, что говорить и делать.

Альбус, чувствуя, что Скорп не сопротивляется, и уже не так опасаясь, что его сейчас оттолкнут и пошлют подальше, осторожно потянул его на себя, вынуждая пересесть на край кровати. Поднялся и сел рядом, не отрывая от пылающего лица безумного взгляда.

Скорпиус сидел ни жив, ни мёртв. Мозг был затуманен, и Скорпиус едва ли осознавал происходящее. Сердце колотилось так часто, что, казалось, сейчас разорвёт грудную клетку. На периферии сознания мелькнула мысль о гордости и новой боли, которую может причинить ему Поттер, если снова подпустить его к себе близко, но она была такой слабой, что почти сразу же исчезла без следа. Также, как все страхи и сомнения.

— Скорпи, — ещё раз шепотом повторил Альбус, будто лаская на языке его имя. Медленно склонил лицо к Скорпиусу, явно давая понять, чего он хочет и предоставляя тому шанс отступить, если тот против. На этот раз он действительно не собирался давить. И больше никогда. Всё будет так, как Скорп решит. Тот молчал, сидя совершенно неподвижно, и лишь его тяжёлое дыхание нарушало абсолютную тишину. Даже маггловский будильник будто замедлил свой ход или вовсе остановился — по крайней мере, Альбус больше не слышал его привычного тиканья. Как в трансе, он протянул руку, осторожно кладя её Скорпу на затылок, зарываясь пальцами в мягкие волосы, и, подавшись вперёд, накрыл, наконец-то, желанные и такие манящие губы своими. И время будто окончательно остановилось.

*

Скорпиус еще один раз черпнул ложкой кашу, сделал глоток чая и потянулся. В спине немного хрустнуло, и Чарли недовольно покосилась на него. Скорпиус закатил глаза и поднялся на ноги.

— Не опаздывай, — сказал он Шарлотт и, подхватив сумку, побрел в сторону выхода из Большого зала, в уме прикидывая, сколько домашних заданий он успеет сегодня сделать на завтра-послезавтра и успеет ли к Альбусу. Экзамены нещадно приближались, учителя заваливали контрольными работами и всевозможными эссе, и Скорпиус не был в Мунго уже несколько дней. Собирался вчера, но утром прилетела больничная сова с короткой запиской нервным, прыгающим почерком — Ал писал, что доктора хотят провести еще какие-то тесты, и он целый день будет бегать по всей больнице.

Тесты так тесты, ладно, но Скорпиус, если честно, не понимал, что именно колдомедики хотели протестировать. Альбус сказал, что что-то… ну или, вернее, он сам не дает себе воспользоваться магией. Что еще они хотят обнаружить?

Глупо было злиться на такое — в конце-концов, они взрослые и умные люди, но Скорпиус теперь ясно понимал, что вдали от Альбуса ему держаться тяжело. Тот неожиданный поцелуй несколько дней назад выбил его из колеи, напомнив, как близки они были, — и теперь Малфой раз за разом ловил себя на мысли, что стоит ему перестать сосредотачиваться на учебных делах, как он тут же начинает размышлять об Але. Вспоминать, прикидывать, что будет дальше.

В четырнадцать ему было сложно признать, что он, кажется, немножко влюблен, но когда он смирился с этой мыслью, то постоянно чувствовал себя нелепо восхищающимся и не сводящим с Поттера глаз. Теперь все было примерно так же, если не хуже, разве что, Альбуса рядом не было и смотреть на него постоянно не получалось…

Прямо перед Скорпиусом неожиданно выросла Лили, и он негромко охнул, отступая на шаг назад.

— Извини, — сказала она, — я тебя окликнула, но ты глубоко задумался, — хмыкнула и с хитрецой посмотрела на него, так, что у Скорпиуса появилось чувство, словно она догадывается, о чем он думал. Что было… не совсем вероятно, учитывая, что Лили вообще ничего не знала.

Не знала ведь, так?

Конечно, не знала — Альбус ведь никому не говорил тогда, — но вдруг…

Прежде чем Скорпиус успел решить, что именно “вдруг”, Лили неожиданно обняла его — в нос ударил очень сильный цветочный запах шампуня или духов. Скорпиус, подняв брови, осторожно похлопал Лили по спине и, прождав положенные несколько секунд, отстранился:

— Эм?..

Лили послала ему ослепительную улыбку.

— Спасибо! — воскликнула громко и, так ничего и не объяснив, почти вприпрыжку отправилась восвояси.

Скорпиус ошарашенно хлопнул глазами. Ладно. Все Поттеры были чудаками, это точно, но Лили, пожалуй, в большей степени. Она иногда даже пугала — самую чуточку, но пугала.