— Макс, ты ничего не хочешь сказать нашему гостю?

Повисла долгая пауза.

— Помилуйте, князь, — недоверчиво улыбнулся профессор. — Вас действительно интересует, что он думает?

— Почему бы и нет? Я капризный самодур, как выяснилось, с очень интересной наследственностью, — закидывая ноги на стол, сообщил хозяин.

Шакранов растерянно наблюдал, как выплеснутое из бокала вино тонкой струйкой стекает ему на новые брюки.

— Вы же разумная личность…

— Тебе-то откуда это знать, крыса канцелярская? — насмешливо бросил князь. — Тебя и в проекте не было, когда я второй институт закончил.

— Я… я не понимаю, — вытаращился Шакранов.

— Ещё бы, накупят дипломов в переходах, а потом туда же — в профессора.

Вегельвейд невозмутимо постукивал ботинком в образовавшейся на столе винной лужице, добавляя голубой жилетке гостя новых красок.

— Вы переходите все границы! — задыхаясь, взвизгнул Шакранов, размазывая по щекам красные крапины. — У меня учёная степень, магистратура, награды, грамоты!

— Чхал я на твои бумажки, — оскалился хозяин замка, — знаешь, куда с бумажками ходят, когда приспичит? А тебе, я смотрю, приспичило…

— Да вы… да я, — заикался доведённый до невменяемости профессор, — я не позволю так с собой обращаться!

— Что-о-о? Ты мне смеешь указывать? В моём доме? — резко вскочил Дикс, опершись о стол и зло поблёскивая глазами. Он казался невинно оскорблённым до глубины души. — Так-то ты платишь за гостеприимство?

— Сумасшедший, — пробормотал гость, окончательно сбитый с толку подобными перепадами. — Как есть сумасшедший.

— Выметайтесь, — потребовал князь холодно. — Оглохли? Эти двери для вас навсегда закрыты. Впрочем, как и все другие. Вы не умеете себя вести в приличном обществе.

Отупевшее от злобы лицо Александра Ивановича свело набок. Издав утробное урчание, он с неожиданным проворством двинул на Дикса тяжёлый стол, придавив к стене. Не теряя времени, сбил с ног убегавшего парня. Падения никогда не давались Максу легко, и этот раз не стал исключением. Протаранив головой стоящие у дверей доспехи, он потерял сознание. Подоспевший Дикс одним рывком стащил с него Шакранова и отшвырнул в сторону. Профессор поморщился, налетев спиной на угол. Из-под развалившегося железа выглядывал увесистый топор. Схватившись обеими руками, учёный муж принялся им потрясать, рубая воздух и нечленораздельно мыча. Выглядело это довольно глупо.

— Александр Иванович, индейские ритуальные танцы — это определённо не ваше. Поранитесь, — заботливо заметил князь, чуть не поплатившись за невнимательность.

Топор глухо ухнул у самого виска.

— Хотите послушать про прапрадедушку? — невинно поинтересовался Вегельвейд,

успев, схватить табурет и закрыться от нового мощного удара.

Полетели щепки. Отступать было некуда. Ловко уклонившись, хозяин не глядя запрыгнул на длинный обеденный стол. Сделал пару шагов в сторону вдоль гладко ошкуренных досок. Шакранов метнулся вперёд, ненависть придавала ему сил, но напрочь убивала осторожность. Размахнувшись по широкой дуге, он рубанул на уровне голени. Князь легко перепрыгнул засвистевшее в воздухе остриё и пнул в челюсть снизу вверх. Зубы соперника звонко лязгнули, раздался неприятный хруст. Профессор покачнулся, взмахнув в воздухе руками, заваливаясь назад, но, упрямо не выпуская своё оружие. Дикс спрыгнул вниз, перехватывая древко топора. На мгновение они столкнулись лбами. Бледные губы Шакранова беззвучно шевелились, незаметные ранее морщинки врезались в кожу багровыми жгутами. Князь ударил в живот свободной рукой. Профессор охнул и выпустил древко, согнувшись пополам. Приходя в себя, застонал Макс. Вегельвейду было хорошо видно, как он судорожно ощупывает шею. Грохнул выстрел. Князь удивлённо перевёл взгляд на маленький дымящийся пистолет в руке Шакранова. Грохнуло во второй раз. Теперь на рубахе стремительно расползалось два красных пятна. Дикс пошатнулся и облокотился о стену.

— Зря… зря вы так, князь, — тяжело засопел профессор, целясь в голову. — Ну, уж теперь всё равно. Сперва вы, а потом и этот сопляк, если вам так угодно, — прошепелявил он, держась за челюсть.

— Не знаешь, — скривив губы, процедил Вегельвейд.

— Что?

— Суд вампиров.

— Что за бред? — нервно вытер вспотевший лоб Шакранов. — Нет такого суда.

— Не знаешь, — повторил князь, сползая на пол. — Самый быстрый и страшный. Без судьи… без адвокатов… без языка, — сплюнул он кровью и, ухмыляясь, глянул на встревоженного гостя. — Десять палачей и три ночи. Двое из них — страх и свет, как масло в огонь. Безумие и тлен — проклятье вечности. Червь бессилия, пожирающий изнутри, несущий заразу паранойи. Могильный мрак, выворачивающий запястья, забивающий глотку мёрзлой землёй. Последним будет твоё смердение, оно уйдёт вправо, локоть выше…

Свистнул воздух. Голова Шакранова на полуобороте слетела под стол. Макс, с ужасом глядя на окровавленный меч, пол, затихающее в конвульсиях тело, был страшнее мертвеца.

— «Скорую» надо… я позову, — несвязно пробормотал он.

— Тебе нужна «скорая»? — стараясь приподняться, спросил князь, шипя от боли.

— Мне? — Макс поднял растерянные глаза. — Нет.

С лезвия на пол, лениво сползали последние капли. Парень, наконец, осознал, что до сих пор держится за испачканную железяку. Пальцы брезгливо разжались, выпуская налившуюся непомерной тяжестью рукоять.

— Господи, господи, господи! Боже мой! — закружился Макс, проводя по лицу руками. От стоявшего запаха мутило. — Он мёртв! Я чуть не умер! Да и ты… Тебе весело?!

Парень уставился на заливисто хохочущего вампира.

— Знаешь, что она сказала? Что сказала Мэри? — Дикс глухо закашлялся, прижимая руку к простреленному боку. Кровавая лужа под ним расползалась с пугающей быстротой, но рот по-прежнему кривился в болезненном веселье. — Скорее я увижу, как она перекрасит волосы в зелёный цвет и пойдёт в паломничество по святым местам, чем ты убьёшь вампира. Бедняжка… Думаю, мы теперь её долго не увидим.

— Отличные яблочки у тебя в этом году, — крикнул Прохор, щурясь и отхлёбывая чай из расписного блюдца.

Стол стоял прямо в огороде, и даже отдыхая, фермер мог наслаждаться зрелищем стройных рядов капусты, узкими грядками моркови и ползущего по жердям гороха.

— Останутся с продажи, тебе принесу, — сосед, не спеша, дорыхлил последнюю лунку картошки и прислонился к забору.

— Приноси. А самим-то хватит?

— Класть некуда, — отмахнулся Лука, — с прошлого года ещё весь погреб вареньем забит.

— Да… — многозначительно протянул мужчина, вытирая усы.

Два муравья тащили хлебную крошку. Фермер перегородил им путь большим шершавым пальцем, заставив сделать крюк возле чайника.

— Душно сегодня. Дождь будет.

Сосед снял с головы белую панаму и вытер загорелое лицо, прищурившись, глядя на пыльную дорогу вдали.

— Знать, до вечера никто не вылезет, пока прохлада не накроет.

— Нет. Глянь, кто-то едет.

Огородники с минуту рассматривали синюю точку, тающую в пелене перегретого, дрожащего воздуха.

— Куда это они в ту сторону-то? — удивился Лука.