Хозяин квартиры покачал головой, бесцеремонно хватая его за ворот футболки.
Парень дёрнулся назад, налетел на шкаф. Полка с посудой обломилась, и на пол с грохотом покатились тарелки, кастрюли, чашки — все та бутафория, которая напоминала о прошлой жизни и иногда ещё вызывала ностальгию.
Шакранов скривился, глядя на осколки подарочного сервиза, пнул попавшую под ноги кастрюлю и по привычке сухо поджал губы:
— Ай-яй-яй, молодой человек. Это неприемлемо.
Хук справа взбесил. Сопляк имел наглость сопротивляться! Пустоголовое, бесполезное создание! Вампир врезал наотмашь. Даже не кулаком, ладонью. Его новой силы хватало, чтоб одним небрежным движением проломить череп, но размазывать кровь по стенам было излишним. Обмякшее тело со сведёнными в кучу глазами его вполне устраивало. Плюхнув слабо передвигающего ногами парня на стул, он плотней захлопнул дверь на кухню. Под ногой что-то звякнуло, профессор опустил взгляд и, радостно крякнув, поставил на стол тёмно-синюю посудину с затейливой ручкой.
— Надо же, цел! Мой любимый бокал. Десертный…
Макс впал в странное оцепенение. Наверное, ещё можно было что-то предпринять. Заорать, заболтать, да хоть напоследок запустить этому маньяку в башку его же ненаглядной посудиной… Но парень отчего-то просто тупо смотрел, как вампир стелет на стол безукоризненно белую салфетку, тщательно протирает десертную ёмкость, выбирает нож… Глаза сами закрылись, когда сердобольный клиент сильным рывком запрокинул его голову, и к коже прижалось омерзительно холодное, давно не точеное лезвие.
Парень вздрогнул. Нож замер, жёстко давя на горло. В дверь позвонили во второй раз. Шакранов выругался сквозь зубы, поминая что-то про личное пространство и неприкосновенность жилья. Новый рывок за волосы и жертва затрепыхалась от накрывающей болевой волны. Серия пронзительных хаотичных трелей звонка взорвала тишину жилища. Александр Иванович, нервно сопя, спрятал разделочный инструмент и размашистым шагом направился к источнику звука, намереваясь прекратить адскую какофонию и оборвать кому-то руки. Снаружи скрипнул шпингалет, запирая парня на кухне.
Дрожь волной прокатилась по телу, выводя мозг из липкого оцепенения. Жив! Пока ещё… Зажимая рукой неглубокий порез, Макс отодвинул шторы и высунулся в окно. Третий этаж… Ё-моё…
— Я же вам говорю, Валентина Андреевна, никаких танцев у меня нет, — доказывал профессор пожилой даме, стоящей у порога.
— Вы шумите, а у меня давление! — брюзжала пенсионерка, — сколько можно! Там музыка, тут грохот — только прилегла. Совести у вас нет!
— Понимаете, полка упала… — успокаивал он разбушевавшуюся бабулю.
— Нет, ну можно же вести себя тише! — стучала она клюкой.
— Я стараюсь! — честно возмутился вампир.
Расшаркиваться пришлось довольно долго. Бабка, как заезженная пластинка, брюзжала на одной ноте, лишь немного меняя очерёдность претензий. Шакранов выслушал всё! И про трубы, которые проржавели, и про надписи в подъезде, и про перегоревшую лампочку… Смертельный голод отступил, но профессор только что не облизывался, поглядывая в сторону кухни. Его прервали. Александр Иванович этого не любил. Терпеть не мог, когда перебивали, а уж тем более отвлекали от небольших радостей жизни, которые способен подарить бокал горячей молодой крови, неторопливо распитый хмурым утром, завернувшись в плед. Деликатно кивая и божась самолично разобраться с подтекающим краном, хулиганами и коррупцией, вампир всё-таки выпихнул пенсионерку со своей территории. Пришлось всерьёз взять себя в руки, чтоб сходу не оторвать заедающий шпингалет. На смену нетерпению пришло замешательство, а потом тихое, крошащее зубы бешенство. Пустая кухня, оборванные занавески и мелкие синие осколки под столом…
— Что у вас там случилось? — в телефонной трубке раздался недовольный голос начальника.
Макс попытался унять бешеный ритм сердца, зашедшийся от звонка. После акробатических этюдов на карнизе и прыжка в клумбу с чьего-то балкона, меньше всего хотелось общаться с руководством. На любые темы. Всё произошедшее этим утром помнилось как в бреду. Скомканная фигура напарника на полу. Нож на нереально белой салфетке. Тупая боль над кадыком. Шероховатая поверхность стены, в которую впиваются пальцы, и пляшущая пропасть под ногами.
— На вас клиент жалуется…
— Какой клиент? — заторможено переспросил парень.
— Хватит придуриваться!
