— Дайте подумать… — пробормотал Нагито, задумчиво коснувшись пальцем подбородка. — Может быть? .. — прищурился он, забарабанив по клавишам. На экране один за другим появились чёрные кружочки, скрывающие символы вводимого пароля. Закончив, Комаэда приподнял руку и медленно опустил палец на кнопку «Enter». Табличка ввода пароля сменилась другой надписью:
«Доступ разрешён!».
Глаза Шикамару округлились, он чуть приоткрыл рот в немом удивлении. Даже хладнокровному стратегу не удалось сохранить самообладание, когда он увидел, как Нагито запросто угадал пароль из семи символов. Да, не за красивые глаза он заслужил титул Супер Счастливчика Академии. Нет, впрочем, он мог просто знать пароль заранее. Но вот откуда?
Тем временем монитор пару раз моргнул, на экране появились несколько папок с файлами, чьи названия Нара рассмотреть не успел. Буквально из-под земли — в этом Шикамару готов был почти поклясться — перед ними возник Монокума собственной персоной. Топнув лапой по какой-то кнопке на клавиатуре, он вернул монитор в прежнее состояние: ничего, кроме надписи про будущее на нём прочитать было нельзя.
— Ай-ай-ай, какие плохие ученики! — сокрушаясь, проговорил медведь.
Шикамару вздрогнул: все эти действия директор успел выполнить буквально за секунду. Стратег почувствовал глухой удар о стену — это Натцу поражённо отступил на шаг от стола.
— Ах, ты… — дрожа от ярости, прошипел Драгнил, которого от нападения на Монокуму удерживал то ли страх, то ли какие-то остатки здравого смысла. Лишь Комаэда сохранял невозмутимость, спокойно взирая на появившегося медведя.
— Да, недооценил я тебя, Супер Счастливчик, у-пу-пу… — зловеще, как умел только он, рассмеялся чёрно-белый. — Что ж, моя ошибка, придётся сменить пароль, — вздохнул он. — Поумерьте свое любопытство, ребятки, через два дня всё узнаете… — последние слова Монокума произнёс, понизив голос и сверкнув алым глазом. Добившись немой сцены, довольный произведённым эффектом директор исчез также внезапно, как и появился.
Выждав некоторое время и убедившись, что медведь не вернётся, Комаэда спокойно склонился над клавиатурой и проделал те же операции, что и раньше. Сколько он ни стучал по клавишам, надпись на мониторе оставалась неизменной. Вздохнув, Нагито виновато посмотрел на Шикамару.
— Похоже, больше я ничего не смогу сделать, — счастливчик поджал губы, приняв грустное выражение лица. Нара машинально кивнул, пытаясь не потерять нить событий. Всё случилось настолько быстро и неожиданно, что даже ему трудно было уследить за происходящим. Стратег с невольным уважением посмотрел на одноклассника. Комаэда был самым спокойным из них — с этим не поспоришь. Он почти наверняка был как-то связан с Монокумой, но, пока не удастся это доказать, лучше оставить подобные мысли при себе.
— Кстати, что за пароль ты ввёл, — задал один из мучивших его вопросов Шикамару. Комаэда вновь загадочно улыбнулся, возведя глаза к потолку.
— О, это интересное слово. Имя, — ответил он. Стратег вопросительно поднял бровь, но Нагито не торопился с ответом. Словно что-то хорошенько обдумав, он, наконец, чуть опустил голову, свысока посмотрев на одноклассника.
— «Эношима».
========== Глава 10. Worth Dying For ==========
– Лю-ю-юська-а!.. – звонко позвал подругу Натцу, широко распахнув дверь медпункта. Парень осёкся, невольно понизив голос, когда заметил Хартфилию мирно спящей у кровати Зоро. Она положила голову на укрытый одеялом живот мечника и тихо выдыхала, погружённая в сон. Драгнил моргнул, покрывшись лёгким румянцем, прислушиваясь к какому-то странному чувству где-то внутри. Похоже, ему не слишком приятно было видеть Люси в такой близости к Ророноа. Волшебник и сам не знал, почему. И всё же, он был слишком прост и прямолинеен, чтобы обратить внимание на столь тонкие нюансы своего настроения.
– Натцу?.. – сонно пробормотала Люси и повернулась на звук голоса друга, осторожно приподняв голову с кровати. Она потёрла глаза, привыкающие к искусственному освещению электрических ламп. Светлые локоны были растрёпаны – нечасто увидишь заботящуюся о своей внешности девушку в таком виде. Натцу недоумённо вскинул брови.
– Постой, ты что, спала здесь? А как же правила? – воскликнул он, опустившись на ближайшую к Люси кровать. Девушка пожала плечами и зевнула, аккуратно прикрыв рот рукой.
– Нет, я вернулась сюда сразу же после утреннего объявления Монокумы. Вы есть пошли, а я решила сначала проверить Зоро. И заснула, кажется… – рассеянно объяснила она, потягиваясь и разминая мышцы. Драгнил обратил внимание на темные круги под глазами Хартфилии. Он бы скорее поверил, что она провела ночь возле кровати Ророноа, но правилами запрещалось спать вне своих комнат. И именно несоблюдение так называемых «школьных правил» стало причиной нынешнего состояния Зоро.
– Ты не выспалась, что ли? – спросил Натцу, почесав затылок. Люси вздохнула и подняла глаза к потолку, осторожно кивнув.
– Я много думала, – уклончиво ответила она, поторопившись сменить тему: – Что на новом этаже нашли? Ты мне вчера так и не рассказал.
– Н-у-у-у… – неопределённо протянул Натцу, скосив взгляд на ближайшую стену, чтобы не смотреть на Люси. Ему не хотелось рассказывать про странное происшествие в библиотеке. Та электронная штука Монокумы казалась опасной, поэтому волшебнику хотелось оградить свою подругу от всего, что с ней связано. Он еще не забыл, как безобидный автомат с капсулами, найденный в школьном магазине, стал причиной смерти Реда.
– Что там? Не тяни, Натцу, – раздражённо надулась Хартфилия, скрестив руки на груди. Убийца драконов вызвал на лице беспечную улыбку и живо ответил:
– Ну, там есть бассейн. Огромный! И качалка. Ну, знаешь, где тренажёры стоят. А ещё… – Драгнил с подозрением осмотрелся, будто бы их кто-то мог подслушать, и с подозрительным видом придвинулся к недоумевающей Люси. – Я слышал, как Касуми и Йо занимались в бассейне… чем-то подозрительным, – добавил он.
Люси покраснела, поспешно отодвинувшись от своего друга, но тот лишь радостно рассмеялся, показав белоснежные клыки.
– Да шучу я, Люська, расслабься. Ничего не произошло, всё хорошо! – успокоил её Натцу, стараясь не смотреть в сторону лежащего без сознания Зоро, чтобы улыбка не получилась фальшивой. – Может, пойдёшь, позавтракаешь? – спохватился Драгнил, вспомнив, что Хартфилия до сих пор не была в кафетерии. Та покачала головой, состроив умное лицо.
– Нет, я сегодня на диете. Всё равно кусок в горло не лезет, – грустно добавила девушка. Натцу нахмурился, внимательно посмотрев в глаза подруге. Ему было неприятно видеть, как самый оптимистичный и жизнерадостный человек в «Хвосте Феи» становился задумчивее, мрачнее. Драгнил понимал, что если не положить конец абсурдным событиям, творящимся в Академии, то озорной блеск в глазах Люси окончательно сменится грустными оттенками.
В медпункте настала тишина. Хартфилия, судя по отстранённому взгляду и замедленному дыханию, снова погрузилась в свои невесёлые мысли. Натцу не мешал. Даже он понимал, что сейчас его безрассудное вмешательство в личное пространство Люси сделает ей только хуже. Академия меняла всех - он это чувствовал. Словно бы в стенах школы действовала некая магия, которая постепенно, день за днём, вытягивала из учеников энергию, радость, надежду. В первый день «обучения» Драгнил был полон решимости надрать задницу главному злодею этого театра одного актёра, но с течением времени силы Убийцы Драконов таяли. Дело даже не в магии, течение которой в себе Натцу перестал чувствовать, едва попав в Академию. Его оставляли душевные силы. Никогда прежде воспитанник Игнила не чувствовал себя настолько близким к отчаянию. Нет, он по-прежнему готов был бороться против неизвестного врага, таящегося в стенах адской школы, но что именно Натцу мог сделать?
Это приключение выдалось еще более опасным, чем всё, что встречалось ему прежде. Страшно было признаться самому себе, но магия мира волшебников была безобидной в сравнении с тем, что мог сделать с людьми Монокума. Там, где медведь не справлялся в воздействии на умы учеников, он применял силу. Жестокие и беспощадные методы. Драгнил готов был стерпеть неисчислимое количество ран и, даже потеряв огромное количество крови, он мог встать, чтобы нанести решающий удар врагу. Однако Монокума был другим. Он играл с учениками, но никогда не давал им ни шанса на контратаку. Он лишил Мечника возможности пользоваться оружием, просто отрубив ему руку. Прямолинейное решение, достойное не злодея, но маньяка.
