— Что ты имеешь в виду? — выдавливает из себя Мио. — П-почему мы умрём?

Остальные не замечают этого. Шикамару мог заметить. Но я вижу по её лицу — она знает. Или догадывается. И я не знаю, как долго мы сможем избегать этого разговора.

— Потому что нет никаких гарантий, что наше сознание вернётся в тело, — врёт Нара, а я незаметно выдыхаю. — Представьте ситуацию: виртуальную реальность отключают, наше сознание… что с ним будет?

— То же, что и с Люси? — бледнеет Касуми. — Его сотрут.

— Возможно, — кивает Нара. — Мы не знаем, — он смотрит на директора, — и Монокума едва ли расскажет.

— И при чём тут эта команда? — говорит Хорокеу.

— С помощью этой команды я смог сохранить информацию о нас. Когда я ввёл «Чиаки» в компьютер, то получил сообщение. Там говорилось, что наше сознание будет скопировано в недоступное для Монокумы место, и если случится худшее, кто-то снаружи сможет нам помочь. Думаю, это было сообщение от Фуджисаки.

Я облизываю губы и смотрю на Шикамару ещё внимательнее. Нет, он не врёт. Значит, он попался прямо в расставленную Монокумой ловушку. Невозможно сохранить данные в тайне от него, я знаю, и Шикамару должен был знать. Насколько он отчаялся, если поверил в это? Насколько вообще может отчаяться человек, у которого нет будущего?

— Так ты поэтому ходил с фотоаппаратом? — удивляется Касуми. Я впервые слышу про это.

— Да, — соглашается Нара. — Я получил следующие инструкции: найти на пятом этаже фотоппарат, сфотографировать им тех, чьи данные я хочу сохранить, после чего ввести команду ещё раз.

— И у тебя получилось? — с робкой надеждой спрашивает Мио.

Не верю. Не может быть.

— Получилось, — отвечает стратег. — И этим я занимался, пока вы были в спортзале, а Нанами — в комнате воспоминаний.

— Блять… — выдыхает Хорокеу, опираясь о трибуну. — И правда, длинная история…

— Ты и Нанами сфотографировал? — тихо спрашивает Касуми.

— Нет, — отвечает стратег. И я понимаю, почему, но эта фраза всё равно ощущается, как предательство. Остаётся напоминать себе, что Шикамару верил в меня, несмотря ни на что. — Потому что игра закончится с её смертью. Я не мог рисковать, — врёт Нара.

Все молчат, переваривая сказанное. Я вижу, как побелевшая Мио шевелит губами и не решается что-то сказать. Или спросить. И я понимаю, что нужно увести разговор в иное русло, пока не стало поздно.

— Лучше вернуться к обсуждению убийства, — прочищаю горло, — мы и так потратили немало времени.

Шикамару приподнимает бровь, глядя на меня, и пожимает плечами. Я знаю его взгляд. Он думает, что я упустила какую-то деталь. Что… что происходит? Вся моя уверенность испарилась, и теперь я будто проходила незнакомую игру с завязанными глазами и выключенным звуком.

И даже это меня не остановит.

Я допускаю, что Шикамару пошёл на отчаянный шаг. Я не верю, что его план удался. Почему тогда он в этом уверен? Нет, куда важнее — что произошло на самом деле, когда он ввёл команду? Не поэтому ли исчезли все остальные?

— Стойте, — говорит Мио. Я ругаюсь сквозь зубы, но она спрашивает то, что засело в моей голове. — Шикамару, ты ввёл какую-то команду в компьютер. Когда именно ты это сделал?

— Когда я закончил фотографировать вас, то вышел из спортзала и сразу поднялся наверх. Прошло около…

— Одиннадцать минут, — прерывает его Мио и сжимает трибуну сильнее, чем её сжимала Ритцу в прошлый раз. — Прошло ровно одиннадцать минут, так?

Шикамару медленно кивает, прищурившись.

— Вроде того.

— Из-за твоей команды умерли остальные! — обвиняет его Акияма. — Это произошло ровно через одиннадцать минут.

У меня нет сомнений, что в смерти остальных повинен Шикамару — это ловушка Монокумы. Только Монокума удалил ребят вместе с телами, а значит, он не хотел устраивать из-за них Суд. Странно это… зачем Монокуме возрождать их и убивать снова?

Кроме того, если Шикамару был в комнате с компьютером, пароль ещё не сменили. Это тоже дело рук Монокумы или убийцы? Возможно. Но я не могу отделаться от ощущения, что Шикамару знает о пароле. Если он не упомянул его сейчас, то пытается это скрыть.

Решение одно — продолжить Суд и посмотреть, как Шикамару будет реагировать на обсуждение. Если он в чём-то замешан, я смогу это увидеть.

— Пока мы не знаем, из-за чего исчезли остальные. Прежде, чем рассуждать об этом, у нас есть и другие улики, которые нужно обсудить. Например, — смотрю на силуэт, — обстоятельства смерти Джунко. Мы с Шикамару осматривали тело. Хорокеу тоже.

— Ага, — саркастично улыбается Юсуй, — и для начала ты можешь рассказать всем остальным, что Джунко умерла не в первый раз.

— Что? — я слышу возглас Касуми. — Как это?

— Чтобы расследовать это убийство, — объясняю я, — нужно понять, какие события происходили в реальном мире. Перед тем, как мы сюда попали. Вы тогда не были в Академии и не знаете, но на самом деле… — я делаю паузу, — Джунко уже умерла в реальности.

— Эм… — протягивает Касуми. — Нанами? Ты всегда говорила, что Монокумой управляет Джунко. Мы видели её имя в списке тех, кто находится в виртуальной реальности. И, — она смотрит на Хорокеу, — мы ведь нашли её тело. Она не могла умереть до того, как мы сюда попали.

Я качаю головой.

— Давайте я всё объясню. Когда вы оказались в Академии, то потеряли сознание и очнулись уже внутри, верно? — остальные по очереди кивают. — В этот момент вас оглушили и перенесли в виртуальную реальность, — я лгу, и они мне верят. — Но я и Комаэда оказались здесь по своей воле. Мы попали сюда, — я снова поднимаю голову и смотрю на её пустую трибуну, — чтобы найти Джунко.

***

Я не могу рассказать им всей правды. Теперь я помню, что происходило тогда, но некоторые подробности всё равно придётся опустить. К тому же, я не хочу пересказывать Шикамару наш с Мукуро разговор. Пусть у меня будет хоть какое-то преимущество перед ним.

На тот момент вы уже были подключены к виртуальной реальности. Изначальный план — игра на выживание. Та, в которой мы находимся сейчас. Оставалось нажать одну кнопку, войти в виртуальную реальность и начать игру.

Последними участниками должны были стать мы с Джунко.

А затем, одной холодной ночью, я нашла её тело возле фонтана в саду Академии. Точно в таком же саду, как и здесь, на пятом этаже. И фонтан тот же. Я стояла там и не могла поверить, да и сейчас не могу. У неё была одна единственная рана на спине, точный удар в сердце. Знакомо, правда?

И рядом лежал нож. Тогда я подняла его. Это был нож сестры Джунко, Икусабы Мукуро. Армейский нож, весь в крови. Таким может убить даже обычный человек. Сейчас похожий нож есть у Хорокеу — мы нашли его в столе, в окровавленном кабинете на пятом этаже.

— Джунко!

Тогда я услышала хлюпанье воды. Не разбирая дороги, ко мне бежала Икусаба Мукуро. Она смотрела на свою сестру, на меня, на нож в моей руке.

Рефлексы солдата куда острее, чем у геймера.

В следующую секунду она уже сжимала мою руку. Под сильными пальцами сразу появился синяк. Я выронила нож и отступила назад. Попыталась. Она держала крепко.

— Это… — почти сразу выдохнула Мукуро, и её взгляд стал осмысленным. — Ты не могла этого сделать.

И она с досадой отпустила мою руку. Я едва устояла на ногах — на мгновение меня обдало волной ненависти.

— К-как ты это определила? — только и получилось сказать.

Мукуро посмотрела на меня на секунду дольше обычного. С болью и презрением.

— Ты убила пару человек, — бросила она, — но ты не убийца. И никогда не будешь.

Мукуро провела несколько долгих минут над телом Джунко. Она любила свою сестру так, как никто её не любил. Можете себе представить это зрелище. Я стояла и не знала, что мне сказать или делать. Но мы должны были действовать.

В Академии тогда происходили страшные вещи. Сразу после того, как вы попали туда. Я принимала в них непосредственное участие — я убила президента студенческого совета — и меня арестовали. Арестовала меня детектив, одноклассница Джунко, Киригири Кёко. Она допрашивала меня, и в какой-то момент я смогла сбежать. Тогда, выйдя во двор Академии, я и обнаружила Джунко. Я была в отчаянии. Мой последний шанс на освобождение — и она мертва.