Две женщины запели песнь, которую хором подхватили все остальные. Время от времени, чтобы не заснуть и не дать себя заесть москитам, люди вставали и обмахивались слоновьими хвостами. Потому что там были женщины со слоновьими хвостами в руках, и они исполняли разнузданный танец. Нет! Нет! Танец был не разнузданный, а неистовый (разнузданный, по словарю "Малый Робер", означает неприличный, недозволенный).

Вдруг непонятно откуда раздался крик. Это означало, что к танцу присоединился полковник Папа Добрый: тот, кто возглавлял погребальную церемонию, вошел в круг. Все встали и сняли головные уборы, потому что он был командир, полновластный хозяин здешних мест. И мы увидели, что полковник Папа Добрый преобразился до неузнаваемости. Ну совершенно преобразился! Валахе! Это чистая правда.

Голова его была повязана пестрой лентой, он был обнажен до пояса. Он выглядел сильным, как бык, и мне приятно было видеть в голодающей Либерии такого цветущего, здорового человека. С его шеи, плеч и локтей свисали целые гирлянды фетишей. А среди гирлянд висел "калаш". Потому что в Либерии шла межплеменная война и людей убивали ни за что, как если бы любая жизнь значила меньше, чем пук старой бабушки (так говорят у нас в деревне, а что это означает, я уже объяснял). Папа Добрый трижды обошел вокруг покойников, затем сел на место. Все уселись тоже и стали слушать, как полные придурки.

Вначале он рассказал о том, при каких обстоятельствах погиб капитан Кид. В молодых людей на мотоцикле вселился злой дух, и они выстрелили в Кида без предупреждения. Это проделки дьявола. Душа капитана отлетела. Мы будем оплакивать его. Мы не могли изгнать дьявола из сердец всех пассажиров, ехавших в этой колонне, из душ всех, кто повинен в смерти капитана. Это было невозможно. Тогда мы убили некоторых из них, но поскольку Бог велит убивать поменьше, то других мы пощадили, оставив их такими, какими они пришли на эту землю. Мы оставили их голыми. Ибо Господь сказал так: если люди причинили тебе зло, не убивай их всех, но оставь их такими, какими они пришли на эту землю. Все вещи, что они везли в автобусе, и все, что было на них, мы доставили сюда. Надо бы отдать это родителям капитана. Но поскольку родителей капитана никто не знает, все это добро будет роздано, разделено по справедливости между всеми маленькими солдатами, товарищами капитана Кида. Каждый продаст свою долю и получит доллары. За доллары они смогут купить себе столько гашиша, сколько захотят. А Бог накажет тех, кто злодейски убил капитана Кида.

Затем он объявил нам, что он намерен сделать. Валахе! Отыскать колдуна пожирателя душ. Пожирателя душ, который съел маленького солдата, капитана Кида, отыскать его джоко-джоко (джоко-джоко означает: во что бы то ни стало, это есть в "Словаре лексических особенностей"). Он разоблачит этого колдуна, под какой бы личиной тот ни скрывался. Он будет танцевать всю ночь, а если понадобится, и весь следующий день. Он не остановится, пока не найдет колдуна. Пока тот не будет полностью изобличен (изобличен - это слово есть в "Ларуссе", оно означает, что колдун вынужден сам признать свою вину).

Чтобы легче было сосредоточиться, полковник Папа Добрый снял с плеча автомат. Но оставил его поблизости, потому что в Либерии шла межплеменная война и люди там мерли как мухи.

И опять зазвучали тамтамы, еще громче, еще зажигательнее, еще неистовее. И полились песни лучше соловьиных. Время от времени всем наливали пальмовое вино, время от времени полковник Папа Добрый пил пальмовое вино, наслаждался пальмовым вином. Но пальмовое вино не очень хорошо действовало на полковника Папу Доброго. Вернее, совсем нехорошо. Он пил всю ночь и выпил столько вина, что под конец был вдрызг пьян и совершенно динг (быть динг - значит ничего не соображать).

И вот часа в четыре утра, вдрызг пьяный, едва держась на ногах, он направился к женщинам, которые сидели в кружок на земле. И крепко схватил за плечо одну старуху, которая уже наполовину спала. Это она, и никто другой, сожрала душу храброго маленького солдата Кида. Это она, валахе! Она, и ни кто другой, возглавляла вакханалию (вакханалия, по "Ларуссу", означает оргия).

Бедняга завопила, как птица, попавшаяся в ловушку:

- Это не я! Это не я!

- Ты, именно ты. Это ты, - возразил полковник Папа Добрый. - Ночью мне явилась душа Кида и донесла на тебя.

- Валахе! Это не я. Я любила Кида. Он приходил ко мне поесть.

- Вот поэтому ты и сожрала его. Я видел, как ночью ты превратилась в сову. Я спал, как кайман, приоткрыв один глаз. И я видел тебя. Ты схватила душу когтями. Ты села на ветку высокого хлопчатника. Другие женщины, превращенные в сов, последовали за тобой. И там произошла вакханалия. Ты сожрала череп. Сама сожрала мозг, а остальное бросила твоим сообщницам. Это ты. Это ты! Это ты! проревел полковник Папа Добрый.

- Нет, это не я!

- Вчера вечером душа покойника явилась и сказала мне, что это ты. Сознавайся, иначе я подвергну тебя испытанию раскаленным железом. (Раскаленный - это такое состояние вещества, когда оно от высокой температуры начинает светиться.) Я приложу к твоему языку раскаленное железо. Да-да, - настаивал полковник Папа Добрый.

Под давлением неопровержимых доказательств старухе ничего не оставалось, как сидеть маку - разинув рот. А потом она все подтвердила, она была изобличена. Она созналась (сознаться, по "Ларуссу", значит согласиться с предъявленными тебе обвинениями).

Старуху, которая созналась, звали Жанна. Ее вместе с тремя сообщницами под усиленной охраной отвели в тюрьму. Там полковник Папа Добрый должен был их расколдовать (расколдовать - значит освободить от колдовских чар). Валахе (клянусь Аллахом)! Фафоро!

Похороны капитана Кида состоялись на следующий день, в четыре часа пополудни. Погода выдалась дождливая. Было пролито много слез. Люди раскачивались и жалобно вопили: "Кид! Кид! Кид!", словно впервые в жизни видели несчастье. А потом дети-солдаты выстроились в шеренгу и выстрелили из "калашей". Только это они и умеют. Стрелять, стрелять, стрелять. Фафоро (бангала моего отца)!

Полковник Папа Добрый был представителем Национального патриотического фронта Либерии, по-английски National Patriotic Front (NPFL), в Зорзоре. Это был самый северный форпост НПФЛ. Здесь можно было контролировать поток товаров из Гвинеи, взимать таможенные пошлины и наблюдать за всеми, кто пересекал границу Либерии туда и обратно.