Если совиную привычку спать допоздна Филипп перенял у Курта, то закидывать ноги на все и всех Принц научился у Блейна. Спрятав положенную на него ножку сына себе под подмышку, Курт одной рукой покрепче обнял тельце своего малыша и тоже спрятался от солнца, прижимаясь к мальчику, одетому в голубую пижамку, украшенную принтом с разнообразными цветочками.

— Котенок, мы можем выгнать папочку Бу из дома на выходные, чтобы он не мешал нам спать? — спросил шепотом Филипп, смеша Курта серьезностью тона, но Хаммелу хватило сил только на то, чтобы улыбнуться.

— Ну вставайте, ребята, сегодня важный день! — жизнерадостно прощебетал Андерсон старший, подходя к любимым и целуя их в открытые участки лица и шеи.

— Мне теперь четыре? — внезапно приподнялся Лип, удивленно приоткрывая глаза и рот.

— Нет, Лип, я же говорил тебе вчера вечером, до твоего дня рождения все еще целых полгода, — воспользовавшись тем, что сын поднял голову, Блейн чмокнул малыша в носик, с каждым днем все сильнее приобретавший очертания куртовского. Нет ничего более занятного и чудесного, по мнению Блейна, чем находить привычки, черты характера и детали внешности Курта в их малыше, поэтому впервые, когда Андерсон заметил, что носик Принца похож на нос его любимого мужчины, то громко завопил от радости и поднял на руки обоих своих мальчиков, тряся и покрикивая: “Ес! Твой нос! У него! Любимый!”.

Услышав отрицательный ответ, малыш сморщил носик и свалился обратно на мягкую кровать, нагло стряхивая руку Блейна с бедра Курта и закидывая туда свою ногу, снова обнимая Курта. Иногда почти всегда, когда не занят едой Лип ведет себя как настоящий ревнивец и собственник, “защищая” своего папу-котенка от любых посягательств в виде прикосновений, объятий и поцелуев, исходящих от кого бы то ни было. Не смотря на то, что с самого рождения Принца Блейн проводил с ним больше времени, стараясь оградить Курта от лишней физической и психологической нагрузки, Лип, хоть и не говорил этого напрямую, все же любил Хаммела больше. К удивлению, Блейна это совсем не расстраивало, Андерсон был только рад, что появился еще кто-то, кто любил его ангела также сильно.

— А на кухне остывает только что приготовленный манник с твоей любимой вишней! — хитро проговорил Блейн, пытаясь соблазнить сына. Услышав громкое урчание, исходящее из животика маленького прожоры, Блейн хитро улыбнулся, понимая, что он на правильном пути, — А еще я сделал молочный коктейль. С шоколадом и бананами, — не успел Блейн закончить предложение, как Лип вскочил с кровати и начал быстро перебирать коротенькими ножками в сторону кухни, — Не кушай без папочки Курта! — крикнул вслед мальчику Андерсон и приступил к более сложной задаче.

Хаммел уже давно снова заснул, но находился в чутком сне, поэтому, как думал Блейн, его будет легко поднять с нагретого местечка. Наклонившись над своим парнем, Блейн начал тихо мурлыкать просьбы проснуться и целовать прекрасное лицо Хаммела, дотрагиваясь губами до необычных, но горячо любимых мест: между виском и раковиной эльфийского ушка, в крылышко сопящего носа необычной формы, в уголок приоткрытых губ, там, где находятся неглубокие морщинки, вызванные самой красивой на свете улыбкой, в начало левой густой брови, где волоски упрямо росли вверх, на не в бок, и в ямочку острого подбородка. Заметив, что Курт проснулся, Андерсон перешел к своему самому любимому месту для кратких поцелуев — к векам.

Блейн никогда не задумывался, почему он так жалует эти два небольшие кусочка тонкой кожи на лице Курта. Возможно, потому что он знал, что никто и никогда кроме него не притрагивался к векам его парня губами. Возможно, потому что Курт полностью расслаблялся, принимая наполненные нежностью поцелуи, стараясь не дергать веками и ресничками. А возможно, потому что таким образом Курт показывал свое полное и непоколебимое доверие Блейну, а потом так звонко хихикал, причитая, что это очень щекотно.

— Я спал, но слышал все, что вы говорили, так странно… — Курт улыбнулся, чувствуя прикосновения немного влажных губ любимого, но открывать глаза не торопился.

— Тогда ты слышал, что Принц пошел завтракать, так что тебе стоит поспешить на кухню, чтобы он не успел навести там беспорядок, поливая обои коктейлем и закидывая на потолок вишни с помощью ложки.

Резко схватив все еще нагнувшегося над ним парня, Курт увалил его на кровать и лег сверху, обнимая и накрывая обоих одеялом.

— Ты что, пересматривал “Трудный Ребенок”, пока мы ездили за покупками с Липом? Как ты посмел? — насупился Курт в возмущении, — И, кстати говоря, наш сын не способен на что-то подобное, и мы оба это знаем, — Хаммел закатил закрытые глаза и, словно кот, потерся носом об лицо Блейна.

— Знаю-знаю, — улыбнулся Блейн, наклоняясь вперед, чтобы снова чмокнуть Хаммела, — Не понимаю как, но нам удалось воспитать его таким замечательным ребенком. Все еще впереди, да, но мне кажется, что нам отлично удается его воспитание. Большое спасибо, что ты у меня есть, Курт. Без тебя я бы не справился ни с Липом, ни с самим собой, — искренне проговорил Андерсон, пока понимание того, как много для него значит Курт заполняло его разум, заставляя прослезиться.

— Черт, Андерсон, дай поспать! — несдержанно проворчал Курт, мягко впиваясь ногтями в бок своего парня, — Агрх! Я люблю тебя и твои сладкие размышления, милый, и я рад, что мы есть друг у друга, но… А-а-а-а-х, — приглушенно зевнул Хаммел, — Я хочу еще немного поспать, — “Любовь любовью, а выходной надо проводить в постели и в отключке” — Курт бы придумал какой-нибудь более звучный девиз, но ему было слишком лень, уж простите.

Решив, что он может позволить Курту поспать еще часок-другой, Блейн не стал возражать, поэтому принялся поглаживать волосы любимого, массируя подушечками пальцев еще и шею, и кожу над ушком своего мальчика, с улыбкой наблюдая за засыпающим Хаммелом.

*¹При хорошей погоде одуванчики “просыпаются” в 5-6 часов утра.

ϟ ♡♡♡ ϟ

Не раскрывая глаз, когда проснулся, Курт понял, что шторы снова были заботливо задернуты, защищая его от яркого света, а в комнате стояла полная тишина. Решив, что в нем совсем не осталось сонливости, Курт начал потягиваться на кровати, разминая мышцы. Если верить клятвам Блейна, то потягивающихся и зевающих Курта и Липа было невозможно отличить от котят, только вернувшихся из сладких сновидений*².

Нехотя скинув с себя одеяло, Курт встал с кровати и отправился на поиски своего сына и парня. Увидев на столе на кухне записку, в которой говорилось, что Блейн с Липом решили не упускать теплый денек и пошли делать зарядку на свежем воздухе, Курт принялся за завтрак, искренне наслаждаясь тем, что и он, и Блейн умели готовить и с радостью делали это друг для друга.

Прислушавшись к мнению специалистов, родители решили первые пять лет от рождения Филиппа развивать его физические и коммуникативные способности, не мучая малыша прописями, букварями и задачками на вычисление, чтобы малыш наслаждался своим детством, полным веселых игр и общения как со своими сверстниками, так и с приятелями постарше, а не учился ненавидеть учебу с малых лет. Именно поэтому активная зарядка вместе с папами была неотъемлемой частью каждого утра мальчика.

Филипп редко отказывался от предложения заняться зарядкой, всегда с радостью повторяя несложные, но забавные упражнения за отцами, поэтому Хаммел-Андерсоны были уверены, что они делают все правильно. Конечно, Курт догадывался, что по большей части Лип любил зарядку, потому что обожал наряжаться в свои спортивные костюмы, всегда натягивая на кудрявую голову повязки любимых цветов, но не собирался ничего менять, понимая, что пока это полезно и весело для его сына, и совершенно никак ему не вредит, это должно быть в жизни малыша.

Со стонами восхищения доев уже второй кусок манника, приготовленного его ручным Б*гом, Курт, загрузив одной рукой посудомойку, стал поглядывать на часы, думая, что его любимые что-то затянули сегодня с физическими упражнениями, потому что время уже было за полдень. Словно услышав его мысли, раздался звонок в дверь.