Oh Lord, don’t keep me waiting / Г*споди, не заставляй меня ждать

Be as firm as can be / Будь настолько настойчивым(твердым), насколько сможешь

Go ahead and take care of business / Давай же, позаботься

For me for me for me / Обо мне, обо мне, обо мне.

Пропевая строчки вслух, Хаммел снова прикрыл глаза, скрестил руки на груди, мягко сжимая ладонями плечи, будто обнимая себя. Его грудная клетка запарила, плавно раскачивая все тело, а ладони сползли вниз, начиная скользить по туловищу. Одна рука Хаммела продолжила свой путь вниз к животу и сжала противоположный бок, а вторая, пройдясь по груди, зацепилась пальцами за тонкую шею, слегка сжимая горло и поднимая большим пальцем острый подбородок.

In all my life no-one has touched me so close / За всю мою жизнь никто не тронул меня так близко

Nor made me feel so sweet / И не заставил чувствовать себя так хорошо

I said to you you are G*d’s gift to all womanhood / Я сказал тебе, ты - Б*жий дар для всех женщин

Take it from me take it from me / Уж поверь мне, поверь мне.

Руки Хаммела поменялись местами, и та, что все это время покоилась на талии, поднялась наверх, по пути задевая розовые губы и останавливаясь в густых волосах, крепко сжимая светлые локоны. Прикусив нижнюю губу, Хаммел оторвал от себя вторую ладонь, теперь только подушечками ее пальцев проплывая по груди, затем спускаясь вниз и крепко сжимая бедро, впиваясь короткими ноготками в мягкую ткань, а далее двигаясь к внутренней части бедра и поднимаясь вверх, к паху. Именно там его прохладную руку накрыла теплая ладонь, а сзади прижалось горячее родное тело. Пока вторая рука Блейна, незаметно подкравшегося к любимому, обвила тело его мальчика, обнимая за талию и прижимая к себе, Курт улыбнулся, ничуть не испугавшись внезапного контакта, и откинул голову назад, укладывая ее на плечо Блейну и затягивая его в свой медленный танец.

Покачиваясь вместе с Куртом под музыку, которую было хорошо слышно из-за полной тишины в доме, Блейн, до этого прижимавшийся щекой к щеке Хаммела, повернулся к нему и стал покрывать мокрыми поцелуями его щеки и шею, мягко покусывая челюсть, из-за чего Хаммел замурлыкал, пропуская куплет.

You know you know that I love you truly / Ты знаешь, ты знаешь, что я люблю тебя искренне

And I want the whole round world to see / И я хочу, чтобы весь круглый мир увидел

How you can take care of business / Как ты можешь позаботиться

For me for me for me / Обо мне, обо мне, обо мне.

Из-за наушников Хаммел не слышал этого, но он почувствовал как Блейн проговорил эти строки, прикасаясь губами к чувствительной коже хаммеловской шеи. Курт счастливо улыбнулся и сморщил нос из-за мурашек, побежавших по всему телу.

Курт скинул наушники на шею и, все не раскрывая глаз, спросил:

— И как долго ты шпионил?

— Ну, я пришел на моменте, когда ты попросил быть “настолько твердым, насколько смогу”, — Андерсон усмехнулся, начиная посасывать шею своего парня, — и из-за твоих изумительных движений я уже довольно близок к этому.

Вдруг рот Хаммела от неожиданности непроизвольно раскрылся, а брови взлетели на лоб. Виной этому была ладонь Блейна, соскользнувшая с руки Курта вниз по паху и накрывшая его вульву.

— Что. Ты. Делаешь? — судорожно вздохнув спросил Курт, разворачиваясь в объятьях.

— Ничего. А ты? — невинно задал встречный вопрос Блейн.

— Мясо… Жарить собирался, — прерывисто ответил Курт, поднимая голову выше, чтобы Блейну было удобнее оставлять поцелуи на его шее.

— Я бы тоже не отказался… Мясо пожарить, — прикусив ключицу любимого, Блейн обеими руками схватил его задницу, крепко ее сжимая и довольно рыча.

— Фи, какие пошлости! — фыркнул Курт, но незаметно сжал губы, чтобы не засмеяться вслух.

Скользнув рукой под футболку Курта, Блейн начал поглаживать его спину, поднимаясь все выше и выше, пока он ласкал губы Курта поцелуем, заставляя юношу постанывать.

Вдруг Андерсон отскочил прочь от Курта, разъединяя их губы с громким чмоком, схватил доску с мясом и быстро запихнул ее в холодильник, а затем взял ладонь любимого, чмокнул ее и пошел к выходу из кухни, утаскивая за собой парня.

Залетев в просторную спальню, Блейн уложил Курта на кровать и взобрался на него сверху, снова атакуя покрасневшие сладкие губы, тем временем его руки аккуратно задирали футболку Хаммела. Потянув футболку вверх, стягивая ее с парня, ладони Блейна проложили дорожку от плеч шатена до кистей рук, переплетая их с Андерсоном пальцы и укладывая их соединенные ладони по разные стороны от груди Хаммела, пока губы Блейна оставляли следы на бледных ключицах. Спустившись ниже, Блейн чмокнул одинокую родинку, находившуюся под правой грудью Курта, а потом его губы обхватили розовый сосок, облизывая, из-за чего Курт взвизгнул и, дернувшись, несильно ударил Андерсона грудью в подбородок. Шикнув, чтобы Хаммел вел себя хорошо, Андерсон вернулся к делу, спускаясь поцелуями к животу и оставляя там два засоса, вместе образующие форму сердечка. Кожа там была плотнее, чем на шее или ключицах, поэтому Блейну пришлось хорошенько потрудиться. Увидев, что сделал Блейн, Курт фыркнул и ласково обозвал любимого дураком.

Прищурив глаза, Андерсон спустился еще ниже и в отместку боднул лицом Курту между ножек, снова получая вскрик удовольствия. От неожиданности Курт скрестил ноги, сжимая между ними голову Блейна, из-за чего тот рассмеялся, выдыхая горячий воздух прямо в промежность партнера. Выбравшись из захвата, Андерсон взялся за резинку хаммеловских леггинсов, собираясь их снять, но руки мальчика его остановили.

— Нет, я еще не готов! — пискнул Курт, вцепившись в собственные штаны.

— Котенок, не шути так. Мы любим друг друга уже не пойми сколько времени, а живем вместе и спим в одной кровати больше года, так что я не верю ни в какие “я не готов”, тебе не шестнадцать. Так что, пожалуйста, скажи реальную и весомую причину того, почему мы сейчас не снимаем друг с друга одежду, чтобы заняться горячнежной любовью, — Андерсон положил щеку на пах Курта, все так же лежа у него между ног, и взглянул на него, подняв брови-треугольнички.

— “Горячнежной”? Тебе пять, Блейн? — цокнул Хаммел, посмеиваясь над расстроенной мордашкой Андерсона.

— Пятилетки умеют так? — Блейн приподнялся и схватил Курта за сосок, немного скручивая, а другой рукой прошелся по вульве, средним пальцем мощно нажимая на клитор, из-за чего Хаммел упал на подушку и сладко заскулил.

— Сдаюсь, снимай, — тяжело дыша, ответил Курт, все же немного напугано глядя в потолок. Когда Блейн снова взялся за резинку леггинсов, Курт зажмурился и затаил дыхание. Блейн видел его в нижнем белье всего пару раз, да и то, совсем мельком, поэтому Курт боялся того, как Андерсон может отреагировать на эту часть его тела теперь, увидя все вблизи и ничем не прикрытым.

Спустив немного штаны Курта, Блейн посмотрел на полуживого мальчика и, видя, что его грудная клетка неподвижна, а лицо похоже на курагу, Андерсон громко вздохнул и взобрался наверх, ложась рядом с Куртом и проводя тыльной стороной пальцев по его щеке, безмолвно прося Курта расслабиться. Когда Хаммел открыл глаза, Блейн пододвинулся к нему еще ближе и аккуратно поцеловал, продолжая поглаживать фарфоровые щеки парня. Оторвавшись, когда он почувствовал, что Курт полностью расслабился, Блейн уложил свою голову на подушку рядом с головой мальчика — лоб ко лбу, нос к носу, и взглянул в его глаза-топазы, пытаясь понять, что происходит.

— Секс — вещь приятная и великолепная, а вот занятие любовью с тем, кого ты искренне ценишь и обожаешь всем сердцем и душой — это, по моему мнению, лучшее, что может случиться с человеком, — сказал Курту Блейн, заканчивая повествование поцелуем в кончик носа, — Так в чем проблема, солнышко? — Блейн заправил локон волос Курту за ушко и стал ждать, надеясь, что сможет получить искренний ответ.

— Это хуже, чем первый поход к гинекологине, — пробормотал Курт себе под нос, глубоко вдыхая и выдыхая, — Ты гей, Блейн! Гей! — обеспокоенно напомнил Хаммел, — Вспомни, мы смотрели твой альбом с фотографиями, 2010 год, вы с Себастьяном на ЛГБА параде, у тебя в руках табличка с надписью “Ваш Б*г сделал меня любителем членов, так почему же вы вините меня в этом?”. А теперь вспомни то, как ты совершил каминг-аут: ты крикнул родителям, что не пойдешь на свидание с дочерью коллеги твоего отца, потому что любишь члены, за что они и упекли тебя в ту частную школу. И еще кое-что: ты всю жизнь имел сексуальные контакты с мужчинами, у которых были члены! Но у меня его нет! — разбито прошептал Хаммел, будто рассказывал о неизбежности конца света.