Не отрывая свой взгляд от экрана, на котором транслировалась информация, полученная датчиком, Блейн таки пустил счастливую слезу. Увидев это, Курт сильно сжал челюсти и продолжил разглядывать потолок, избегая возможности посмотреть на экран. Но как только Блейн прошептал: “Погляди! Он на самом деле тут!” Курт не смог сдержать себя и, не раздумывая, бросил взгляд туда, куда так боялся смотреть. Изображение на экране приковывало его взгляд, и он больше не мог отвернуться, глядя на это чудо. Ему стало вдруг так радостно и одновременно так печально, что, уйдя глубоко в свои мысли, он пропустил мимо ушей радостный возглас Блейна, когда Мерседес рассказывала, что пока в развитии плода нет никаких проблем, и то, как Блейн упрашивает доктора и медсестру сделать ему десять копий снимка УЗИ.
Только когда они вышли из кабинета, Блейн впервые за все это время отпустил руку Хаммела, и тот поежился из-за потери тепла, но постарался не подавать виду.
— Да неужели, сам Себастьян Смайт отвечает мне с первого раза? — не способный сдержать в себе эту радость, Блейн позвонил своему парню, чтобы поделиться новостями. Тон Андерсона был вовсе не упрекающий, а шутливый, и он начал рассказывать Смайту всю информацию о здоровье малышки, которую ему дала Мерседес. Курт стал внимательно слушать, так как для него, до этого витавшего в собственных угрюмых облаках, эта информация тоже была новой. — Бас, эта кроха такая красивая! Да-да, я знаю, кадры все равно размытые, но я уверен, наша ребенка будет просто прекрасной! “Размеры плода в порядке, все конечности развиваются правильно, сердцебиение в норме, никаких патологий не наблюдается!” — пародируя сварливый тон доктора Тинсли проговорил Блейн, а потом, уже своим голосом, сделал слащавое заключение. — Наблюдается лишь чистое, нескончаемое и светлое счастье на горизонте!
↝ ♡ ↪
Решив, что стоит отпраздновать хорошие новости, Блейн потащил Курта в кафе. Би заказал все, на что в меню упал голодный взгляд друга, а на все возражения говорил, что в такой день они не могут ни в чем себе отказывать. Блейн удивился, поняв, что его болтливый, как и он сам, друг за последний час не сказал ничего путного, обходясь односложными ответами и наполненными сарказмом короткими фразами. Сейчас же Хаммел сидел, ссутулившись и подперев голову рукой, и разглядывал в окне летящих на хмуром небе птиц.
— Милый? Курт? — Блейн дождался, пока Курт обратит на него внимание, — Все хорошо? Может, что-то болит? — ласково поинтересовался мужчина.
— Нет-нет, все в порядке. — Курт растянул губы в подобии улыбки и снова отвел взгляд к окну.
— Но ты совсем притих с того времени, как мы попрощались с Мерседес. Может, ты соскучился и не хотел прощаться с ней? Ты мог мне сказать и мы бы остались подольше. Или, если ты хотел остаться с ней наедине, ты мог просто сказать мне уйти, я бы не обиделся, честно, я бы все понял!
— Блейн, я сказал, я в порядке. Несмотря на то, что ты становишься невероятно милым, когда беспокоишься, я прошу, прекрати раздувать проблему на пустом месте. Все хорошо. О, креветочки!
Они прервались на официанта, принесшего первое блюдо, от которого у Курта загорелись глаза, а слюнки были готовы потечь через уши, но Андерсон не собирался сдаваться и игнорировать плохое настроение друга. Еще долго Курт пытался умолчать о собственных чувствах, но обеспокоенный и всепонимающий взгляд Андерсона заставил его выложить все о том, что его терзает.
— Уф-ф-ф! Ладно, Андерсон, меня кое-что тревожит… м-м, пугает? Да, я действительно не совсем в порядке. Доволен? — в Курте начинал зарождаться гнев.
— Нет, котенок, но когда ты мне расскажешь в чем дело и тебе станет легче, я буду доволен. Давай же. — Блейн понимал, что Курт злостью пытался оттолкнуть его от себя, чтобы не открываться, поэтому продолжал настаивать мягким голосом. Когда он протянул Курту раскрытую ладонь, тот боязливо на нее покосился, но аккуратно протянул свою и позволил несильно сжать.
— Хорошо, — Курт сделал глубокий вдох и начал быстро моргать, пытаясь сдержать слезы, — Когда я был маленьким, когда еще не совсем понимал физиологических различий между мальчиками и девочками, родители позвали меня на “серьезный разговор”. Мама с папой рассказали мне, что является нормой для каждого пола человека, а потом сказали о том, что имею я. Они думали, что я буду расстроен или зол на то, что отличаюсь от остальных, но я был рад, что я такой. Просто… Я был ослеплен мыслью, что могу рожать деток, как девочки, а позже мечтал о беременности и представлял, как пойду на свое первое УЗИ вместе со своим прекрасным принцем, представлял, как буду любить свою или своего малыша, как не отойду от крохи ни на шаг до конца своей жизни… А сегодня, — Курт остановился, чтобы перевести дыхание и вытереть побежавшую по щеке слезу, — Сегодня все пошло не по плану. Да, впервые беременный я пришел на свое первое исследование, но ребенка не принадлежит мне, и, каким бы прекрасным принцем ты на самом деле не был, Блейн, — неосознанно Хаммел прижал свободную руку к груди, — ты не мой принц. И все это… Будто у меня есть все и нет ничего.
Блейн рванул и сел рядом с Хаммелом, протягивая ему салфетку, чтобы тот вытер свое заплаканное лицо, и крепко обнял подрагивающего мальчика, на ухо нашептывая слова сожаления.
— Мне так жаль, дорогой, так жаль. Я очень сильно, невероятно благодарен тебе за то, что ты согласился подарить нам с Бастианом ребеночку, ты сделал нас такими счастливыми, спасибо за то, что дал нам возможность стать настоящими родителями. Но я обещаю, это не конец. Ты еще так молод, а твой принц все еще ждет тебя где-то, ждет возможности полюбить тебя и стать вместе с тобой родителями. Все будет хорошо, я прослежу и постараюсь сделать для этого все возможное. Ты такой замечательный, пожалуйста, не плачь, все будет хорошо. Я в таком большом долгу перед тобой, ты такой молодец, милый.
Через некоторое время Хаммел смог прийти в себя и успокоиться. Судорожно произнесенные Блейном слова действительно помогли ему, а тепло от крепко сжимающих в объятиях и поглаживающих рук заставило чувствовать себя в безопасности.
— Вот так, золото, — Блейн чмокнул соленую щеку и аккуратно улыбнулся Хаммелу, но увидев искреннюю улыбку на лице друга, показал все свои белоснежные тридцать два.
Удостоверившись, что Курту полегчало, Блейн начал поднимать легкие темы о повседневности, которые Курт с удовольствием поддерживал. Они продолжали ужинать, болтая о мелочах и планах на следующую неделю. Когда они доедали десерт и уже собирались просить счет, в голове Андерсона вдруг всплыл вопрос, который он задал в слух, даже не успев подумать:
— Зачем же ты вообще пошел на суррогатное отцовство?
Поняв, что ляпнул это вслух, Блейн посмотрел на Курта и увидел полный ступор на лице парня. Хаммел будто и не дышал вовсе. Испугавшись, Андерсон начал извиняться за то, что полез туда, куда не должен был, снова пересел к Курту, крепко обнимая и пытаясь вымолить прощение.
— Я такой дурак! Клянусь, однажды я отрежу себе этот бесполезный орган, болтающийся во рту! Милый? — Блейн наконец-то почувствовал, как грудная клетка друга начала вздыматься, снова наполняясь воздухом.
В то время Курт вернулся из захвативших его, сложно смерч, мыслей:
— Ой, прости, я в порядке, просто… Немного отключился от реальности? Все хорошо Блейн, полный порядок, ты ни в чем не виноват, — теперь уже самому Хаммелу пришлось успокаивать Блейна.
До дома Курта они ехали в мертвой тишине, но, когда Блейн провел друга до двери, Курт, перед тем как зайти, обнял Блейна и поцеловал в щеку, задержав губы на холодной коже дольше нужного. Блейн осознал, что таким прощанием Хаммел дал ему понять, что он не в обиде и готов забыть все неприятное, что случилось этим злосчастным вечером. Облегченно выдохнув, Блейн усмехнулся и пошел к машине, “предвкушая” очередную ночь с игрушечным львом в обнимку.
↝ ––––– ♡ ––––– ↪
Комментарий к 12. Almost as he had imagined.
