Наступил день премьеры. Это был уже не первый и не пятый раз, когда Блейн играл в мюзикле в главной роли, но сейчас и театр был больше, и мюзикл более известный, а про то, что директрису театра знал каждый уважающий себя любитель Бродвея, и говорить не нужно. Было очевидно, что эта роль принесет ему немало известности, а плохой или хорошей — зависело только от него самого, потому что он знал, что тут работают настоящие профессионалы, действия которых распланированы до каждой секунды и отрепетированы тысячу раз.

Волнение все нарастало, и единственное, что он мог сделать, чтобы успокоиться — было позвонить Себастьяну и услышать слова поддержки от своего парня, но в их театре было одно из главнейших правил — оставлять телефоны в раздевалке и не прикасаться к ним ни на секунду во время рабочего дня. Так директриса была уверена, что никто не тратит время впустую и каждый здесь кропотливо трудится на общее благо. Именно поэтому Блейн, уже одетый в костюм и почти готовый к началу, до которого было еще четыре часа, ходил взад-вперед, не зная, как себя уверить в том, что он достоин этой роли и что он прекрасный актер, который отлично справится сегодня на премьере, а потом повторит этот успех на всех остальных выступлениях.

К счастью, к нему подошла директриса Джулай и отправила на сцену для финального прогона основных сцен, а потом около часа он провел за беседой с гримеринями. Он случайно влез в разговор женщин, пытаясь отвлечь себя от волнений, пока они работали над его лицом и волосами, а потом и не заметил, как начал делиться своими новостями о том, что они с Себастьяном вот-вот станут счастливыми отцами. Он был крайне удивлен, осознав, что каждая в этой комнатке внимательно слушала его, а потом дамы начали делиться своим опытом становления родительницами и даже посоветовали магазины, где более низкие цены на качественные товары детских принадлежностей. А когда в гримерку зашла Куинн, одна из главных актрис, то начала щебетать о своей прекрасной дочке, которую она родила, когда сама еще считалась ребенком, а потом сказала Блейну записать ее номер телефона и обращаться в любое время, если у него однажды возникнут какие-либо вопросы касательно их со Смайтом будущей малышки. Андерсон был поражен тем, как женщины были готовы прийти на помощь в любом случае, и это несмотря на то, что раньше Блейн толком с ними не общался, предпочитая оставаться в стороне и не болтать о себе лишнего.

— Блейн, куколка, — Андерсон оторвал заинтересованный взгляд от Куинн и посмотрел на дверь, в которую зашла Сантана, главная помощница тире “девочка на побегушках” Кассандры, — К тебе там пришел какой-то милашка, говорит, член семьи, у тебя есть десять минут, он в холле. Все остальные чтоб были на своих местах через пять минут, лично проверю! — она обвела всех грозным взглядом и захлопнула за собой дверь.

Блейн извинился перед коллегами и быстрым шагом потопал в холл, улыбаясь в предвкушении встречи с любимым. Главное не наброситься на Смайта с объятиями и поцелуем, чтобы не помять костюм и не смазать косметику. Джулай убьет его одним своим большим пальцем, если он не будет выглядеть и-д-е-а-л-ь-н-о на сцене, или его лицо начнет блестеть под светом прожекторов. Буквально ворвавшись в холл, Блейн радостно заговорил:

— Я так долго тебя ждал! Почему ты не пришел раньше? — не успев и зайти в дверь, ведущую в холл, радостно защебетал Блейн.

— Ты ждал меня? Я думал, это будет сюрприз, Себастьян сказал, что ты не знаешь, что я должен прийти. Это тебе, — перед Андерсоном стоял никто иной как Курт Хаммел, немного смущенный, но все такой же прелестный, улыбающийся и протягивающий букет с красно-желтыми розами.

— Оу, спасибо! — Блейн взял красивый букет, любуясь им. — Нет, я не знал, что ты придешь, мне сказали, что ко мне пришел “какой-то милашка”, я и подумать не мог, что Сантана говорила не о Себастьяне, — улыбнулся Блейн, прижимая букет к груди и немного наклоняясь, чтобы почувствовать запах цветов, — Я рад тебя видеть, честно, но как ты здесь оказался?

— В обед мне пришла посылка от Мистера Смайта с вип-билетом и запиской о том, что я должен сделать тебе сюрприз и прийти. Я был влюблен в Бродвей еще до того, как научился выговаривать “лак для волос”, так что не смог отказаться. Я так благодарен вам двоим и… Почему ты такой грустный, я не должен был приходить? Мне стоит уйти?

— Нет-нет, я рад, что ты здесь, просто я не понимаю, где сам Себастьян? И вип-билеты очень сложно достать, мне позволили взять один для любимого, но где он взял еще один для тебя? Он же не мог отдать тебе свой и пропустить премьеру? — эти грустные глазки ударили прямо в сердце Курта, поэтому он поспешил успокоить Андерсона.

— Конечно он не мог, даже и не думай. Наверное, он уже сидит в зале и ждет твоего выхода, просто решил не дразниться, ведь мало ли что может произойти между вами, оставь вас наедине. — Хаммел поиграл бровями и захихикал, а Блейн облегченно улыбнулся, доверяясь словам Курта.

— Чистая правда. Кстати, однажды мы чуть не сорвали начало мюзикла, потому что он зашел пожелать мне удачи, но, увидев меня, чуть не разорвал мой костюм! Кто же знал, что у Басти появится фетиш на меня в костюме Гарри Поттера? — смущенный собственными воспоминаниями Андерсон прикрыл ладонью лицо, смеясь.

— Нет! Б*же! Вы разрушили мое детство! — у обоих парней заслезились глаза от смеха.

— Кстати говоря, почему Сантана сказала, что меня тут ждет член семьи? — Блейн хотел поддеть Курта за небольшую ложь.

— Она бы не позвала тебя сюда ради кого-попало. Ну а я, вроде как, ношу твою ребенку, — Курт аккуратно похлопал по своему животу, — Так что, фактически, я не соврал! — Курт мило наклонил голову набок и похлопал ресничками, делая невинный вид, а потом снова захихикал.

— Блейн! На сцену, живо! — Сантана появилась в двери и сразу же исчезла. Она знала, что Блейн — “хороший зализанный мальчик”, потому не стала ждать его, чтобы проконтролировать, что он не задержится.

— Удачи! — Курт аккуратно, но крепко обнял Блейна, тепло улыбнулся и отправился в зал.

➶➶➶ ♡ ➴➴➴

— Ты. Был. Так. Великолепен! — глаза Курта горели восхищением, и он готов был расплакаться от переполняющих его эмоций, — Я никогда не был так близко к сцене, да еще и на таком мюзикле! А твой голос, Блейн! Он потрясающий! Ты так красиво пел! Я просто глаз от тебя оторвать не мог! А какие долгие были аплодисменты! Весь зал хлопал стоя! Мои ладошки все еще болят! Я так благодарен вам с Мистером Смайтом за эту возможность! Ты уже видел его? Что он сказал?

Блейн был горд собой и невероятно рад слышать эти слова от Курта, но по-настоящему порадоваться за себя толком не мог, так как был взволнован тем, что Себастьяна все еще нигде не было видно:

— Нет, я еще его не нашел. Пойдем в мою гримерку, думаю, он направился туда. И спасибо, я рад, что тебе понравилось.

Блейн начал лавировать сквозь толпу, а Курт, шедший позади него, легонько сжимал его предплечье, чтобы не потеряться. Люди вокруг уже начали праздновать идеально прошедшее первое выступление, поэтому тут и там звенели быстро пустеющие бутылки и бокалы, отовсюду раздавался смех и радостные возгласы. Каждые два метра Блейну приходилось ненадолго останавливаться, чтобы выслушать поздравление и похвалу от коллег.

— Я отойду в уборную, а ты пока посиди здесь. Если придет Бас, скажи, чтобы ждал меня тут и никуда не уходил, хорошо? — увидев кивок, Блейн побежал к ближайшей уборной. Справив нужду и ополоснув лицо холодной водой, Андерсон зашагал к собственной гримерке, улыбаясь, глядя на окружающих его пьянчужек. Подойдя к своей комнатке, он увидел там громко смеющуюся Сантану и насторожился. Себастьян с Сантаной совершенно не ладили и часто собачились по поводу и без, да и смеющаяся Лопез не предвещала ничего хорошего, поэтому он уже готовился к тому, что ему придется устранять очередной конфликт. По-видимому, сегодня был день сюрпризов, поэтому, зайдя внутрь, он не увидел Себастьяна, но заметил рыдающую Сантану, держащуюся за живот.