Сначала Себастьян не мог поверить в слова Мистера Шустера, поэтому стал засыпать его кучей вопросов, глядя то на незнакомца, то на Уилла, прищурив глаза в сомнении. Сам мальчик молчал, глядя в пол или пряча лицо за чашкой чая, позволяя Уиллу отвечать на все претензии Бастиана, который все никак не мог уяснить, как мужчина может родить ребенка и какого, простите, черта Шустер не сказал об этом раньше. К чему были все эти интриги и недомолвки? Бастиан скорее злился из-за того, что получил не то, на что рассчитывал, и считал, что его буквально одурачили. Но кто этот Шустер такой, чтобы задевать самолюбие Бастиана? И снова… Снова все выбивалось из идеального плана Себастьяна, и это начинало раздражать его все больше и больше.

Андерсон стал догадываться о том, кто будет их “Особенным предложением” еще неделю назад, услышав местоимение “он” в словах Уилла, да и о таких людях “с особенностями”, как сказал Шу, Блейн слышал ранее, поэтому для него это не стало чем-то особо шокирующим, как это было с Себастьяном. Сейчас Блейн внимательно слушал перепалку Баса с Шу, при этом неосознанно копируя поведение шатена перед собой. Клал ногу на ногу, когда это делал Курт, отпивал чай из кружки сразу после него, начинал барабанить пальцами вместе с Куртом, и, казалось, даже их грудные клетки вздымались почти одновременно. Блейн смотрел только вперед, не отрывая взгляд от ангелочка напротив, который пытался уменьшиться на месте и краснел под заинтересованным взглядом мистера, как он недавно узнал, Андерсона.

Почему он так смотрит на меня? Не доверяет? Я, наверно, красный, как помидор. Ну почему он так пялится? Убью Шустера! Я ведь сказал ему сообщать биологическим родителям о том, что я мужчина, сразу же. Нет, у него, видите ли, тактика! Ему, видите ли, надо рыбку сначала червем заманить! Такое ему устрою! — Сдерживая стыд и гнев, Курт еще сильнее прикусил губу, а в его голове появлялись картинки того, как он практикует бросок через бедро на своем дражайшем друге — Мистере Шустере. Блейн тем временем хихикнул, увидев порозовевшие щечки парня и брови, стоящие домиком.

Когда Смайт замолчал, прекращая поток вопросов, Уилл решил, что это самое лучшее время, чтобы сбежать из кабинета.

— Раз ко мне больше вопросов нет, я думаю, что должен вас покинуть на время, чтобы у вас была возможность познакомиться и поболтать. М-м-м, я буду в соседнем кабинете. Курт, если что, кричи.

Хаммел проводил его холодным взглядом, мысленно “благодаря” за такую поддержку. Но когда боковым зрением он увидел оскал Мистера Смайта, он снова забыл про злость, ведь все его тело охватили страх и тревожность. Если бы Курт был котенком, его ушки бы тотчас прижались к затылку, выдавая хозяина, но Курт прекрасно справлялся с негативными эмоциями, будто замораживая мышцы лица, чтобы скрыть волнение.

Решив, что сейчас самое время повеселиться, Себастьян начал атаковать мальчика смущающими и не совсем приличными вопросами типа: “А в школе не дразнили? А твоя девушка/парень как отреагировали? А ты знаешь таких же, как ты? А при рождении тебя девочкой считали?”. Сначала смущенный Хаммел пытался отшучиваться и искренне отвечал на неуместные вопросы, которые в него бросали, но это начинало невероятно бесить, а Смайт все распылялся и подходил к черте недопустимого все ближе, поэтому на вопросе: “Что, все действительно, как у женщин? Матка, влагалище, половые губы и остальные штучки, прям как у леди?”, робкий мальчик переполнился гневом, вскочил и буквально прорычал в ответ:

— Если вы хотите, я могу снять для вас свои штаны и вы внимательно взглянете, откуда именно будет выбираться ваше чадо! Ох, если вы, конечно, не побрезгуете завести ребенка от мутанта с вагиной! — Он сказал это не повышая голоса, сухо и очень ядовито. Его глаза стали стеклянными и блестели от злости, а руки демонстративно потянулись к ширинке на брюках.

Когда пальцы Курта расстегнули пуговицу и потянули собачку вниз, его остановили теплые руки, которые легли поверх его, холодных и немного трясущихся.

— Нам ничего не надо показывать или доказывать, Курт, все в порядке. Понимаешь, просто мой замечательнейший — он выделил это слово, произнося с сарказмом, — парень имеет отвратительное чувство юмора, пожалуйста, прости его. Ты еще привыкнешь к подобным шуточкам за следующий год, не переживай. А теперь я уберу руку, ты застегнешь штаны, я налью еще этого прекрасного мятного чая и мы все успокоимся. Я ясно выразился? — с нажимом спросил Блейн, обращаясь к Бастиану.

Приведя одежду в порядок, Курт мысленно запустил в Себастьяна молнию, с холодом глядя прямо в эти зеленые смеющиеся глаза. Кажется, Смайт ни капли не сожалел о содеянном и даже наслаждался ситуацией.

Что вообще творится в его голове? — одновременно задали один и тот же вопрос расстроенный Блейн и все еще не остывший Хаммел.

А в той самой голове Смайт ставил галочку около имени Курта, потому что, постояв за себя, голубоглазый прошел проверку, намеренно устроенную Себастьяном.

— Да, он мне нравится, оплодотворяем!

★★★ ☆☆☆

Как объяснил парням Курт, сейчас его репродуктивная система работает без сбоев, поэтому у него в среднем раз в месяц происходит овуляция — процесс выхода яйцеклетки из фолликула. Оплодотворение возможно именно в этот период, и, по подсчетам его гинекологини, овуляция начнется через семь дней. Пока Хаммел рассказывал, Себастьян кривился от услышанного.

Агрх. Яйцеклетка? Фолликула? Овуляция? Мерзость! И опять неделю ждать придется? Надо выпить.

Когда они закончили беседовать с Куртом, пришел Шустер с кучей бумажек.

— К твоему счастью, Шу, они согласились, — не глядя на того, к кому обращался, со вздохом произнес Курт.

— Ну, я в этом и не сомневался. У вас тут стихло, вот я и пришел с бумагами, самое время заполнять документы, все ведь готовы?

★★★ ☆☆☆

Когда день оплодотворения был назначен, Блейн решил, что неделю до этого дня они должны воздержаться от любого сексуального взаимодействия, на всякий случай. Себ скулил и возмущался первые два дня, но потом смирился, ведь Блейн действительно прав, им не стоит растрачивать семя, если они хотят, чтобы Курт забеременел с первого раза, да и осталось всего три дня… Но на шестой день, заведя Блейна до точки кипения и неприятной тянущей боли в паху, Себастьян все же уломал его на один минет, и тем вечером Блейн так сильно кончил, что пришлось поздороваться со звездочками в глазах, которые потом не хотели расставаться с ним еще минут десять.

В нужный день они приехали в агентство, но Шу сразу направил их в клинику, с которой сотрудничал их центр. Когда они перешли дорогу и зашли в здание, их сразу встретила медработница. Она была примерно их возраста, темнокожая, толстая и с черными кучерявыми волосами, собранными в огромную “дульку”. Белоснежная улыбка ослепила ребят.

— Привет, красавчики, вы Смайт-Андерсоны? — парни закивали, — Я Мерседес Джонс, но можете называть меня Мисс ЭмДжи. Я отвечаю за оплодотворение и буду следить за протеканием беременности Курта. А сейчас топайте за мной и не отставайте.

В полной тишине они поднялись на лифте на третий этаж, а потом прошли минуты две по коридорам клиники и остановились около кабинета, на двери которого, в отличии от других, не было названия, а висела табличка с желтым улыбающимся смайликом. Мерседес залезла в карман синей медицинской формы и достала оттуда баночку в запечатанной упаковке и небольшой белый пакет.

— Кто из вас будет донором спермы? — она спрашивала вовсе не из-за личной любопытности, а просто хотела знать, кому давать упаковку. Мальчики переглянулись и с улыбкой хором ответили:

— Оба!

Подхватив их настроение и мило им улыбнувшись, медсестра протянула Себастьяну баночку, потому что руки Блейна были заняты обниманием смайтовского предплечья и уже начала уходить, но вспомнила кое-что важное:

— Когда справитесь, идите дальше по коридору в кабинет двести шесть. И… Вам нужны журналы для, скажем так, “поднятия духа”? — она спросила, хихикая.