Такое, что лучше об этом не думать. Забыть, спрятать за семью печатями, за хлесткими словечками, пренебрежением, доминированием — в конце концов, нормальному здоровому Рику не нужно сильно стараться, чтобы быть козлом…

Рик XBF-500 был доволен своей жизнью — по крайней мере, усиленно делал вид.

Дни бурных космических путешествий для него уже давно были позади, но, по крайней мере, он не был сантехником.

Он пил, работал, на досуге ковырялся в лаборатории и гонял в относительно безопасные приключения — обычные серые будни…

Иногда — обычно по пьяни — он смотрел через свои каналы связи на жизнь Бет, а иногда даже собирал вещи, собираясь переезжать, но, к счастью, всегда вовремя трезвел.

У Бет все было хорошо.

Она вела вполне успешную жизнь незамужней женщины-хирурга чуть за тридцать, и пусть другие Рики просто разорвали бы его за позор всему их роду — он единственный раз в жизни поступил не эгоистично, оставив свою дочь в покое.

Если бы он вернулся в ее жизнь, то создал бы для Бет массу неприятностей своим присутствием, так что — его домом была Цитадель, и точка.

Но с недавних пор жизнь ученого круто изменилась, ведь у него появился временный Морти.

Ноющая истеричная сопля, ровно такой же, как и все остальные. Или нет?

Трудно было отрицать, что его самолюбию очень льстил тот факт, что теперь рядом крутится мальчишка со взглядом преданного щенка, готовый в ноги кланяться Рику за то, что обогрел и приютил — но все же, что-то было в этом смущающее, неправильное… то самое, о чем лучше никогда не думать.

А еще он стал плохо спать.

Слепым людям куда чаще, чем здоровым, снятся кошмары.

Уже стало так привычно подскакивать среди ночи от криков из гостиной!

Ходячая заноза в его заднице вопила, как ненормальная, мечась в холодном поту, и, пытаясь угомонить этот концерт, Рик в который раз мрачно задавался вопросом, зачем ему это все вообще было надо.

Часто ему приходилось подолгу сидеть рядом с Морти, который цеплялся за него, как банный лист, и, только когда маленький паразит успокаивался, он мог себе позволить уйти спать обратно.

На раскладушку в лабораторию.

Утром, конечно, это давало о себе знать.

Залив в себя литр кофе и приняв пару стимулирующих таблеток, Рик бежал на работу — и так было странно понимать, что с этой работы его кто-то ждет…

Едва слышно бубнил телевизор — показывали какие-то новости.

Морти спал в кресле, поджав под себя ноги, и на подлокотнике корешком вверх лежала раскрытая книга, напечатанная шрифтом Брайля.

Была уже глубокая ночь, а Санчез напился. Не сильно, но напился.

И, глядя на свою головную боль, он усиленно давил все желания Пьяного Рика: не обещать с три короба, не лезть с ножом или, того хуже, с объятиями, не клясться найти его Рика, не рваться создать новый мир для временного внука путем уничтожения старого…

От одного ему все же не удалось удержаться.

— А?..

Малец встрепенулся, почувствовав чужие руки у себя на плечах.

— Вернулся? — и, потянув носом воздух, он проникновенно спросил: — Ты хочешь поговорить об Израиле?

— Что?.. — Рик тряхнул головой. — Дурак, я не настолько пьян! Просто… я не знаю! Я не знаю, чего хочу! Не знаю, мать твою…

— Тихо, тихо…

Ученого начала сваливать алкогольная дрёма.

Он сам не понял, в какой момент оказался сидящим на полу, и как его дурная башка оказалась на коленях у Крота, и почему этот пиздюк позволяет себе гладить его волосы, и какого черта так не хочется уходить…

Пьяный Рик в очередной раз победил.

А самым обидным было то, что он не был настолько пьян, чтобы наутро все это не вспомнить, сгорая от стыда.

— Все в порядке, — вдруг сказал Морти, будто читая его мысли. — Если что, я умею обезвреживать нейтрино-бомбы на ощупь, так что тебе меня уже не удивить…

Этот пацан поражал его все сильнее с каждым днем.

Нейтрино-бомбы? На ощупь?! Вот тебе и на!

— И где ты только узнал, как это делается?

Ответом ему была невеселая усмешка, и парень, отвернувшись, тихо сказал:

— Ну, скажу так, пришлось в свое время учиться экстренно…

Можно было даже и не задавать никаких вопросов.

Вспомнив о некоторых ситуациях из своей жизни, Санчез вдруг почувствовал облегчение из-за того, что у него никогда не было своего Морти.

Хотя это, наверное, тоже была недостойная истинного Рика мысль.

— Твой Рик много пил?

А здесь он точно сморозил глупость — в какой только вшивой реальности найдешь Рика, который пил бы умеренно?

Рука, гладящая его по голове, замерла на несколько секунд.

— Очень.

Откинувшись на спинку кресла, Крот тяжело вздохнул.

— Первое время в Цитадели я только это и помню… Один запах спирта, и блевотины на полу, и, и…

Он замолчал, как будто в горле встал ком, и Рик увидел, что в его глазах блестят слезы.

— И что еще? — внезапно севшим от волнения голосом поторопил ученый, встрепенувшись и, сам того сначала не заметив, сжал ладони Морти в своих.

Они были холодными, как две мертвые лягушки.

— Было больно. Постоянно. Все время…

— В каком смысле?

Честно говоря, Рик уже совсем не был уверен, что хочет знать ответ.

И не зря.

Высвободив руки, Морти сжал кулак и сделал вид, будто бьет себя в челюсть, и, игнорируя законы природы, волосы на голове у Рика начали медленно шевелиться.

— Он поднимал на тебя руку? — попытался он сказать как можно спокойнее, хотя далось это очень тяжело, и Морти молча кивнул.

А потом начал вытирать глаза.

Ей-богу, во время геноцида целых миров Рик не видел столько рёва, сколько с тех пор, как у него поселился этот придурок…

— Он… он говорил, что я — п-паршивое слепое хуйло, которое уже н-ни на что не годится, что м-меня надо было в-выбросить в открытый космос, и что…

Конец фразы потонул во всхлипах.

Мелкое чудовище повисло на шее, и так хотелось оторвать его от себя за шкирку да сунуть головой под холодную воду!

Чтоб не будил спящего зверя — того самого, что глубоко внутри.

Чтобы не поощрял Пьяного Рика на сентиментальщину, сочувствие и прочее эмоциональное дерьмо…

— И ты хочешь к нему вернуться?

Крот быстро закивал.

— Ты что, совсем дебил?

— Ну да, — шмыгнул носом мальчишка. — Я же Морти…

С этим уже было не поспорить.

— Хуйня сопливая, — ругнулся ученый, поднимая мелко вздрагивающее тело на руки. — Не знал Рик забот, завел себе Рик тупого внука…

План с засовыванием головы под холодную воду был частично выполнен.

Умывшись, Морти почти что успокоился — а потом вдруг заявил, что этой ночью спать один не будет ни за что.

Меньше всего Рику хотелось думать о его тонкой душевной организации, но он уже так устал, что просто не нашел в себе сил спорить.

Утро вполне ожидаемо встретило Рика похмельем.

Проклиная все на свете, он просто лежал, сложив руки за голову и смотря застывшим взглядом в потолок, пока часы неумолимо отсчитывали время, и им вторило тихое посапывание Морти.

При воспоминании о всей той херне, что произошла вчера, ему захотелось как следует побиться лбом об стену.

А этот малолетний жопошник и в ус не дул!

Вот зачем Рик пошел у него на поводу? Почему этой ночью остался рядом с ним? С какого перепуга раз за разом позволяет себе проявлять, господи прости, заботу и сочувствие?

Он же Рик! Он должен отдавать приказы, а вовсе не нянчиться!

Мысли ученого приняли весьма радикальный настрой, а тем временем Крот начал просыпаться.

Сел, не открывая глаз, почесал растрепанную от подушки голову и все так же вслепую — ха-ха, какой забавный каламбур — нашарил рядом с собой Рика.

— Хватит меня тискать, — буркнул мужчина, сбрасывая его руку. — У меня для тебя сюрприз!

— Какой?

Со зловещим хохотом Рик вылез из постели и, схватив Морти за ногу, вытащил его из-под одеяла прямо на пол.