Литмир - Электронная Библиотека

Красин вскоре уйдет из жизни, Луначарского отстранят от большой политики. От интеллигентной части общества мало что останется после борьбы против оппозиции…

От ЦК комсомола Сталин ожидал более активной поддержки – это прозвучало в его речи на совещании по вопросам работы среди молодежи 3 апреля 1924 года:

– Я прежде всего должен сказать кое-что о той позиции, которую ЦК молодежи занял в вопросе о партийной дискуссии. Ошибкой было то, что ЦК РКСМ продолжал упорно молчать после того, как места уже высказались. Но было бы неправильно объяснять молчание ЦК союза нейтральностью. Просто переосторожничали.

Руководителя ЦК РКСМ сменили. Петра Смородинова отправили учиться на курсы при Коммунистической академии. После четырехлетних курсов взяли в партаппарат. Поднимаясь по карьерной лестнице, он стал вторым секретарем Ленинградского обкома. А в разгар массовых репрессий получил высокий пост партийного хозяина Сталинграда. Но и года не прошло, как его самого в июне 1938 года арестовали, а в феврале 1939 года расстреляли.

Без билета мы нули, а с билетом люди

В конце 1925 года, накануне XIV съезда партии, Сталин пригласил к себе в кремлевскую квартиру первого секретаря ЦК комсомола Николая Чаплина и второго секретаря Александра Мильчакова, который оставит воспоминания о беседе с генсеком.

В Кремле находились гаражи, медпункт, прачечная, парикмахерская и другие службы, обеспечивавшие быт высшего руководства. У входа в жилой дом и на каждом этаже дежурили охранники. Мебель в кремлевских квартирах была казенная с жестяными номерками. Центрального отопления не было. В комнатах стояли печи, которые каждое утро прислуга топила дровами.

В назначенный час гости стояли у дверей сталинской квартиры. Дверь открыла жена вождя Надежда Аллилуева, она провела комсомольских секретарей в комнату, уставленную книжными полками. Сталин, закончив телефонный разговор, вышел к гостям, поздоровался, пригласил сесть:

– И курите, не стесняйтесь.

Вербовка по всем правилам

Дорога к власти не была простой. В двадцатых годах члены политбюро – ленинские соратники Григорий Зиновьев, Лев Каменев, Николай Бухарин – вели себя самостоятельно, спорили со Сталиным. Для них Иосиф Виссарионович – не вождь, а первый среди равных. Поэтому Сталин неустанно вербовал себе сторонников. А секретари ЦК комсомола играли немалую роль во внутрипартийной борьбе.

«Сталин, – вспоминал Мильчаков, – говорил об оппортунизме Зиновьева и Каменева, об их «штрейкбрехерстве» в октябре, брал с полки книги Ленина, зачитывал ленинские характеристики Зиновьева и Каменева. Останавливался на последних ошибках зиновьевцев, на их «вылазках» в ленинградской печати. Он едко высмеивал их отрыв от практики, от жизни, называя их интеллигентами, вельможами, ничего не смыслящими в деревенской жизни.

Далее Сталин раскритиковал Бухарина, снова привлекал ленинские оценки теоретических заблуждений Бухарина. «Досталось» Бухарину и за правый уклон, и за «всегдашнее трусливое примиренчество», и за совпадение его взглядов с настроением Н. К. Крупской, «которая скатывается в объятия оппозиции».

Казалось, секретарь партии учит уму-разуму молодых коммунистов, секретарей комсомола. Но Сталин не мог скрыть, да и не скрывал личной неприязни к названным лицам. Получалось, что лидеры оппозиции и «примиренцы к ним» – люди конченые, отпетые враги. Сталину заранее известно, что в лоно партии они не вернутся, вопрос их отсечения – лишь дело времени».

Председатель Моссовета Лев Борисович Каменев в отсутствие Ленина вел заседания политбюро, Владимир Ильич ему очень доверял. А Зиновьев был одним из самых влиятельных людей в стране. Они с Лениным познакомились в эмиграции и с тех пор почти не разлучались. Григория Евсеевича иронически именовали верным оруженосцем Ленина, потому что он безоговорочно признавал правоту старшего товарища, когда другие социал-демократы спорили с Владимиром Ильичом. На съездах партии, когда голосовали за членов Центрального комитета, Зиновьев получал больше всех голосов после Ленина.

Они разошлись во взглядах только один раз. В октябре семнадцатого Зиновьев и Каменев высказались против, когда Ленин предложил силой свергнуть Временное правительство, но этот знаменитый эпизод – что бы по этому поводу ни говорилось в советских учебниках истории – не испортил их личные отношения.

После революции Владимир Ильич сделал Зиновьева членом политбюро, хозяином Петрограда и всего Северо-Западного края. Кроме того, Ленин поставил Зиновьева во главе Третьего интернационала. В те годы эта должность имела особое значение. Партия большевиков была всего лишь одной из секций Коминтерна, таким образом, Зиновьев формально оказался руководителем всего мирового коммунистического движения.

Поразил руководителей комсомола заключительный штрих в беседе. Сталин прошел к себе в кабинет, взял со стола список членов и кандидатов ЦК:

– Абсолютное большинство в ЦК – за генеральную линию партии, оппозиционеров всех мастей – меньшинство. Есть еще незначительная кучка людей, представляющих «болото». Таким образом – все ясно. Оппозиционерам – крышка.

Когда Чаплин и Мильчаков собрались уходить, Сталин сказал:

– Я провожу.

Накинул на плечи меховую куртку, надел на голову шапку-ушанку и вышел с ними. Часовому показал книжечку члена президиума ЦИК СССР:

– Пропустите товарищей, они были у Сталина.

Чаплин и Мильчаков медленно шли к Дому Советов.

– Ну как, что скажешь?

– Все бы хорошо, да уж больно он злой…

– Да, их он ненавидит.

– Он для себя, как видно, давно решил вопрос об их судьбе, из ЦК их уберут…

– А список цекистов с пометками: «за», «против», «болото»?.. Организатор он отменный, у него все подсчитано…

– Но Ильич не хотел, чтобы лидер партии обладал такими чертами характера, как грубость, нелояльность к товарищам…

– Он их давно не считает товарищами, он и нам внушает: это – враги.

Резерв или инструмент?

Сталин уже держал в руках все нити управления страной. Но его все еще мало знали в стране. Иосиф Виссарионович понимал: пока рядом остается такой популярный человек, как Троцкий, он не может стать хозяином страны. Поэтому важная дискуссия о демократии была превращена в средство уничтожения Троцкого как одного из вождей партии.

Демократия отвергалась с порога даже не самыми большими ястребами из тогдашнего сталинского окружения. «Для того чтобы поддержать пролетарскую диктатуру, – доказывал на пленуме ЦК мягкий по характеру Николай Бухарин, – необходимо поддержать диктатуру партии, которая немыслима без диктатуры старой гвардии, которая, в свою очередь, немыслима без руководящей роли ЦК как властного учреждения»…

Очень многим молодым комсомольским вожакам в те времена диктатура была симпатична, но только пока им казалось, что диктатура служит их интересам.

«Нам не нравилось, что Сталин был аппаратным работником, кабинетным, – вспоминал Алексей Балашов, который работал в особом секторе ЦК. – Все руководство партией и страной шло канцелярским порядком, без совета с массами. Конечно, встречался он с разными людьми, совещания собирал… Но это все в кабинете… Я считал, что Сталину надо было своими глазами посмотреть, как народ живет, бывать самому в массах, людей послушать, а мы людям только инструкции и постановления посылали».

Но его талант состоял в другом. Сталин имел дело с политическими детьми, как выразился один историк, с людьми, которые не понимали, что такое политика. Генсек заключил союз с Зиновьевым и Каменевым, чтобы убрать Троцкого. Вступил в союз с Бухариным и Рыковым, чтобы избавиться от Зиновьева и от Каменева. А затем уничтожил и Бухарина с Рыковым.

Комсомольские секретари, как и другие аппаратчики, заняли сторону Сталина. Генсек заботливо относился к аппарату, создавал все условия для приличной по тем временам жизни. Молодые секретари жаждали власти и комфортной жизни и славили человека, который обещал им все это.

6
{"b":"627418","o":1}