Не смогла простить, не смогла забыть. Просто не смогла и никогда не может понять, почему же он это сделал, почему ушел, когда мог остаться.

— Мы встречались с ним, — Вермилион садится рядом, прямо на траву. — Перед тем, как Пречт стал мастером.

— И как? — Люси усмехается, на руке расцветает черными лепестками магнолия.

— Голод смерти, да? — Мавис качает головой. — Все доброе, что когда-либо было в нем, умерло, погибло. Он настолько погрузился в эту тьму, что не видит за ней света.

— Он всегда был таким, — грустная улыбка трогает ее губы и она, судорожно вздыхая, сжимает руку в кулак. — Глупым, самонадеянным и берущим на себя слишком много. Никто бы не прогнал его тогда, но он настолько испугался своей силы, что сбежал, как последний трус, виня себя.

— Останься он с тобой…

— Когда он получил голод смерти, то это должна была быть обычная черная магия, не более того, — Хартфилия зарывается в волосы руками. — Она брала свое начало от его эмоций, от его боли после потери брата и родителей. Он сам попросил меня об этом, а я не смогла ему отказать. Идиотка.

— Люси-сан, — Мавис качает головой, прижимается к ней, как ребенок, — ты знаешь, что твоей вины тут нет.

— Останься он со мной, я бы смогла контролировать его силу. Смогла бы ограничить ее, помогла бы подчинить себе, не прибегая к таким разрушениям.

— Он сам выбрал этот путь, Люси-сан.

— Именно сам, — Хартфилия смотрит на свою протеже и улыбается. Почти как раньше, погружаясь в этот омут воспоминаний.

Мавис смотрит на нее и понимает, что ни черта наставница не изменилась. Все такая же несгибаемая, твердая в своих убеждениях, жестокая к своим врагам. Хорошо, думает Мавис, что никто из гильдии не знает, какой на самом деле может быть это солнце, какими обжигающе-холодными могут быть его лучи, когда злость и ярость одолевает разум.

Ее магия все та же, пусть никто этого и не понимает. Пусть раньше все помнили, что на окраине Драгнова живет великий некромант того времени, то сейчас, столько столетий спустя, никто уже и не вспомнит, какой на самом деле является милая девушка с яркой и ясной улыбкой. И, наверное, это хорошо.

Мавис провожает ее на продолжение испытания, прекрасно зная, что Люси известно местоположение ее могилы. Блондинка улыбается Кане и счастливо смеется, идя с ней вровень. Мавис прикрывает глаза.

И все-таки, какая ирония.

Благородство, настойчивость.

Магнолия, да?

Комментарий к Встреча. Люси и Мавис.

* Королевство Драгнов — королевство в Ишгаре, где люди и Драконы жили в мире и согласии. (Автор не знает, как склонять правильно это слово, и потому просит прощение)

П.Б. Вычитано

========== ВМИ. Люси и Мавис. ==========

Нет, что вы, Мавис совершенно точно пришла болеть за свою гильдию, а не за одну-единственную волшебницу, по воле судьбы превратившуюся из великого темного некроманта, которого боялись целые поселения, в средненькую заклинательницу духов, любящую мини-юбки и милые вещички.

Смотря как ее Люси-сан позорно проигрывает Минерве, вися, как безвольная кукла, и позволяя себя избивать, Мавис устало прикладывает руку к лицу, силясь не зафейспалмить.

Ну какого черта, а?

Мавис с деланным беспокойством наблюдает, как согильдийцы подхватывают израненное тело заклинательницы, как что-то говорят Орландо, угрожая расправой за их товарища, как сама Минерва громко хохочет над их глупостью и за ней повторяют Тигры. Мавис слушает обеспокоенные шепотки за спиной, смотрит на разыгрывающийся скандал между двумя гильдиями, но видит лишь незамеченную совершенно никем злорадную улыбку Хартфилии, которая преспокойно сейчас лежит на руках Драгнила.

Вермилион где-то внутри смеется. Выходит немного истерично, но по-другому тут не получается. Потому что идиотские шутки наставницы до сих пор не иссякли и не потеряли своего места в долбанутой голове.

Мавис хмуро наблюдает, как Люси укладывают в лазарет, как это чудо льет слезы из-за проигрыша и как ее успокаивают согильдийцы. Вермилион смотрит, как блондинка всхлипывает, дрожащими рукам перебирает ключи и полными слез глазами смотрит на своих друзей. Отличная актриса ты, Люси-сан, — хочется сказать Мавис, но она лишь мягко улыбается и обнимает Люси за шею. И лишь на секунду чувствует ироничный взгляд этой чертовки, который прямо кричит о глупости ситуации.

***

— Наверное, мне стоит сказать, что члены гильдии Хвост Феи не должны нападать исподтишка?

Тени быстрыми движениями хватают свою жертву, не давая спокойно вдохнуть или выдохнуть, они оплетают тело, сдавливают грудь и почти ломают ребра — слышится характерный хруст костей и Минерва в их хватке вскрикивает от боли.

Черные силуэты, повинуясь приказам хозяйки, оставляют на теле провинившейся синяки и кровоподтеки, алые борозды на идеально гладкой, тронутой загаром коже. Щупальца обвивают талию и сжимают, сжимают, сжимают, заставляя Орландо кричать и выть от пронзившей тело боли. Девушка скулит, плачет от нескончаемой боли в разодранной ноге, пытается сказать хоть слово, но получается лишь хриплый крик о помощи, когда черные тени тянут ее за волосы, заставляя наклонить голову и лезвием обрезают их по основание шеи.

Она теряет сознание не в силах вытерпеть боль. Она не видит, как из-за угла выходит знакомый силуэт, как тени подскальзывают к своей хозяйке, ластясь к ее ноге и рассыпаясь золотыми искрами. Иронично — думает Мавис — золотой и черный, прямо как Люси-сан с Зерефом.

— Никто даже не думал нападать исподтишка, — голос у Люси словно у довольного кота, получившего двойную порцию сливок, мурчащий, довольный. — Девочка должна была понимать, что покалечить меня можно только в одном случае — посмертно.

— Ну вот и не давала бы ей повод, — Мавис недовольно топает ногой и подходит к лежащей изломанной куклой Орландо. — Люси-сан, я все понимаю, тебе скучно, но не могла бы ты никого не калечить?

— Когда ты стала такой правильной, Мавис?

— Я всегда была такой, — бурчит, прикасаясь ко лбу пострадавшей кончиком пальца. — А вот ты никогда не была такой жестокой, Люси-сан. Ты всегда была милосердной к врагам.

— Я не просто так горбатилась над этой гильдией, чтобы рассеять заклинание сна, — Люси презрительно фыркнула, поймав предупреждающий взгляд протеже. — И я не жестокая, малышка, просто иногда есть люди, которых я хочу наказать.

— Ты могла бы применить заклинание посложнее и посильнее, — устало вздыхает Мавис, понимая, что с наставницей невозможно спорить, — там, на арене. Урано Метрия, Небесная кара? Почему ты их не использовала?

— А как ты это представляешь? Небесная кара была использована последний раз двести тридцать два года назад. И то, это я ее использовала.

— Книги, древние фолианты?

— Я стерла все упоминания об этих заклятиях, — она покачала головой, подходя к лежащей Минерве и щелкая пальцами. В золотистой пыли тело Минервы исчезло, переносясь ближе к местоположению Тигров. — Урано Метрия было изначально темным заклятием для сражений с противниками нейтральных сил. Оно могло сразить и темного мага, и светлого. И оно было создано мною для того, чтобы наподдать одному чернокнижнику.

Мавис отпустила смешок.

— И в результате Урано Метрия стало заклинанием заклинателей?

— Я вообще без понятия, как это случилось, — фыркнула.