- Дерек… Черт возьми, я как в огне, – произносит он высоко, почти музыкально. Ему тесно в своем теле, хочется буквально выпрыгнуть из себя, чтобы почувствовать свободу. Дерек находит способ, чтобы на секунду облегчить эти муки – лишает их обоих всех предметов одежды. Кожа у Стилински мягкая и горячая, наверное, даже жарче, чем у оборотня. Дерек оглаживает бока, целует живот, прикусывает косточку на бедре под жаркий шепот юноши. Волосы у Стилински слиплись от пота, ему невыносимо плохо и хорошо, ему кажется, что сотни раскаленных рук прикасаются к нему и заставляют мучиться, биться в агонии. Желание его невыносимо. Страсть пожирает его. Все внутри сворачивается в клубок от ожидания, когда Дерек целует низ живота, но неожиданно поднимается всем корпусом, заглядывая в глаза. Стайлз ничего не видит. Дерек понимает, что тот на грани обморока, на грани познания чего-то другого. Это сумасшествие какое-то, это похоже на ритуал. Страшный, мощный, но неотвратимо желанный. Мужчина целует юношу в приоткрытые губы, мягко, доверительно, чувствует, как ему так же отвечают, со всей любовью, несмотря на то, какой бы тяжелой ни была пелена, застилающая разум. Тонкие, но такие цепкие руки обвиваются вокруг его мощной шеи, зарываясь в волосы, оглаживая лопатки. Он закатывает глаза и выгибается, касаясь твердым животом средоточия желания. Дерек заглядывает в глаза юноши тогда, когда своей рукой осторожно, но твердо касается изнывающего от желания ствола. Стайлз заламывает брови, глаза его расширяются, но потом закатываются от неожиданного блаженства. Юноша поджимает пальцы на ногах, мечется, чувствуя движение, приносящее невыносимую сладкую ласку. Мужчина принимается кусать ключицы, выцеловывать грудь и сжимать между красных истерзанных губ горошины сосков. Стайлз, не в силах больше сдерживать себя, выгибается, распахивая глаза, и кончает с протяжным стоном. Его скручивает судорога наслаждения. На этом не может все закончиться, ему мало, он хочет биться в этой агонии дотла.
- Дерек, – хрипит юноша, крепко сжимая волосы в кулаке на макушке, а другой больно царапая лопатку слева. – Дерек, больше… Пожалуйста! Мне… нужно!
- Терпи, – ухмыляется в самое ухо. Дереку так сложно сдержать своего зверя, что рвет и мечет. Он не хочет видеть ужас, который может получиться, он хочет только пика наслаждения, он хочет покорить эту вершину вместе с ним… Вместе со Стайлзом! Мужчина тихо, по-звериному, воет, чувствуя, как глаза наливаются янтарной жидкостью, как эфир проникает в него по маленьким крупицам. И он берет, что предложено.
Руки шарят по всему телу, размазывая выступивший пот, трется тугими толчками, будоража молодую еще чистую кровь такими пошлыми движениями. За окном грохочет, а сердце от этого замирает. Им обоим кажется, что они грешат так, что небо упадает совсем-совсем скоро и раздавит их. Стайлз хрипит, голос его срывается, стоны становятся все откровенней и постоянно на полтона выше. Он задыхается, царапаясь и мучась от сладости. И Дерек берет его. Закидывает ноги Стайлза, крепкие руки с вздувшимися венами упираются в подушку, катящийся пот с лица оставляет блестящие разводы на светлой груди. Стайлз дрожит, но смотрит прямо в глаза, он напряжен как струна и стискивает зубы, приготовившись. Но Дерек не желает видеть этот воинственный взгляд, он укладывается всем весом, одной рукой мягко лаская щеку, чуть затрагивая волосы, целует лицо и видит закатившиеся от удовольствия глаза. Медленное проникновение вызывает боль, это всегда так случается, и Стайлз готов. Он принимает, морщится немного и стонет, но принимает мягкие поцелуи, старается подаваться навстречу. Когда остается совсем немного, из его рта неожиданно вырывается болезненный несдержанный вскрик, тонкие руки сразу же сильнее сжимаются вокруг крепкого мужского стана. Глаза Дерека темнеют от запаха стальной крови, он чувствует этот сладкий, сырой запах и ничего не может с собой уже сделать. Он двигается, выбивая хриплые стоны, отталкивающие, болезненные, но не лишенные мазохистского удовольствия. Стайлз всегда подозревал в себе эти наклонности. Но дальше он отказывается соображать, потому что эта суть отправляется в полет. Его сводит с ума запах, которым наполнен воздух вокруг них, казалось, чиркни чем-нибудь и все взлетит на воздух, подобно разрыву атома. Он чувствует, как внутри расползается красный цветок, вся спина его содрогается, ощущая онемение, словно бы ему вкололи туда какой-то наркотик. Он запрокидывает голову, чувствуя, как мужчина склоняется над ним и жадно целует кадык, как слизывает тугим языком капли пота, как ласкает и сжимает его везде. Эта агония, это наслаждение! Горячие движения вырывают стоны, громкие и пошлые. Внутри все перемешано, внутри все мечется и не знает куда бежать быстрее, кровь вот-вот начнет плавить вены. Стайлз срывается на крик тогда, когда неожиданно проходит онемение, и он ощущает это. Рычание и низкие стоны Дерека, имя Стилински, что вылетает из тонких губ, невероятное острое блаженство, что приносят движения с каждым глубоким толчком. Все сильнее, по нарастающей, до наивысшей точки кипения.
- Де…рек! Так хорошо… м-ах! Умоляю.. ха-а! – невыносимо шепчет Стайлз. И мужчина хватает его за руки, подтягивая своего юного любовника выше, сжимает юношеские ноги. Стайлз, дрожа, упирается в напряженные мокрые плечи, кусая губы от предвкушения. Мужчина приподнимается на коленях, чувствуя судорожное напряжение в ногах, чувствуя в себе сжатую пружину и твердый стержень, что не дает его телу расслабиться, подобно марионетке. И снова этот бешеный ритм. Они сосредоточились только на движении и криках. Стайлза выгнуло дугой от быстрого многократного попадания по центру его удовольствия в теле, от возбуждения потаенных частей его тела, никогда доселе не познанных. И он испытывает самое сильно наслаждение в своей жизни. Юноша несколько раз ударяет кулаками в грудь, голова его мотается в предвкушении разрядки и остром, на грани болезненного удовольствии. Он задыхается и весь напрягается, его тело колотит от сильной судороги и он, на миг, забывая как дышать – кричит. Его живот тут же покрывается белой спермой, что неровными толчками выплескивается. Он все еще мечется, испытывая сильный оргазм, что накатывает волнами. И Дерек, почти теряя себя от ощущений, запахов, сходя с ума от любви, рычит, лицо его на миг искажается той звериной гримасой, он открывает рот, сверкая острыми зубами, его когти цепляют покрывало, вспарывая его и сжимая в кулак с такой силой, что когти впиваются в быстро заживающую плоть. Он воет от экстаза, прижимаясь как можно сильнее, желая слиться с юношей, что мычит в забытьи. Они валятся на развороченную постель вымученные, на грани того, чтобы просто перестать существовать. Они исчерпали себя до дна, отдавая и принимая свои чувства и эмоции, они связали себя в этот вечер самыми крепкими узами. Запотевшее стекло медленно остывало, изредка скатывались мокрые капли, прочерчивая пунктирные дорожки вниз, к подоконнику. Тяжелое дыхание разносилось по маленькой комнатке, и никто из них не в силах сделать хоть какое-то движение, ведь мышцы еще сокращаются, перегоняя угасающие импульсы наслаждения.
- Я… – Стайлз, еле моргая, попытался что-то сказать, но голос его неожиданно пропал.
- Не переживай, – Дерек одним сильным движение пододвигает обездвиженное тело юноши к себе, укрывая одеялом. За окном все еще очень громко шумит ливень, молнии по-прежнему бьют в землю, а черная колесница не перестает громыхать на небе. – За каплю твоей крови я готов проливать ее много больше.
- Я не хочу этого, – отзывается юноша, осторожно переворачиваясь в руках мужчины. – Я хочу того, что только что произошло…! Я будто бы в Рай слетал и обратно вернулся, – с затаенным трепетом и восхищением произнес юноша, прикрывая глаза. Но потом спохватился, чувствуя, что если это произойдет снова, то он, вероятно, просто умрет от переизбытка эмоций. – Но не сейчас! Нет… Я не выдержу!
- Ты все еще в шаге от инфаркта? – лениво усмехнулся мужчина.
- Я потерялся с ответом, в моей голове только твой голос, – усмехнулся юноша, приникая щекой к ровно вздымающейся груди мужчины.
