- Потому что ты моя пара, – коротко выдал мужчина, заглядывая в испуганные глаза.
- Что? Пара? Что за пара еще такая? Нас плодить собрались?! Я вроде бы одного пола с тобой, им разве не сообщили, что потомство могут иметь только разнополые человеческие особи?! Ну… Или получеловеческие особи! Вы же не почкованием размножаетесь, я надеюсь… – возмутился юноша, повышая голос до истерического тона. Дерек поднял брови и закатил глаза так, как умел только он.
- В нас больше человеческого, чем ты думаешь, Стилински! Они стерегут, когда я выйду за пределы своей территории, они хотят, чтобы я перешел границу. Но я не понимаю, почему они не схватили меня сразу. Возможно, помешал дождь. Льет уже больше суток, я еле тебя отыскал… Запах почти выветрился, – Хейл поводил глазами по одеялу, задумчиво ища ответы на свои рассуждения.
- Как?! Больше суток?! – Стайлз подпрыгнул и быстро поднялся на ноги, но вовремя остановился, не решаясь приблизиться к мужчине. – Отец… Он меня ищет! – в ужасе воскликнул юноша. – Он с ума сойдет же! Дерек!
- Мы не сможем пока выбраться, только не вдвоем, – качает головой мужчина. – Тебе ночью в такой ливень опасно, молния бьет в землю… Ад какой-то, – Дерек устало опускается на колени, складывая руки на кровати и роняя на нее влажную от дождя голову. Наступает тишина. Стайлз не смеет шелохнуться и потревожить воздух, полный отчаяния. Он буквально всем сердцем, не смотря на испуганное биение его, ощущает всю боль и безысходность этого распластанного на полу мужчины. В груди разливается кипяток тревоги, ему неожиданно тоскливо видеть этого все равно любимого человека таким разбитым и сломленным. Что ж, если им тут все равно проводить время до рассвета, если он все-равно пересек черту ради него, ради его спасения… То Стилински не имеет права трусливо сбежать, он не имеет никакого чертового права оставлять этого несчастного, всегда одинокого человека в беде, оставлять одного…
Юноша осторожно присел на колени, не решаясь положить руку на голову.
- Эй, хмурая морда, – нервно позвал Стайлз, – я хочу увидеть твое настоящее лицо! Если честно, не каждый день общаюсь с оборотнями, они как-то странно на меня реагируют все! У них непреодолимое желание меня ударить или прижать к твердой поверхности….
Дерек коротко хохотнул, поднимая уставшее лицо. Затем его светлые глаза неизменно преданно и благодарно заглянули в карие омуты глаз Стилински. И Стайлз увидел.
Дерек смотрел на него, не отрываясь, даже не моргая. На его лицо легла темная тень, от которой у Стайлза замерло сердце. Линия бровей преобразилась, лоб стал слишком массивным, глаза сразу приобрели другой оттенок эмоции, которая выражала агрессию и злобу. Короткие волоски щетины на щеках отросли с неимоверной скоростью, переносица расплылась, а в районе глаз образовались аккуратные стрелки морщин. Он был похожи на скалящегося волка, когда кожа на носу собирается, и они обнажают свои красные десны и скалят длинные клыки в тихом смертельном рычании. Это страшно. Мужчина сгребает руками покрывало, цепляя своими острыми когтями, черными в лунке и толстыми настолько, что не сломаются, даже если карабкаться по скале на самый верх. Дерек закатывает глаза и делает резкое движение головой, словно что-то его побеспокоило. Не открывая глаз, мужчина скалится в полуулыбке, втягивает измененным носом воздух, и юноша округляет глаза то ли в ужасе, то ли в восхищении, наблюдая как ровные милые зубы вытягиваются, становятся острым оружием, рот мужчины заметно наполняется слюной, отчего клыки блестят. Гром прокатывается по всему небу, и Стайлз вздрагивает, представляя как там, наверху, громадный бог на своей черной колеснице в костяной маске хлещет страшных лошадей из густых туч, отчего те несут его бьющуюся громыхающую повозку по тучам, высекая искры и пугая до вздрагиваний. Дерек сейчас принадлежал к этому необъяснимому и таинственному миру, непостижимому никому из простых людей. На миг Стайлз почувствовал небывалое чувство единения, правильности, наполненности себя. Ему мало, в своей человеческой жадности он хочет еще больше этих полных ощущений. Руки подрагивают, их попросту некуда деть! Дерек хмурится, захлопывает кривящийся рот, осторожно сглатывает и открывает глаза. Чистая кровь, подобна тому вину, который пили из священной чаши, струилась в его глазах. Сила, власть, мощь, первозданная сущность этого человека! Глаза точно отразили блеск далекой молчаливой молнии и на мгновение ослепили замершего от восхищения и благоговения Стайлза, такого он не испытывал никогда в своей жизни. Его тело обуял такой жар, что пот катился по напряженной спине, лицевые мышцы замерли маской. Восстановилась такая напряженная тишина, тонувшая в шуме в ушах, подобно звукоизолирующему куполу, что внезапно врезался в землю, накрывая их. Только они существуют в этом уголке утопающего мира! Стайлз облизнулся, не смело протягивая влажную и холодную руку к такому безобразно великолепному лицу. Дерек не смел разорвать зрительный контакт, следя за таким взволнованным и одновременно околдованным юношей. Оба напуганы возможностью доверия и обмана. Стайлз затрепетал, коснувшись горячего узнаваемого лица, весь жар обуял его, превращаясь в огонь, что зародился в груди и немедленно, словно Стайлз состоял из масла, прокатился по всему телу. Дерек смотрел неотрывно, втягивая воздух и, словно пантера, напрягаясь и медленно перемещаясь для прыжка, не размыкая связи и не давая жертве понять, что положение медленно, но верно, меняется. Черты лица мужчины снова сглаживаются, оставляя лишь тот же взгляд красных глаз, выражение возбужденности и опасности, предвкушение сладкой победы над жертвой, желание доминировать, подчинять и лишать воли. На секунду сильное сердце оборотня больно трепещет в груди, отчего медленно рассеивается кровь глаз, напоминая Дереку о том, что он человек больше, чем животное. Он помнит свое обещание! Стайлз же весь горит, подобно адскому пламени, не угасая ни на миг, и сейчас он больше похож на ангела, что озаряет своим сиянием и жизнью все вокруг, отчего приходишь в неясный трепет. Он заражает тебя этим, от этого хочется расплавиться, хочется раствориться в этой ауре сплошного восторга и желания. Стайлз краснеет, сверху заглядывая в светлые глаза мужчины. Стайлз не способен сейчас мыслить, ведь в кой-том веке у него пустота в голове, всего лишь три слова складываются ровно в темноте, в той комнате, которой не коснулся еще пожар. Глаза его черны, и смотрит он своими напуганными омутами в саму суть существа перед ним, и понимает, что знает о нем много больше, чем думал. Тот испещренный рунами пень, тот бестелесный призрак, что являлся ему во снах – все это был Дерек, все это его неясные воплощения! Стены комнаты плавятся, жар проникает и туда, отчего слова в мгновение ока со свистом возгораются. Больше нет сил сопротивляться…
- Я весь твой… – выдыхает юноша, стуча зубами от переизбытка эмоций. Шум дождя резко обрушивается громкой шелестящей лавиной, желая смести их маленький островок и стереть с лица земли две души. И в этот миг мужчина совершает свой рывок, как верный пес по команде. Он сметает свою жертву, быстро и осторожно покрывает собой, не оставляя ни малейшего шанса на побег. Но Стайлз лишь крепко, до боли сжимает сильные влажные плечи, чувствуя, как под тканью напрягаются литые мышцы. Дерек нависает сверху, целует глубоко, не жадно, заставляет дыхание сбиться, а трепетное сердце замирать. Стайлз боится, но страх его где-то далеко, уходит в подсознание, страх, который осознается не скоро. И мужчина старается насытиться, старается не спешить и не подавиться такой вседозволенностью и самоотдачей, что кружит голову. Хотя, сильнее одурманивает запах… Стайлз покорно разводит ноги, сильнее стискивая их за спиной горячего Дерека. Тот целует мальчишеское лицо, ласкает уши и зарывается в волосы, приникая пылкими губами к длинной шее. Стайлз дрожит, стискивает зубы, от чего желваки ходят ходуном, но не смеет пока что открыть рот, гневно дыша через нос, со свистом, отрывисто. Его рубашка вылетает из брюк и скоро находится где-то внизу. Дерек встает на коленях, одним тугим движением стягивая с себя влажный свитер. Его мощная грудь покрыта испариной, на литой коже отчетливо выступают ореолы сосков, а глаза блестят подобно демонам, резвящимся в Аду. И Стилински, наблюдая столь невозможную картину, просто откидывает голову, выгибаясь своим гибким белым телом, не имея больше сил сдерживать свой экстаз.
