- Нет, скорее всего, нет, – проговорил Стайлз. – Мне жутко неудобно, что последнее время мы с тобой не видимся, но.. Но пап! Это день рождение Лидии Мартин!

- Сын, – вмешался отец, предчувствуя словесную атаку.

- Это же ее день рождение, а я еще и так позорно про него забыл, даже самому тошно! И совершенно не представляю, что со мной такое! Может, мой мозг унесли земные потоки, про которые мы так долго и нудно разбирали на географии и биологии. На самом деле, очень странно это все, ведь мне такое не свойственно, даже сам от себя в шоке, и мне показалось что мой до смерти меня уже заевший синдром наконец свалил куда подальше, но, похоже, это просто погода, или магнитные бури, или настроение… или все-таки потоки…

- Стайлз!

-Да!! – подскочил юноша, роняя из рук вилку. Он наклонился за ней, что-то бубня себе под нос про повышение голоса и влияние высоких частот на слух.

- Успокойся, ладно, – Джон поднял брови для убедительности, сделав немного хитрое выражение лица. – Не переживай так, а иначе точно что-то пойдет не так. Ладно, как добираться будете? Она живет далековато.

- У Эллисон экипаж, она заедет, – парень выдохнул, собираясь с мыслями.

Но, конечно же, они – Скотт и Стайлз – слишком долго провозились с одеждой и домашними делами. И, в конечном счете, оказалось, что у Эллисон появились неотложные дела, и поэтому она прибудет на вечеринку позже. И тут-то Стилински поднял панику. Он бегал кругами по гостиной, брался за разные предметы, тряс большие часы у стены, стрелка которых неумолимо приближалась к семерке. В семь начиналось торжество. Скотт сам начинал нервничать из-за паники друга. Подарки лежали на книжном столике около дивана, обернутые в элегантные коробочки с нежными бантами и украшенные россыпью бисера и бусин – Лидия оценит. Потом хлопнула дверь, и Стайлз побежал скорее терроризировать измученный трудовыми буднями мозг отца. Скотт тоже встал, немного всклокоченный и взволнованный, он поздоровался в проходе с мужчиной, переключаясь на длинную трель Стайлза, который разве что не взлетел на воздух от своей нервозности, как новогодняя петарда. Шериф прикрыл лоб рукой, а потом предложил взять лошадь. Так они точно не опоздают. И Стайлз вмиг умчался в конюшню седлать бедного скакуна, который уже через считанные минуты вылетит из двора тяжелым галопом, не понимая в чем же спешка. Скотт помялся около порога, не зная, что делать ему, ведь до его дома придется идти минут пятнадцать, но Стайлз уже вовсю горланил, призывая друга помочь с подпругой. Вместе они управились, взлетели вдвоем в седло, конь под ним коротко захрипел, недовольный резкой тяжестью и неожиданной работой. Скотт успел прихватить подарки, укрыв их под теплым пальто, поэтому Стайлз чуть ткнул пятками в бока лошадке, и та двинулась с места. Это было удобно, и как только он сам не додумался до этого?! Они могли вместе уехать на одном коне, а потом Стайлз угонит животное домой, а он вернется вместе с Эллисон в экипаже. Они будут вдвоем. Они мчались быстро, и Скотт чуть теснее прижался к другу, боясь шмякнуться, ведь Стайлз совершенно не умел управлять животным, потому что вся нервозность и дерганность только злили хрипящего коня. Они свернули с широкой мощеной дороги и поехали вдоль красиво высаженных синих елей, а потом обогнули фонтан. Приехали они вовремя. Отдав коня в «добрые руки», они отряхнули одежду, взяли в руки подарки и направились к двери. Коротко постучав в дверной замок им открыла дверь сама именинница. Стайлз аж замер на месте, словно его приклеили или лучше – превратили в тяжелую каменную статую. Мисс Мартин была словно ангел, только-только спустившийся с небес. На ее красивом лице расцветала улыбка, шикарные кудри ниспадали до талии, а сзади их придерживала серебряная брошь, платье она выбрала не в пол, синее и с россыпью темных и белых камней по всей струящейся ткани – оно было похоже на звездное небо. Она приняла подарки и поблагодарила юношей, приглашая войти. Там уже было достаточно народа. У Лидии всегда собиралась молодежь, не смотря на то, что в большинстве семей было принято делать званые вечера. Мама Лидии была часто в разъездах по рабочим делам, так что смысла – приглашать всех богатеев округи с их детками – нет. И именно поэтому девушка была первой из тех, кто устраивал действительно веселые и немножко безобразные вечеринки. Музыка играла веселая, многие танцевали, некоторые уже оккупировали огромный бар, кто-то поднялся наверх, хотя было еще слишком рано! Все общались, веселились, танцевали и пили. Парни устроились за бильярдом и игральным столом. На веранде многие курили. В общем, Скотт и Стайлз влились в атмосферу достаточно быстро, скидывая уже через полчаса с себя пиджаки. Стайлз все время пытался захватить у Мартин хоть чуточку внимания, и… Да! Сегодня юная красавица была настолько непринужденна и благосклонна, что даже удостоила Стайлза разговором и танцем, поэтому в конце вечера его нашел уже давно не стоящий на ногах Скотт. Ну, он не совсем его нашел. Просто Скотт вышел подышать воздухом, запнулся о лежащее тело и повалился на газон. Как оказалось, телом был Стилински. Весь алкоголь как ветром сдуло, настала какая-то придурошная фаза счастья! Скотт жарко выдыхал, что-то пытаясь сообщить другу. Что-то на счет того, что они с Эллисон, его самой любимой-обожаемой-прекрасной-любимой-прекрасной-несравненной Эллисон, решили остаться здесь, поэтому Стайлзу не обязательно уезжать. Но почему-то Стайлз резко осознал, что не должен оставаться здесь до утра. Почему-то на душе стало как-то тихо и погано от осознания того, что отец остается один. Стайлз редко оставлял шерифа на ночь одного, ему самому казалось, что когда отец работает в ночные, то дома невыносимо тихо, пусто, мертво! Джон и Мелисса старались делать так, чтобы их дежурства совпадали, а мальчики ночевали вместе. Так им доставалось меньше повода для волнений и переживаний. Если бы у отца был выбор, то ночных смен не существовало, а у него есть выбор! Тем более что Лидия уже обратила все внимание на Джексона, Скотт пожизненно занят Эллисон, а пьяный Скотт, это как четыре Скотта пожизненно занятых Эллисон. Так что, пора ему возвращаться домой. Хорошо, что лошадь его. Юноша поднялся на ноги, чувствуя некоторую слабость от усталости и спиртного, которого почти уже и не осталось в организме подростка. Он побрел через веселящуюся толпу, пытаясь найти Лидию, чтобы попрощаться и еще раз поздравить с днем рождения. Но когда он увидел ее в недвусмысленных объятиях Уиттмора, то сжал руки в кулаки, а потом легонько, неловко постучал по косяку, разворачиваясь и что-то периодически говоря толкающимся людям. Он был как обычно в легком негодовании. Быстро перехватив у конюха поводья, он вскочил в седло, нервно управляя. Животному не нравился запах алкоголя и шум из дома, животное нервничало. Стайлз похлопал его по шее, щелкнув того в бока. Конь присел на задние ноги и пустился легким галопом. Начался дождик, где-то далеко громыхнуло, и Стайлз направил лошадь через лес. Луна пока светила ярко, иногда скрываясь за тучами. Скоро ливанет, и поэтому он хотел скорее добраться до дома, быть мокрым до нитки совсем не хотелось, а еще больше не хотелось лежать с простудой. Громыхало часто, но далеко, так что Стайлз даже не понял, в какой момент крепкий конь взвился, громко взвизгнул и опрокинул юношу, невысоко подпрыгнув на задних ногах, а потом пустился прочь между деревьев. Юноша вскрикнул, чувствуя, как спина больно ударяется о твердую грязную землю. Лицо тут же покрывается брызгами грязи от копыт удаляющегося скакуна.

- Да чтоб тебя! – ругнулся он и резко замер. В темноте точно сверкнули желтые глаза, а потом послышался низкий рокочущий рык. И в следующую секунду его руку, которой он старался прикрыть лицо и отгородить злобного волка, прострелила ужасная жгучая боль. Стайлз в ту же секунду повалился полностью на землю, чувствуя, как волосы намокают, а ноги сводит от боли. Из его широко открытого рта вырывается нечеловечески вопль. Он кричит, кажется, на весь лес. Слезы тут же проливаются из глаз, тут же холодеющими дорожками заливают уши и шею. Волк, на секунду сильнее стиснувший челюсти, разжимает живой капкан и отстраняется. Скалится, рычит, копает лапами землю. Его пасть опасно разевается, видны десны и блестящие белые зубы, он клацает зубами, огрызается и высовывает язык. Юноша холодеет от ужаса, ясно разглядев этого огромного дикого зверя. У него в уме летают мысли и мгновенно исчезают, и тут же заменяются одним огромным: «БЕГИ!» И он подскакивает так резко, что волк начинает лаять, сильнее злясь и буквально зверея на глазах, его жесткая мокрая шерсть встает дыбом, он выгибается дугой и кажется, что вот-вот сломает себе спину. Стайлз уже зеленеет, и бросается непонятно куда. И на удивление не встречается лбом с каким-нибудь деревом, не запинается о пень или корни. Он бежит так быстро, что его мысли явно остаются где-то позади. Сердце колотится так громко, его тошнит, руки и ноги почти онемели и юноша не был уверен, что они на месте. Слезы срывались с его глаз, улетая круглыми каплями и растворяясь в дождевых.