Подняв закрытый дневник подрагивающей рукой, он поспешил в школу на негнущихся ногах, желая скоро попасть в холодный душ, а иначе он взорвется, как петарда близнецов Уизли.

«Поттер, что это было?!»

Конечно же, Малфой захочет говорить об этом, он захочет объяснения. Но Гарри был не готов объясняться сейчас, он не был готов говорить об этом так скоро, в этот же вечер, после того, как его мозг с запозданием заработал, а картины момента поцелуя ярко нарисовались в темноте под пологом. Друзья пытались поинтересоваться состоянием Гарри за ужином, но он не мог и слова сказать, оказавшись настолько смущенным и потрясенным.

- Я… - пытался написать он. Но так и замер над книгой, не зная о чем сказать. Он хотел отомстить за выходку с поцелуем руки? Просто хотел поцеловать? Или таким образом признаться в любви?

«Не будь трусом, Поттер!» - недовольно появилась запись.

- Я не трус, - быстро ответил юноша, попадаясь на небольшую провокацию. – Ты нравишься мне, Малфой. Я… кажется, влюблен в тебя… И, по правде говоря, не хотел, чтобы все получилось так…

«Как?! Страстно? Сладко? Жарко? Волнительно? Возбуждающе? Остро? Смущающе? Неловко? Неумело?»

- Ты злишься? Прости, я не успел извиниться за это тогда, меня выбросило из книги, - написал Гарри, чувствуя страх из-за того, что Малфой может не разделить его чувств и его признания, несмотря на то, что ответил на поцелуй.

«Признаюсь, я напугался…»

Гарри расстроено и стыдливо взъерошил свои волосы.

«Напугался, что ты остановишься. Что прекратишь так крепко держать…»

«Мерлин, я хочу еще! Мне стыдно признаться, но такого удовольствия я никогда не получал!»

«От твоих губ остался красный след на моей шее.»

- Драко, прекрати, - Гарри уронил голову на руки, чувствуя возбуждение от непроизвольно всплывающих картин, а высокий стон над его ухом будто звучит наяву.

«Почему? Я хочу поговорить об этом. Это важно для меня, это все в новинку. Я в кои-то веке чувствую себя… живым? Мое тело горит, я ощущаю твой запах на моей одежде, меня это тревожит, мне нужно с кем-то об этом поговорить.»

- Тревожит, потому что мы парни? – написал Гарри, чувствуя сильный стыд.

«Нет, наверное. Я не знаю, как справляться со всеми этими эмоциями. Я настоящий не испытывал их, это не заложено в воспоминании дневника. Но я-то их испытываю, так не должно быть!»

- Слушай, не все ли равно? Кажется, мир не рухнул, об этом никто не узнает, нам хорошо, так почему бы и нет? – Гарри выдохнул и продолжил. – Драко, мы могли бы, насколько это вообщевозможно, встречаться?

«Я думал, что мы уже начали в тот момент, когда ты налетел на меня.»

«Это было храбро, Поттер.»

Гарри улыбнулся, уловив привычные саркастичные нотки в витиеватых буквах всплывающих строках. Они еще немного побеседовали и задали все волнующие друг другу вопросы, которые заставляли юношей сомневаться во взаимности, мотивах поступков и симпатии друг к другу. Пожелав доброй ночи, они замолчали.

После обеда, когда Рон и Гарри покидали Большой Зал, Гермиона остановила юношу. Оба парня уставились на девушку, немного смутив ее таким пристальным вниманием. Как часто бывает, Гермиона тряханула своей гривой вьющихся волос, принимая независимый вид. Они с Роном все еще подозрительно друг к другу относились.

- Гарри, ты просил помочь тебе с эссе по зельеварению! Не думай, что можешь сбежать от меня, - она придала голосу назидательные нотки, но строгости в лице не было. Гарри уставился на нее с вылупленными глазами, пытаясь вспомнить, когда же такое было. Лицо у рыжего Уизли было не лучше.

- Гермиона, по-моему, ты что-то путаешь… Мы собирались, - Гермиона сделала выразительный напряженный взгляд в его сторону. И до гриффиндорца дошло, он даже нисколько не играл, когда шлепнул себя по лбу так, что у кого-то вырвался смешок по этому поводу. – Точно! Библиотека в перерыв… Рон, я правда должен идти.

- Хорошо, я все равно собирался зайти к Фреду и Джорджу, они придумали какую-то обалденную штуку. Звали опробовать! Ну, до встречи? – Рон посмотрел в глаза подруге, намекая, что прощается с ней тоже. Гарри кашлянул в кулак, чтобы Грэйнджер пошла на встречу и ответила.

- Да, думаю, мы не надолго… Пока, Рон, - и улыбнулась ему.

Гарри неловко почесал голову, пряча за этим движением свою улыбку. Его друзья и правда, те еще глупые упрямцы. Они с Гермионой развернулись и стремительно поспешили в библиотеку. Пройдя мимо суровой библиотекарши, девушка ловко миновала все остальные многочисленные книжные стеллажи, удаляясь вглубь. В конечно итоге, они повернули в правый закуток, где числилась табличка с надписью «История». Гермиона безошибочно прошлась тонкими пальцами по корешкам книг и вытащила нужный тяжелый фолиант. Книга была сравнительно новая.

- Я нашла информацию о фамилии, что ты мне говорил, - коротко говорила девушка, потому что в коридоре они перекидывались немногочисленными фразами о делах и уроках, о том, что послеобеденный перерыв не такой большой. И что придуманное Гермионой эссе Гарри действительно все еще не написал.

От реплики девушки юноша взволновался. Ему было слишком любопытно. Гермиона живо листала учебник, ища нужное упоминание. Гарри не смотрел туда, зная, что помимо нужно информации там еще куча всего лишнего. Но девушка искала не информацию, резко развернув книгу.

- Вот фото, - она указала на старую черно-желтую фотографию. Гарри пропустил один удар сердца, всматриваясь в лица. Высокий человек в дорогой серебристо-черной мантии с тростью, навершие которой было сделано в виде змеиной головы, разинувшей свою пасть. Подбородок устремлен четко вперед, нос слегка вздернут в признаке горделивости, левую руку он завел за спину, а правой опирался на трость, на плече ровно лежали волосы, явно собранные в низкий хвост. Прищуренные глаза смотрели с величием и толикой презрения. Гарри поежился.Ему не понравился этот человек. На этом же фото была и женщина, с черными глазами, убранными в изящную строгую прическу волосами и таким же холодным выражением лица. Взгляд за круглыми стеклами очков переместился на юношу между своих родителей. Это был тот самый Драко Малфой, с теми зализанными назад волосами и чуть приподнятой верхней губой в оскале. Гарри даже усмехнулся. Вверху был изображено огромное поместье. Это тот самый Мэнор, о котором говорил Драко при встрече.

Когда юноша оторвал свой взгляд, Гермиона вернула себе книгу и приготовилась говорить. Меж ее бровей залегла какая-то беспокойная складочка.

- Вот этот юноша, по центру, единственный сын Люциуса Малфоя, некогда работающего министра в Министерстве Магии. Его зовут Драко Малфой. Он погиб на третьем курсе, когда Сам-Знаешь-Кто напал на Хогвартс, он оказался в числе тех, кто попал в осаду и сражался с Пожирателями Смерти. Его отец был в числе приспешников Темного Мага, но, узнав о смерти сына, отвернулся от Сам-Знаешь-Кого, а после войны сам сдался властям, и его отправили в Азкабан, как и всех остальных поверженных врагов… А его жена, Нарцисса, пропала и судьба ее неизвестна до сих пор. Последнее упоминание было недавно. Зимой позапрошлого года Люциус Малфой умер в Азкабане. Теперь Малфои перестали существовать как род, хотя это был один из древнейших чистокровных аристократов в магическом мире, - Гермиона помолчала немного. – Это самая печальная история из тех, что я слышала о темных временах. Гарри?

Гарри сидел неподвижно. Он не мог вдохнуть, тошнота сжала легкие. Эта боль вгрызлась в него так сильно, так больно, что невозможно было даже на секунду представить, что он все еще существует. Он должен был умереть в секунду, от этой ужасной ошеломительной новости. Небеса должны были разорваться и обвалиться на него словно камнепад, убить наверняка, избавить от страданий. Горло перехватило, в глазах встали слезы. Ему нужен был воздух, нужно одиночество и укромное место.

Драко Малфой – мертв.

Мертв именно в этот год. Вот почему его дневник был заброшен на третьем курсе и до сих пор не найден владельцем.