В чемодане лежали еще два пистолета. Первый – можно сказать, легендарный «Браунинг М» 1903 года. Тоже явно нерядового исполнения, со щечками из кости и гравировкой. Хороший ствол. И кобура отличной телячьей кожи в комплекте присутствует. Вот только магазина всего три. Два полных и один пустой. И две упаковки по двадцать патронов калибра 9×20, производства фирмы «Норма», с десятипатронной пачкой «маслят», уже калибра 0.380, того же производителя. Все в кассу, все пригодится. Надо будет при случае опробовать.
И второй, уже карманный кольт, модели 1908 года. Скорее всего, из комплекта к тому, который я нащупал под подушкой, когда очнулся, так как отделка у них практически одинаковая. Точно! Вот и парная коробка из красного дерева. С запасными магазинами и принадлежностями. Несерьезная эта американская игрушка, калибр вообще микроскопический, но ладно. Может, и пригодится.
Я немного покрутил пистолеты в руках, зарядил их и отложил в сторону, а потом снова принялся за досмотр, наткнувшись на самом дне чемодана на жестяную коробку из-под сигар «La Habanera».
– А вот здесь, надо думать, все самое интересное. Черт… даже как-то не по себе становится, – я налил себе еще коньяка, положил находку на колени и, немного поколебавшись, снял крышку. – Да… что и следовало ожидать…
В коробке сверху лежали ордена и медали, аккуратно завернутые во фланелевые тряпочки. Я неплохо разбираюсь в наградах царского периода, даже коллекционировал в свое время, поэтому опознал их без особого труда.
– Нагрудные знаки… Мальтийский крест выпускника Пажеского корпуса, Кульмский крест Егерского лейб-гвардии полка, «За отличную стрельбу»… А это уже медали: «100 лет Отечественной войны 1812 года», «300 лет дома Романовых»… – я бережно брал награды из коробки и аккуратно выкладывал их на одеяло. – Получается, ты, Георгий Владимирович, выпустился из Пажеского прямо в лейб-гвардию? Подпоручиком или поручиком? А вот и «Станислав» и «Анна» третьих степеней. Все офицеры в царское время начинали с этих орденов, потому что награды от царя-батюшки раздавали строго в определенном порядке; по соответствию чину, старшинству орденов и старшинству их степеней. Но не всегда, в военное время могли наградить вне очереди и вне положенного чина. Дальше что у нас идет? «Станислав» второй степени с мечами на шею. Думаю, как раз начало Первой мировой. Позже в наградных гляну. А это? Орден Владимира четвертой степени с мечами и бантом? Однако… Ого! Орден Почетного легиона! Хотя что «ого». Очень много русских офицеров им награждено. А вот и бельгийский кавалерский крест Леопольда II с мечами. Когда ты успел, Георгий Владимирович? Твою мать! Что? Георгий?!! Орден святого Георгия четвертой степени? Даже не знаю. Это примерно как получить звезду Героя Советского Союза, не меньше. Учитывая, что Егерский лейб-гвардейский полк, если не ошибаюсь, из всего своего участия в боевых действиях, провел десять месяцев на переформировании, просто выдающийся результат.
Отчего-то разволновавшись, я подкурил папиросу и осушил стакан с коньяком. Даже не знаю, что сказать. Настоящий фон Нотбек выслужил эти награды своей храбростью и кровью, а мне… Мне они достались по наследству. На халяву, считай. Неудобно как-то. Да, я ненавижу государственную машину со всеми ее инструментами, натерпелся вдосталь, но уважение к некоторым вещам у меня в крови.
Немного поколебавшись, я стал доставать со дна коробки аккуратно завернутые в пергаментную бумагу и перевязанные шелковым шнурком какие-то документы.
– Божьей милостью, мы, Николай Второй… – прочел я тисненный красивым витиеватым шрифтом заголовок. – Все ясно, наградные свидетельства…
И не остановился, пока не перечитал все, что было. Потом сделал несколько затяжек, оперся спиной об переборку и закрыл глаза.
Неожиданно появилась картинка с рядом невысоких холмов, сплошь окутанных чадным дымом, через который сверкали частые огненные вспышки, густые ряды колючей проволоки, дымящиеся среди них воронки, множество окровавленных трупов…
Видение было настолько реальным и живым, что я даже воочию ощутил вонь сгоревшего тротила, перемешанную со смрадом мертвечины. И невольно открыл глаза, потому что стало очень страшно.
Потом с силой провел ладонями по лицу, словно прогоняя наваждение, и вслух пообещал:
– Извини, Георгий Владимирович, твои награды я носить не буду, недостоин я такого. Но сохраню как свои. Это обещаю.
Сразу на душе стало как-то легче, и я попробовал систематизировать полученные сведения.
– Так… Что нам ясно? Немного. Родился, учился, холост, богат, прошел героический боевой путь, в семнадцатом году вышел в отставку по состоянию здоровья, хотя на данный момент здоров как бык. Больше ничего. Следов пребывания в Белом движении никаких. Связь с «красными» тоже никак не прослеживается. Вообще никак. Упоротый монархист и плюнул на всё после отречения Николая? Это подтверждает то, что ушел он из армии второго сентября семнадцатого, после провозглашения России республикой. Или занял нейтралитет? Ни вашим, ни нашим, я сам по себе? Черт его знает. Но это, по крайней мере, странно. Если не сказать большего. Странно потому, что разрешение на выход из порта и команда на загрузку судна углем дано командованием ВСЮР. И это ради одного-единственного пассажира. Но в штабе просто-напросто послали бы подальше такого, пускай даже заслуженного, отказника. Или вообще, под конвоем отправили бы в окопы рядовым. Уголь и морские транспортные средства в Одессе сейчас на вес золота. Со дня на день начнется эвакуация, а тут на тебе, такая щедрость. Разве что барон выполняет тайную миссию. Миссию… Какую? Квартирмейстером, договариваться о размещении войск и об их снабжении? Так это уже поздно делать. Тогда для чего его посылать в Константинополь, за пару дней до общей эвакуации? Или Константинополь – это только промежуточный пункт? Ни хрена не понимаю…
Я встал, прошелся по каюте и неожиданно заметил на полу маленький клочок бумаги. При ближайшем рассмотрении он оказался обгорелым уголком какого-то документа. Расследование сразу зашло в полный тупик.
– Сжег все, что связывало его с ВСЮР, сразу после того как судно отчалило? Забил на свою миссию? Но это прямое предательство. Не верю…
Еще немного поломав голову и доведя себя до жесточайшей мигрени, я решил пока плюнуть на разгадку тайн личности барона фон Нотбека и занялся сортировкой финансов, выбитых из Шмуклеровича. Знаете, гораздо приятней занятие.
Золото оказалось в монетах разного номинала; я даже нашел пару ужасно редких донативных[6] монет в 25 рублей, чеканенных в честь коронации Николая Второго, и старинные екатерининские двухрублевки. Такие вообще на аукционе можно задорого продать. Гораздо дороже номинала. Возился с ними с удовольствием, потому что нумизматика, да и все, что связано с деньгами, одно из моих увлечений. И это увлечение здорово успокаивает меня. Кроме того, такие знания совсем не мешают профессии. Иногда даже помогают.
Часть средств отделил на расходы, а остальное тщательно упаковал и стал подыскивать место, куда их спрятать. Как говорится, темна украинская ночь, но сало нужно перепрятать. Мало ли что…
Но не успел, потому что в коридоре раздались шаги.
– Кто? – я накрыл сверток одеялом и снял пистолет с предохранителя.
– Я… Кто еще? – из-за двери раздался испуганный голос Вейсмана. – Таки вы просили жидкого и горячего, а теперь хотите меня пристрелить? Вейз мир, какая черная неблагодарность…
– Сейчас… – не убирая пистолета, я открыл дверь. – Проходите Самуил Эныкович.
Кок быстро перешагнул порог и ловко принялся сервировать столик. Старый еврей вырядился в белоснежную куртку, лихо заломил поварской колпак и теперь выглядел как настоящий шеф-повар престижного ресторана. И смотрелся на удивление свежо, словно благополучно пережил историю с захватом корабля у себя на камбузе.
– Это таки утиный бульон с крутонами, Георгий Владимирович, – не останавливаясь, тараторил он, расчетливыми движениями сгружая с подноса судки и тарелки. – Не бог весть шо, но, если бы вы знали, какого селезня я пустил под нож. Этот был не селезень, а настоящий лебедь, я вам точно говорю. С меня за него содрали на Привозе сумасшедшую цену, как будто эта гордая птица несла золотые яйца. Ой-вей… ну кто заливается коньяком под колбасу в такое время? Вы что, совсем себя не любите? Я уберу, и не возражайте. Капелька водочки под горячий грибной жульен, вот что вам надо…
