В камере свиданий Визенгамота, вопреки тому, кого порой приходилось держать под следствием, не было никакой следящей магии. Гарри был в этом уверен: помещение проверяла не только Гермиона, но и сам Кингсли. Они оба были не особо рады помогать Поттеру в этом вопросе, но поделать было нечего, - Шеклболт задолжал ему по меньшей мере одну услугу, а Миона… Миона это Миона. Она всегда была на его стороне, в отличие от того же Рона.
– Помедленнее, мистер Поттер, все же мы не Министра спасать идем, – послышался за спиной несколько запыхавшийся голос, и Гарри против своей воли зарычал, круто разворачиваясь на пятках к резко побледневшему волшебнику, явно перешагнувшему пятидесятилетний рубеж.
– Если вы не собираетесь защищать его так же, как защищали бы самого Министра, то не стоит тратить ни мое, ни ваше время, мистер Шруд, – холодно процедил он, сжимая и разжимая кулаки.
Мистер Шруд на это лишь крепче сжал свой портфель одной рукой, а другой порывисто ослабил галстук.
– Прошу прощения, мистер Поттер, – он скупо улыбнулся. – Простое недопонимание. Я не собираюсь пренебрегать своими обязанностями, но в моем деле спешка - не лучший помощник, – закончил он весьма дипломатичным тоном и первым возобновил движение.
Пара поворотов по узкому длинному коридору, освещенному летающими под потолком светящимися шарами, и они оба остановились у двустворчатых красных дверей. Двое авроров молча просканировали посетителей волшебными палочками, скупо кивнули и распахнули двери, пропуская их в просторное помещение, в котором не было ничего, кроме овального стола с графином воды и стаканами на нем и нескольких кресел, одно из которых было уже занято.
– Дерьмово выглядишь, Поттер, – протянул заключенный, складывая руки, запачканные в саже, на груди. Гарри потерянно скользил взглядом по серым пятнам на угольно-черном костюме, прорехам в некоторых местах, спутанным грязным волосам и остановился на ярких глазах, светящихся радостью даже в легком полумраке.
– Жаль, что тебе на войне не вырвали твой поганый язык, Малфой, – вернул шпильку Гарри, но сам прекрасно знал, что его собственные глаза светятся точно также (если не сильнее), и чувствовал незваную улыбку, проступающую на губах.
Живой. Гарри живой, Драко живой. Живые, и это главное.
Немного их, живых, осталось.
За спиной Гарри коротко кашлянули, а затем вперед шагнул мистер Шруд.
– Добрый вечер, мистер Малфой. Меня зовут Джошуа Шруд, я представляю фирму «Witch&Wizard Rights», – он протянул Драко руку, которую тот проигнорировал. Джошуа это, однако, не смутило, и он, плакатно улыбнувшись, поставил на стол портфель, звонко щелкнув замками. – Мистер Поттер нанял меня с целью посредничества в суде Визенгамота, – Драко перевел взгляд на Гарри и приподнял левую бровь. Гарри на это лишь пожал плечами и тихонько опустился в кресло напротив. – Я ознакомился с документами обвинения, доказательствами и показаниями свидетелей, – продолжал мадвокат, выкладывая свитки один за другим перед по-прежнему молчавшим Драко. – И могу со всей уверенностью сообщить вам, что вы обречены.
Гарри, решивший в такую знаменательную минуту попить водички, поперхнулся, чуть не забрызгав остальных присутствующих, а Драко, казалось, сам засветился не хуже Люмоса - так сильно он побледнел.
– Обречен? – прохрипел Гарри, вскакивая с места. – Вы в своем уме? Вашу контору порекомендовал сам, не побоюсь этих слов, будущий Министр Магии, я лично умолял вас взяться за это дело, вы неделями рылись во всем этом канцелярском дерьме, а теперь, когда суд назначен буквально на завтра, вы говорите, что…
– Кажется, вы меня не дослушали, мистер Поттер, – перебил его Шруд, опускаясь в еще одно кресло и как ни в чем не бывало стряхивая с рукава светло-серого костюмчика несуществующие пылинки. – Да, в рамках существующих законов ни я, ни Министр, ни сам Мерлин не можем помочь мистеру Малфою. Как бы все мы ни были вам обязаны, мистер Поттер, закон писан один для всех, а потому вас признают заинтересованной стороной, магического потенциала которой вполне хватит, чтобы подделать несколько воспоминаний.
Гарри потерянно запустил пальцы в свои растрепанные волосы, ероша их еще сильнее и сжимая пряди в кулаках. Он обещал. Обещал! Миссис Малфой, которая после войны вместе с мистером Малфоем бежала из страны, погибшим Нимфадоре и Андромеде, маленькому и пока что ничего не понимающему Тедди, себе, - другими словами, слишком многим он пообещал спасти Драко от Азкабана. Готов был дать голову на отсечение, сливать все воспоминания, какие только потребуются, читать пламенные речи, но Гермиона (на пару с Кингсли, с которым подозрительно быстро успела спеться) заверила его, что даже Героя магической Британии и победителя Волан-де-Морта не пустят никуда дальше обычной дачи показаний, и ему следует нанять мадвоката, если он действительно хочет помочь Драко. Даже провела соответствующее исследование и посоветовала лучшую фирму во всем магическом сообществе, но все это оказалось бесполезным.
Драко был обречен.
– Но никто не говорил, что эти законы нельзя обойти, – в тусклом свете блеснула лента, связывающая один из свитков, и тот услужливо развернулся в нескольких сантиметрах от лица мадвоката. – Ваши воспоминания, мистер Поттер, будут приниматься как неопровержимые доказательства в двух случаях: если вы с мистером Малфоем окажетесь либо близкими родственниками, связанными родовой магией, либо супругами, заключившими магический брак.
В помещении повисло молчание. Либо у Гарри просто заложило уши от тяжелого глубокого дыхания сидящего напротив хмурого Драко.
– Родственники, – вдруг проговорил он, подпрыгнув в кресле. – Родственники! Я видел Малфоя на гобелене Блэков. Я - крестник Сириуса Блэка, а сам Сириус был моему отцу, кажется, троюродным…
– Близкими родственниками, мистер Поттер, – перебил его Шруд, уперев локти в стол и устроив на сцепленных пальцах подбородок. – Такое сомнительное родство судью не заинтересует.
Гарри раздосадовано застонал и кинул потерянный взгляд на притихшего Драко. Тот за всю речь мадвоката не издал ни звука, лишь дышал напряженно, хмурился, бледнел и смотрел в стол.
– Значит, брак, – порывисто сказал Гарри, решительно расправляя плечи. Не сказать, что он всю жизнь мечтал пойти к алтарю рука об руку с Драко именно при подобных обстоятельствах, но если это единственный способ спасти его от поцелуя дементора, то он даже платье свадебное готов надеть.
– Никакого брака! – неожиданно звонко возразил Драко, подаваясь вперед и смотря на Гарри такими круглыми глазами, каких он у него еще не видел. – Слышал, шрамоголовый? Я не согласен!
– Что, Хорек, предпочтешь поцелуй дементора позору от связи с гриффиндорцем-грязнокровкой? – Гарри неожиданно, в первую очередь для самого себя, обид…
Нет, разумеется, он не обиделся. Он просто был на пороге паники и решительно не понимал такой реакции Драко. Ну, подумаешь, брак. Как заключат, так и расторгнут, делов-то.
– Магический брак, мистер Поттер, потому и выделяется на фоне остальных видов партнерства - его невозможно расторгнуть, – ровным голосом проинформировал его Шруд, продолжая смотреть в свиток, а Поттер вздрогнул. Он и не заметил, что говорил вслух.
– Нельзя… развестись? – заторможено переспросил Гарри. Теперь пришла его очередь округлять глаза.
– Можно, – резко выдохнул Драко, откидываясь в кресле и снова складывая руки на груди. – Но тогда оба супруга лишаются магии. Навечно.
В помещении в который раз повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом парящего возле мадвоката пергамента.
– Я согласен, – тихо повторил Гарри. Необходимости говорить громко не было - и без того казалось, что его слова разнеслись по всему Визенгамоту.
– Ты, должно быть, последние мозги на войне потерял, – непривычно спокойно отозвался со своего места Драко. – Или просто не понимаешь, что это такое. Магический брак - это обязательство, общее будущее, пока смерть не раз…
– Да какая разница, Малфой? – устало спросил Гарри, массируя внезапно загудевшие виски. – Какая разница, если в любом случае смерть нас разлучит? Либо супруги поневоле, либо уже завтра тебя поцелует дементор за метку на твоем предплечье. Так чего ты ломаешься? Твоя брезгливость сильнее желания жить?
