Кэт Кристаленс же, больше интересовавшаяся природой, с любопытством рассматривала окрестности, простиравшиеся за окном. Её взору представали серые пыльные дороги, уходившие в туманную даль, бескрайние поля, залитые ослепительными лучами разгоравшегося дня, извилистые речушки, на спокойной глади которых играли озорные блики, небольшие домики, аккуратно выстроенные магическим народом, раскидистые деревья, яркие плоды на которых пылали в свете солнца, и прочие пейзажи, вдохновлявшие своим светлым великолепием.

Безбрежный небосвод, очистившийся от свинцовых туч, был чистым и лазурным, навевая своим видом идиллическое спокойствие; где-то вдалеке виднелись остроконечные пики гор, пронзавшие голубеющий небосклон; расцветающая природа, утопавшая в золотистых лучах полуденного солнца, заливисто смеялась, словно предсказывая чудесный день, отчего настроение у гостей становилось всё более счастливым и безмятежным.

Как только карета остановилась, въехав в открывшиеся массивные ворота, украшенные искусной чеканкой, и все, воодушевлённые гармоничным пейзажем, вышли из неё, пред ними предстал огромный великолепный замок Жаресса, статно возвышавшийся над живописными холмами. Его многочисленные башни, казалось, разрезали чистейшую небесную лазурь на мелкие лоскутки.

Восхитившись, гости прошли по мощёной жёлтым кирпичом дороге и остановились около двойной двери, ведущей в чудесный замок. Здесь, неподалёку от входа, толпилось множество представителей различных народов, совершенно по-разному одетых. Оживлённо болтая, они ждали, когда их запустят в роскошное помещение.

Внезапно резные двери с тихим звяканьем распахнулись, и народ, увидевший это, стал постепенно проходить в прекрасный замок.

Как выяснилось, внутри Жаресса был ещё более воодушевляющим: всё, начиная от небольших статуй и заканчивая высокими колоннами, здесь было выковано из золота и прочих драгоценных металлов, ослепительно сиявших в игривых лучах яркого солнца; огромные коридоры, извивавшиеся и уходившие вдаль, казалось, были бесконечными; множество дверей с украшенными самоцветами ручками, ведущих в самые укромные места замка, расположились на позолоченных стенах, однако наряженные гости, восхищаясь роскошным великолепием сего места, следовали дальше, к винтовой лестнице, что заканчивалась на втором этаже.

Поднявшись на второй этаж и пройдя по ещё одному огромному коридору, где всюду стояли колонны и статуи, а на стенах висели разнообразные картины, все вошли в громадный прекрасный зал, в котором и должно было состояться долгожданное мероприятие.

Бальный зал был совершенно пустым, и лишь в некоторых его местах виднелись сверкающие колонны, сделанные из неизвестного магического металла, да массивные статуи, выкованные именитыми мастерами. Большие сводчатые окна здесь были занавешены тяжёлыми шторами, сшитыми из алого бархата, сквозь которые золотистые солнечные лучи едва пробивались и, падая на металлические изваяния, обращались разноцветными бликами. На потолке в этом помещение висела гигантская позолоченная люстра, отбрасывавшая свою причудливую тень на покрытый узорчатым мрамором пол. В левом углу зала находилось место, специально выделенное для оркестра, участники которого, наряженные в парадные чёрные фраки и мантии, уже приготовили свои причудливые инструменты.

Кэт Кристаленс, Том Квэйн, Пенелопа Квэйн, а с ними и Ральф Лангорн, недавно встретившийся со своей партнершей, осмотревшись, стали искать членов отряда Ворнетта, которые, одетые значительно скромнее, в основном, стояли около огромных окон и тревожно вглядывались вдаль сквозь просветы, не загороженные шторами. Предводителя их, как и ожидалось, не было, так как он, ушедший защищать город людей, не собирался посещать бал.

Джаннита Слайен, не особо нарядная, вошла в зал и, позвав братьев Лангорнов, пошла с ними к месту, где им полагалось охранять замок. Попрощавшись со своими детьми и пожелав им удачи, Квэйны-старшие, также назначенные на этот пост, покинули бальный зал вместе со своими коллегами.

И вот, когда гордый дирижёр взмахнул своей палочкой, послышались первые звуки, мгновенно разнёсшиеся по залу и обратившиеся протяжной хрустальной мелодией. Услышав это, нарядные кавалеры тут же, низко поклонившись, пригласили на танец своих милых дам, которые, кротко улыбнувшись, сделали первые па.

Незнакомая рыжая девушка, закружившаяся вместе с Томом Квэйном в дивном танце, была поистине счастлива. Она смотрела на своих наряженных подруг, вальсировавших с чванливыми кавалерами, и, наверное, пыталась разделить с ними, выбравшими не самых удачных партнёров, своё невероятное наслаждение.

Кэт Кристаленс, не нашедшая себе пару, скромно стояла в стороне, неподалёку от входа в зал, и смотрела на своих радостных друзей, вслушиваясь в незабываемые звуки, издаваемые таинственными инструментами.

Внезапно, когда девушка совсем отстранилась от танцующих, к ней подошёл таинственный незнакомец и, приветливо улыбнувшись, пригласил её на танец. Кэт, тоже желавшая принять участие в подобном мероприятии, охотно согласилась.

Сделав первое неловкое движение, Кристаленс вспомнила День Утренних Звёзд и уже без всякого стеснения, почувствовав сильную руку кавалера на своём плече и талии, закружилась с ним в упоительном танце, вписываясь во всеобщее разноцветное полотно, связанное из нежных звуков, грациозных движений, дивного вдохновения, положительных эмоций и невесомых нитей лучезарного счастья, проникавших глубоко в душу каждого из гостей.

Как только танец закончился, и пары, сделав завершающее па, приготовились к следующему порыву воодушевления, партнёр Кэт, низко ей поклонившись и тепло улыбнувшись, покинул девушку и присоединился к другой красавице, что стояла около мерцавшей в тусклом свете солнца, пробиравшегося сквозь бархатные шторы, колонны и также искала себе кавалера.

Кристаленс, вновь оставшись наедине с собой и собственным вдохновением, отошла к стене и стала ждать начала нового танца. Но не успела он и начаться, как к Кэт подошёл другой юноша и, также улыбнувшись ей, протянул свою руку, приглашая на танец.

Вновь вписавшись в разноцветную картину, радужные краски которой становились всё ярче, Кэт опять позволила себе невольно окунуться в чудесный мир вдохновенных звуков и изящных движений, закручивавший каждого в свой упоительный круговорот.

По окончании танца Пенелопа Квэйн, чьё лицо пылало ликующей радостью, на некоторое время отстранившись от Ральфа Лангорна, подошла к Кэт Кристаленс.

— Я надеюсь, тебе нравится? — спросила она подругу.

— Да, конечно, — улыбнулась Кэт.

— А для меня это не просто радость, а сбывшаяся давняя мечта. С самого детства я желала поучаствовать в этом балу, и сегодня, когда такая возможность выдалась, я невероятно счастлива! — с воодушевлением произнесла Пенелопа и, отойдя от Кэт, вновь закружилась в лёгком танце вместе с Ральфом.

Кристаленс же, услышавшая очередную мелодию, чарующие звуки которой разнеслись по залу, снова присоединилась к своему партнёру, глаза которого горели лучезарным счастьем.

С каждом моментом атмосфера бала становилась всё светлее и светлее: музыка, плавно льющаяся из неведомых Кэт инструментов, звучала всё красивее; пары, находившиеся в порыве безудержного вдохновения, танцевали всё воодушевлённей, казалось, затмевая собою свет; разноцветные магические огни, неожиданно появившиеся в воздухе, весело играли на стенах, шторах, статуях, колоннах и одеждах гостей.

Но внезапно волшебные огоньки, поблёкнув, померкли; чудесная музыка, резко оборвавшаяся на высокой ноте, затихла, обратившись смутным отзвуком, разнесшимися по залу; всякое освещение погасло, и в зале воцарился кромешный мрак, сопровождаемый гнетущим безмолвием.

Сначала некоторые гости, ничего не ведавшие, решили, что всё так задумано, и потому разразились бурными овациями, однако потом, поняв, что это не входило во всеобщие планы, затихли, слившись с перепуганной толпой.

— Что произошло?! — Отовсюду стали доноситься тревожные крики; нити лучезарного счастья, окутывашие души гостей, растворились в неясном тумане растущего аларма.