– У нас была отличная семья. Я всегда чувствовала себя счастливым ребёнком, ведь мои родители любили друг друга. Родители познакомились в Ленинграде, куда отец сразу после школы уехал учиться, поступив в авиационный институт. Мама заканчивала Ленинградский педагогический. Изначально мама планировала уехать к своим родителям, которые ранее эмигрировали в Финляндию, но из-за любви к папе передумала. Отучившись в институте всего три года, отец бросил это дело и вернулся в наш город, но не один, привёз с собой маму. И представил её как свою невесту. Мама была старше его почти на пять лет. Разница в возрасте сразу не понравилось будущей свекрови, то есть моей бабушке. Это и понятно, он – её единственный сын, которого она одна растила и желала для него лучшей доли. Но отец был настойчив, и сделал всё, чтобы быть с любимой и жить отдельно от своей матери. Потом родилась я…

– В каком году?

– В 1988 году, мне сейчас 21.

– Ясно.

Она продолжала:

– Папа работал на заводе и учился на вечернем отделении в институте. Мама сначала сидела дома со мной, а потом устроилась по специальности, учителем младших классов в школе. Лет через пять, после развала СССР, отец вместе с другом организовал свою первую фирму, которая занималась строительством, потом к его бизнесу добавилось агентство недвижимости. Отец сумел стать обеспеченным человеком, купил вот эту квартиру. Дома он появлялся редко, много работал, похоже, в этом видел смысл жизни. Как-то бабушка попросила папу устроить её куда-нибудь на работу, так как их отделение в ВУЗе было расформировано.

– Бабушка – мать Вашего отца?

– Да.

– А кем до этого она была, где работала?

– Бабушка в своё время окончила Уральский университет и осталась в аспирантуре, работала на кафедре социологии, то есть была чистой воды гуманитарий.

– Ясно.

– В общем, поскольку их кафедру реформировали, она решила уйти из университета. Папа создал для неё бизнес, а саму её сделал руководителем этой фирмы. У бабушки сначала плохо получалось, и отцу приходилось всё делать самому. Но, в дальнейшем, она освоилась, сейчас руководит фирмой самостоятельно.

На некоторое время Оля замолчала.

– А потом…

Девушка тяжело вздохнула, на глаза её навернулись слёзы, подбородок задрожал, но, тем не менее, она продолжила:

– Потом заболела мама. Тяжело заболела. Врачи поставили диагноз – рак. Отец готов был потратить все свои деньги, лишь бы она поправилась. Но было уже поздно, сказали, что четвёртая стадия…

Оля вытерла слёзы.

– Мы смотрели, как она угасала, но ничего сделать не могли. С отцом по очереди дежурили в больнице. Тогда я даже не пошла на школьный выпускной. Мы с ней разговаривали, я держала её за руку, она просила меня идти дальше учиться в институт. Ради неё поступила в тот же год, в июле сдала все экзамены в наш педагогический. А в августе мамы не стало…

Опять затянувшееся молчание.

– Смерть мамы сплотила нас с отцом. Он стал уделять мне больше времени. Провожал в институт, после занятий забирал. В выходные брал с собой в поездки на разные мероприятия, посвящал меня в некоторые свои дела. Вместе ездили в отпуск за границу. Мне было интересно с ним. Примерно раз в три месяца мы бывали на могиле мамы. И так прошло почти два года. Однажды отец пригласил меня на мероприятие, посвящённое открытию одного из его грандиозных загородных объектов. Я сначала отказывалась, готовилась к летней сессии. Но он настоял. Мы сели в его машину и помчались, видимо, опаздывали. Прошёл дождь, дорога была мокрая и скользкая. Тот день у меня как в тумане. Случилось дорожно-транспортное происшествие, а точнее – автокатастрофа с нашим участием. Встречная машина – большая фура – выехала на нашу полосу движения…. В общем, лобовое столкновение на скорости около ста километров в час. Помню момент удара, непонятные звуки – и всё…

Ольга опять заплакала. Мне ничего не оставалось, как подождать, когда она успокоится.

– Я осталась жива благодаря системе безопасности машины бизнес-класса, но всё равно ударилась головой и долго лежала в больнице. Какое-то время я была без сознания, как сейчас говорят – в коме. Это был период, когда я общалась со своим отцом, находясь в другом измерении, в мире духов. Именно тогда я узнала от него, что сам он погиб, основной удар встречного авто пришёлся на его сторону.

– Подождите, подождите, Ольга. Находясь в коме, Вы общались с погибшим отцом?

– Да, думаю, после аварии у меня открылся портал в потусторонний мир. Я это поняла позднее.

– Портал?

– Да, портал. Обычно так это принято называть.

– Извините, я перебил Вас. Продолжайте.

– Папа настаивал, что наше ДТП неспроста, аварию подстроили. Даже потом назвал фамилию того человека. Но мне это было совсем не интересно. Какая разница, отца всё равно не вернёшь. Я так хотела остаться с ним, в его мире, но он уговаривал меня вернуться, потому что я была его единственной надеждой, ведь папа многого не успел сделать.

Слёзы катились по лицу моей рассказчицы, но она продолжала:

– Когда пришла в сознание, я увидела окружавших меня людей, от них исходило непонятное свечение, они говорили, почему-то не открывая рта. Всё это было так странно. Я не понимала, что творится. Мне кололи какие-то препараты, и я снова проваливалась в другую действительность и опять общалась с отцом. Папа объяснил мне, что со мной происходит. После аварии у меня открылись способности читать мысли людей, а также видеть их биополе, то есть исходившее от людей свечение – это их энергетические оболочки. Помимо отца в том мире были и другие призраки, которые всё время пытались заговорить со мной, но отец всегда их отгонял.

– Невероятно! То, о чём Вы рассказываете…. В это же никто не поверит! – тихо проговорил я.

– Да, знаю, но я ничего не придумываю. Ещё долго я не могла отличать сон от реальности. Мне было трудно общаться с людьми, так как нужно было научиться понимать, где человек что-то сказал, а где он только подумал, ведь мне одинаково чётко слышны и мысли, и сказанные слова. Начала осознавать, сколько противоречий существует в этом мире, когда люди думают одно, а делают другое.

– А что говорили врачи?

– Врачи говорили, что я «родилась в рубашке», серьёзных повреждений у меня обнаружено не было. Вот только ушиб головного мозга, ведь удар головой был сильный. Идёт процесс восстановления функций, ну и что-то в этом роде. А на счёт способностей, о которых я пыталась рассказывать, мне просто никто не верил. Мало того, врач сообщил моей бабушке, что на фоне посттравматического синдрома и пережитого стресса от потери близкого человека у меня возможны рецидивы паранойи и даже развитие вялотекущей шизофрении.

– Шизофрении?

– Да, именно так они говорили.

– Ольга, это опасный диагноз. Вам ведь тогда нельзя проживать одной, – удивлялся я. – Надеюсь, это предположение врачей не оправдалось?

– Нет, конечно. Не оправдалось. Сама себя я не считаю больной и тем более опасной для окружающих. После аварии открылся портал, теперь я живу с этим.

– И Вы можете общаться с потусторонним миром?

– Да, Марк. Но я прошу Вас, дослушать меня до конца.

– Извините, Оля, мне просто сложно это понять. Скажите, то общение с отцом, как долго оно продолжалось?

– Он приходил всегда, когда я засыпала. Рассказывал о том, что я должна буду сделать, когда выйду из больницы. Он просил меня записывать за ним. Я так и делала, получилась целая тетрадь таких записей.

– Как это? Во сне, что ли, писали?

– Видимо, во сне.

– Не совсем понятно.

– Сама не понимаю, но могу потом показать тетрадь.

– Ладно, не важно. Продолжайте, Ольга.

– Как-то папа пришёл и сказал, что больше мы не сможем видеться. Напоследок он рассказал мне о призраках, которые, возможно, будут посещать меня в моих сновидениях. Нельзя ни под каким предлогом разговаривать с ними, можно лишь наблюдать, делая вид, что их не видишь.

– Что это за призраки?