Я сильнее сжала руку Егора и потянула его к выходу. Нужно было немедленно делать ноги из этого сумасшедшего заведения. Больше оставаться здесь я не хотела ни минуты. Но сдвинуть с места мальчика, предвкушающего сражение с монстром, задача не для хрупких девушек. По крайней мере, мне это не удалось. И я с ужасом смотрела, как чудовище приближается к нам, явно намереваясь сожрать.

Когда до него оставалось каких-то пару шагов, я не выдержала. Всхлипнув, я отчаянно рванула мальчика на себя, и тут его рука вырвалась из моей, и я шлепнулась на пол.

– Р-рых-х-х, – раздалось где-то прямо над моей головой, и я, будучи не в силах больше выносить это, закрыла лицо ладонями.

Это помогло. Пару мгновений я ничего не видела и даже почему-то не слышала. А потом мне на плечо опустилась чья-то рука.

– Что с вами? – услышала я вполне себе человеческий голос. – Вам плохо?

Я убрала ладони, приоткрыв один глаз. Чудовище возвышалось надо мной. Только вместо огромной зеленой башки у него была другая. Гораздо более скромного размера, обрамленная рыжими волосами. Оно озадаченно смотрело на меня большими карими глазами.

– Это вы были чудовищем? – задала я, пожалуй, самый глупый вопрос в своей жизни.

– Я, – кивнуло чудовище. – Работаю здесь аниматором. Вот в этом костюме.

Он поднял вверху руку, в которой держал жуткую голову. Она безжизненно свисала и теперь вовсе не казалась такой ужасной.

– Ну и сценки вы тут разыгрываете, – сказала я, приходя в себя. – Так ведь и до смерти перепугаться можно!

– Ну вообще-то сюда за этим и приходят! – обиженно ответил аниматор.

Я поднялась с пола, поправила юбку и огляделась. И тут действительно перепугалась до смерти. Пока я разбиралась с фальшивым чудищем, Егор исчез. Я бросилась искать его в полумраке между монстров, но – все бесполезно. Пропал. Испарился, словно его здесь никогда и не было.

Казалось, страх удесятерил мои силы. Как реактивный самолет я носилась по всему залу, заглядывая за каждого монстра. Теперь они мне не казались ужасными, скорее, просто противными. Так что могли сколько угодно вращать глазами, издавать утробные звуки и тянуть ко мне корявые ручки, мне было все равно. В голове сидела только одна мысль: во что бы то ни стало найти Егорку.

– Не беспокойтесь, мамочка, ваш сын не сможет выйти незамеченным, – пытался успокоить меня аниматор. – Он где-то здесь.

– Я ему не мама, – отмахнулась я. – Я секретарь.

– Секретарь у такого мелкого пацана? – парень от неожиданности даже присвистнул. – Ничего себе, живут же люди.

Но я только сердито посмотрела на него и отправилась обыскивать чудовище в маске и с бензопилой в руках. Она отчаянно визжала, но мне было все равно. Быть разрезанной на тысячу кусочков казалось не таким страшным, как признаться Марку Эдуардовичу в том, что я потеряла его сына.

– Вы к мумии в гробницу еще не заглядывали? – рыжеволосый аниматор старался поспевать за мной, но постоянно путался в своем костюме. – А то тут среди детей слух прошел, что там сокровища спрятаны, так у нас на прошлой неделе мальчик так старательно их искал, что даже свалился прямо в саркофаг. Ну а он захлопнулся и…

Я на миг представила несчастного Егорку, лежащего в гробу рядом с мумией, и меня прошиб холодный пот. Это же, наверное, психологическая травма на всю жизнь останется!

– Немедленно ведите меня к гробнице! – велела я откуда-то вдруг взявшимся командирским тоном. Кажется, все остальное я уже проверила.

Мы вдвоем подошли к саркофагу, украшенному многочисленными иероглифами. При нашем появлении его крышка откинулась, и нечто, запутанное в кучу бинтов, приняло сидячее положение. Голова монстра повернулась в нашу сторону, а глаза загорелись красными огнями.

Не обращая внимания на все эти спецэффекты, я заглянула внутрь и даже пошарила рукой. Под кучей бинтов обнаружилась связка проводов, но ничего, хотя бы отдаленно похожего на мальчика, там не было.

Внезапно на меня нахлынуло отчаяние. Ну где может быть этот маленький сорванец? А вдруг эти глупые роботы покалечили ребенка? Или он вообще сбежал? Или его похитили? И сейчас, связанного по рукам и ногам, везут… Ну, не знаю куда, но уж точно в крайне неприятное место.

– Нет, мы его не найдем, – всхлипнула я. – Вызывайте полицию! А я пока позвоню его отцу. Он имеет право знать, что с его сыном…

– Не-ет! Не надо отцу-у-у-у-у, – раздалось завывание где-то совсем рядом.

Прозвучало она так неожиданно, что я подпрыгнула на месте. Этот голос я узнала бы из миллиона других.

– Егор, выходи! – закричала я. – Или я набираю номер твоего папы!

Кажется, я нащупала тот рычажок, которым можно было управлять этим ребенком. И точно, в этот же момент зашуршала пышная юбка какого-то средневекового монаха, и из-под нее показалась Егоркина голова.

– Спорим, вы бы меня здесь до вечера не нашли? – довольно улыбнулся мальчишка. -

Тут же на меня обрушилась целая гамма эмоций. Хотелось одновременно петь от счастья, прочитать пару содержательных нотаций, крепко обнять ребенка и устроить ему взбучку вселенского масштаба. Но вместо этого всего я только сказала:

– Мы немедленно отсюда уходим.

И взяв за руку хулигана, важно пошагала к выходу мимо всех этих охающих и хохочущих монстров. Да куда им всем до того, что семенил за мной следом! Я намеревалась немедленно сдать его на руки отцу. Хватит с меня этих мучений. В конце концов, не для того я нанималась в крупную серьезную организацию, чтобы выуживать мелких сорванцов из-под юбок чудовищных монахов.

Но стоило нам выйти на улицу, как пыл мой исчез. Солнце светило по-прежнему ярко, нещадно нагревая асфальт, по которому деловито сновали люди. Жизнь продолжалась. Я бросила взгляд на экран мобильного телефона и пришла в ужас. С тех пор, как мы с Егором вышли из офисного центра, прошло только два часа! А мне-то показалось, что минула целая вечность. Ну, или рабочий день, как минимум.

– И куда мы сейчас? – проныл Егорка.

– Не знаю, – вздохнула я. Идея возвратить его отцу уже казалась мне не такой хорошей. Представляю, как он на меня посмотрит, узнав, что я не продержалась и половины дня в компании его отпрыска.

– Я есть хочу, – он нетерпеливо дернул меня за руку.

Что ж, это была неплохая мысль. Наверное, ни одному, даже самому отчаянному хулигану не придет в голову сбежать от тарелки, полной… Чего? Что вообще дают есть этим детям? Манную кашу? Морковную запеканку? И где все это берут?

Память тут же подкинула сюжет из какой-то рекламы: довольные дети с аппетитом уписывают гамбургеры и картошку фри, а мамы и папы с умилением смотрят, как их чада работают челюстями. Наверное, в этом есть какой-то смысл.

– Что ж, давай поищем, где нам сделают отличный бургер, – предложила я.

– Ты очень плохая нянька, – тут же констатировал мальчик. – Папа бы не одобрил. От фастфуда только толстеют и язву зарабатывают. Пойдем в приличный ресторан. Ты какую кухню предпочитаешь? Я люблю итальянскую! Ну на худой конец французскую. А вот китайская – полный кошмар.

Ну ничего себе, маленький гурман! В его возрасте я и слов таких не знала. Да и сейчас, честно говоря, не очень-то во всем этом разбиралась. Единственное заведение, которое я регулярно посещала, называлось «столовая», и там можно было заказать неплохой бизнес-ланч по приемлемой цене.

– Итальянская – значит итальянская, – сказала я, стараясь не выдать свое невежество по данному вопросу. Тем более прямо напротив нас виднелась вывеска «Ресторан «Пиноккио». Наверняка это то, что надо.

Мы разместились в почти пустом зале, и принялись изучать меню.

– Салат «Цезарь»? Ризотто с морепродуктами? Спагетти в сливочном соусе? – предлагала я мальчишке, но он каждый раз морщил нос.

Наконец он дошел до строчки, которая ему явно понравилась.

– Я буду это! – довольно воскликнул он и зачитал: – Пицца!

Вот ведь мелкий негодяй! Гамбургеры ему нехороши! Но спорить с мальчишкой совершенно не хотелось. Пусть ест, что хочет, мне-то какое дело? Главное, чтобы он был при деле и никуда не убегал. Может, после еды у него настроение станет лучше, и мы даже сможем поговорить.