Судя по выражению лица той, ей тоже было трудно в это поверить.
– Если желаешь. Хотя то, что я намерена сказать, не предназначено для ушей незамужних девушек, – заявила графиня, поджав губы.
– Тогда я тем более останусь, – заявила Маргарет, устраиваясь на кровати поудобнее.
Неожиданно Изабелл поняла, что это ее последняя ночь вместе с сестрой. Нет, они, конечно, будут видеться и в будущем, но только больше никогда не будут лежать в одной кровати, шепотом делясь самым сокровенным.
Маргарет, должно быть, почувствовала страдание сестры. Она всегда чувствовала ее настроение. А графиня уверенно расположилась в кресле рядом с кроватью и начала вещать:
– Есть кое-что, что тебе следует знать, Изабелл, выходя замуж, – провозгласила она, а Изабелл почувствовала, как все ее внутренности сжались еще сильнее. Что ж, утешила она себя, если внутри все будет сжиматься так сильно и дальше, ей определенно не понадобится корсет.
Завтра все же наступило, хотя Изабелл всем сердцем желала, чтобы этого никогда не произошло. Она ничего не смогла съесть – только выпила чашку чая (приготовленного так, как велела графиня), и некоторое время гоняла вилкой по тарелке кусочки яйца. Хорошо хоть родители были слишком заняты, чтобы следить за ней. Ах, если бы только их невнимание было вызвано чем-то другим, а не днем свадьбы!
Ей позволили выйти к завтраку в пеньюаре – единственный раз, когда родители допустили несовершенство в ее одежде. Но дело в том, что ее свадебное платье было идеально белым – спасибо королеве Виктории, которая, очевидно, была уверена, что невеста ничего не прольет на платье в день своей свадьбы.
Мать Изабелл была женщиной осмотрительной, поэтому невеста и оказалась за завтраком в пеньюаре.
– Ты готова? – спросила Маргарет, прикоснувшись к изысканной прическе сестры. Горничная графини издала тяжелый вздох и что-то поправила в том месте, которого коснулись пальцы Маргарет.
– Думаю, что да. – Изабелл разгладила и без того лишенное каких-либо морщинок платье. Ей так хотелось провести еще хотя бы одну ночь дома с Маргарет – только с ней она могла быть несовершенной. Ах, если бы только ее миновало проклятие красоты!
Изабелл мысленно усмехнулась. Дурнушки мечтают стать красивыми, но у красавиц жизнь тоже не сахар.
– Экипаж ждет. Герцог тоже. – Голос графини опередил ее саму. Услышав его, Изабелл машинально выпрямилась и расправила плечи.
По крайней мере, этот герцог едва ли будет постоянно критиковать ее осанку. Значит, хотя бы один положительный момент в этом браке есть. Можно будет позволить себе ссутулиться… изредка.
– Иду, мама, – сказала Изабелл и в последний раз обняла сестру.
– Помни, – шепнула ей на ухо Маргарет, – если ты будешь несчастна, мы обязательно что-нибудь придумаем. – Изабелл поняла, что вот-вот расплачется, кивнула и отстранилась. Пусть ничего нельзя сделать, однако было приятно осознавать, что кому-то она небезразлична.
– Пора, девочки, – скомандовала графиня.
Изабелл вздохнула и переступила порог своей спальни.
Поездка до церкви оказалась мучительно короткой. Судя по количеству стоящих вокруг экипажей, сюда съехался весь цвет лондонского высшего общества, чтобы поглазеть на новоиспеченного герцога и на бракосочетание самой красивой лондонской пары.
Она вошла в церковь с отчаянно бьющимся сердцем, но, идя по проходу, не забывала держать спину прямой, а голову – высоко поднятой. Она направлялась к алтарю, где ее ждал человек, которому предстояло заботиться о ней всю жизнь.
Из неопубликованного романа с продолжением
Повелительницы Тайн
– Войдите. – Джейн повернулась в кресле, надеясь увидеть белого рыцаря, коня или по крайней мере посыльного, который доставит весть, что ей не придется пройти через все это.
– Добрый вечер, Джейн. – Он вошел в комнату, словно крадущийся хищник, его черные глаза, устремленные на нее, горели. Ей показалось, что она понимает, что он видит и о чем думает, и она вздрогнула.
– Я хотел отдать тебе это. – Он достал из кармана бархатный футляр, подошел к ней и открыл его. В футляре оказалось самое прекрасное украшение, какое ей доводилось видеть. Он достал вещицу из коробки и, сделав два шага, остановился у Джейн за спиной.
– Это ожерелье моей матери, – сказал он, обвивая нитью ее шею. Она почувствовала холод драгоценности. Его пальцы, застегнувшие ожерелье, тоже были холодными. – Оно будет на тебе на первом официальном мероприятии, в котором мы примем участие как муж и жена.
Она судорожно сглотнула и погладила ожерелье кончиком пальца.
– Спасибо, – едва слышно проговорила девушка.
Изысканное ожерелье показалось ей ошейником, за который он станет водить ее всегда.
Сможет ли она когда-нибудь его снять?
Принцесса и негодяй
Глава 7
Николас постучал и сразу открыл дверь, не дожидаясь ее ответа.
– О! – воскликнула Изабелл. Ее голос показался ему резким и каким-то неестественным. Не то чтобы он точно знал, как звучит ее голос. Ранее ему доводилось слышать от нее только междометья. Несколько фраз подряд в его присутствии она произнесла только один раз – повторяя за священником брачные клятвы у алтаря.
Он еще не понял, правильно поступил или нет, решив не уезжать из города на традиционный медовый месяц. С одной стороны, Николас с нетерпением ждал постельных утех, которым, как правило, предаются молодожены в медовый месяц. Но, с другой стороны, он совсем недавно стал обладателем титула, и предстояло сделать еще очень много дел. Кроме того, он хотел сразу убедиться, что герцогиню Гейдж принимают в обществе с должным почтением, поэтому намеревался активно посещать светские мероприятия и наносить визиты, а не оставаться в уединении.
И вот он в ее спальне.
Изабелл сидела у туалетного столика, а ее горничная что-то делала с ее волосами.
– Вы сегодня больше не понадобитесь, – сказал Николас растерявшейся женщине. Та взглянула на Изабелл, которая молча кивнула.
– Прошу меня извинить, ваша светлость, – пробормотала служанка, затем быстро сделала реверанс и поспешила выйти.
Николас дождался, когда за ней закроется дверь, и занял то место, где горничная только что стояла, затем взял со столика щетку и протянул руку к волосам молодой жены. Изабелл вздрогнула и отпрянула, а у него сжалось сердце.
– Продолжайте, – очень тихо сказала она. – Вы просто меня испугали. – Она слегка наклонила голову, и он стал расчесывать ее волосы. Длинные черные пряди струились по ее спине, словно шелк. Удивительно, но красота ее волос изумляла. Николас никогда не обращал особого внимания на женские волосы, разве что они щекотали его грудь, попадали в рот или доставляли другие неудобства. Но ее волосы были великолепны. Ему хотелось немедленно зарыться в них лицом, а еще лучше, увидеть, как они укрывают ее нагое тело, когда она будет стоять перед ним.
Изабелл издала тихий стон удовлетворения, и этот звук привел в полную боевую готовность его естество. О господи! Если она станет издавать такие же звуки, занимаясь с ним любовью, возможно, этот брак окажется не таким уж ужасным. Даже несмотря на то, что ему ничего не известно о его супруге. Только то, что она сдержанна, красива и спокойна.
Эдакая грациозная кошечка, которой хочется ласки.
– Мне показалось, что церемония прошла хорошо.
Она впервые заговорила с ним первой.
Николас откашлялся и продолжил работать щеткой, хотя волосы уже были расчесаны идеально.
– Да. И свадебный завтрак был выше всяких похвал, – сказал он и мысленно обругал себя за бессмысленную реплику.
– Я не знала, что вы знакомы с герцогом Резерфордом, – продолжила Изабелл. – Его супруга – весьма необычная женщина, вы не находите?
Руки Николаса замерли.
– Герцог – один из моих лучших друзей, а его супруга – удивительно благородная и очень милая женщина. – Он не собирался говорить резко. Это вышло ненамеренно. И плечи Изабелл немного ссутулились, словно он нанес ей удар.
