Тем временем, босой, слегка покачиваясь, Фома подхватил свои берцы и мокрые штаны и направился в кабину за футболкой.

      «А если это правда? - Клима даже в пот бросило. - Это ж грех-то какой!» Изнасиловать шлюху Клим не считал чем-то зазорным, но сделать то же самое с порядочным человеком - это уже казалось недопустимым.

      Тем временем Фома немного оклемался и постарался как можно скорее выйти из ванной, прижимая к груди мокрые вещи и берцы.

      - Стой, - Клим опустил ему руку на плечо. - Давай, сейчас тебя в Дом отвезут. Маньяк на улицах все-таки.

      - Я уж сам как-нибудь, Святой отец, - процедил Фома, высвобождаясь от захвата.

      - Пусть уходит, - дал команду Клим, когда дежурившие тут же охранники сделали дружный шаг вперед, преграждая Фоме дорогу.

      Когда мужчины расступились, Фома обернулся и окинул хозяина дома печальным взглядом. В этом взгляде было столько боли и разочарования, что Клим почувствовал, будто сделал что-то очень нехорошее.

      Фома хотел покинуть ужасный дом как можно быстрее. Он даже обуться решил на улице, чтобы не оставаться в логове зверя ни единой лишней минуты. Один из охранников проводил его до самых ворот, кидая на гостя сочувствующие взгляды, и очень скоро Фома оказался на улице, вдыхая аромат воздуха свободы.

8. Где вы, деньги?

  Сидевший на бордюре Ян, едва завидев Фому, подскочил с насиженного места и бросился к другу. Фома выглядел поистине странно: в белом халате, босой, в одной руке он держал берцы, а другой прижимал к себе какой-то мокрый сверток. Он хотел было сделать шаг вперед, но его пошатнуло - Фома чуть не упал - Ян успел вовремя, поддержав его.

      - Что с тобой? - встревожено вскричал Ян, в свете фонарей замечая разбитый висок и мутный взгляд друга. - Что он с тобой сделал? Он тебя трогал?

      - Держи, - Фома всучил ему вещи и, покачиваясь, приблизился к ближайшему дереву у дороги - его стошнило.

      - У тебя сотрясение, - испуганно, с досадой воскликнул Ян, со всего размаху зарядив ногою в ворота - те противно задребезжали. - Уроды!

      Фома не ответил: приступ головной боли нахлынул с неожиданной силой, он ухватился руками за растрескавшуюся кору, пытаясь не упасть, и опустил голову - ему было очень плохо.

      - Тебе нужно в больницу! - Ян начал выкручивать мокрые вещи. - Я сейчас тормозну какую-нибудь машину, - вода буквально хлынула на тротуар, - проклятье, да что у вас там происходило? - Он как следует встряхнул штаны, пытаясь придать одежде божеский вид.

      - Я никуда не поеду, - глухо отозвался Фома.

      - Как не поедешь?! Тебе же хреново! - возмутился Ян, перекидывая штаны через ветку и принимаясь за футболку.

      - Сказал, не поеду, - упрямо повторил Фома. - Нормально мне.

      - Куда сейчас? В Дом? - Ян ловко расправился со второй шмоткой.

      - Ты что, - отдышавшись, Фома присел прямо на землю и начал натягивать ботинки, - я в его пенаты ни за что не вернусь.

      - Он трогал тебя, - с горечью проговорил Ян и с такой силой тряхнул в воздухе футболкой, что брызги разлетелись в разные стороны.

      - Я решил пойти в приют ночного пребывания, там завтрак, ужин и ночлег, еще с какой-нибудь работой помогут, - Фома поднялся на ноги, - хватит с меня исповедей и молитв.

      - Где твой паспорт, Фома? В Доме остался? Его нужно забрать.

      - Пофиг! Пусть подавится! Не вернусь я туда. Новый выправлю, прорвемся, Ян. Мобильник тоже там остался, плевать. Давай просто уйдем, - изо всех сил Фома попытался сделать отважное лицо, но вместо этого получилось лишь жалкое, вымученное выражение.

      Фома всегда боялся показаться слабым. И даже сейчас в своем абсурдном наряде, с побитой физиономией, униженный человеком, который ему нравился, он попытался расправить плечи, чтобы продемонстрировать военную выправку, тем самым доказать, что ему все нипочем. Не вышло. Позвоночник, отбитый о жесткий пол спортзала, сразу заныл при первой попытке как следует распрямиться. Фома зашипел и уперся руками о колени - такой развалиной ему еще себя чувствовать не приходилось.

      Улица была пустынной: окраина да глубокая ночь, ни прохожих, ни машин, если не считать пары таксистов, промчавшихся мимо. Ян похлопал себя по карману и вспомнил, что денег у него больше не было - он все истратил на дорогу сюда.

      Холодало. Неприятный ветерок обдувал спину Яна, закрытую ветровкой, и Ян только теперь понял, насколько промозгло сейчас Фоме в одном только халате. Им нужно было добраться до ночлежки, но это место находилось так далеко, что Ян даже содрогнулся от одной мысли о том, как туда попасть.

      - Черт возьми, - вдруг воскликнул Фома, оборачиваясь. - У меня в кармане деньги!

      Ян поспешно начал шарить по карманам висевших на ветке штанов и очень скоро вытащил оттуда расползшиеся ошметки: он так добросовестно выкручивал мокрые вещи, что попросту разорвал набухшие от воды банкноты.

      - Вот дерьмо, - рассеянно произнес он, разглядывая зеленую размазню на своих ладонях, - это даже не склеишь...

      Фома нервно захохотал: столько усилий, и все пошло прахом. Ян с сожалением стряхнул бумажную кашу - определенно, сегодня удача была не на их стороне.

      - Ян, пошли! - позвал Фома. Смеяться было тоже больно. Ему нетерпелось уйти подальше от этого дома, хозяин которого оказался самым настоящим подлецом.

      Ян ничего не ответил. Он просто повесил на локоть сырую одежду, через шею перебросил руку Фомы, помогая ему идти, и побрел в нужном направлении. Шли они медленно: ослабший Фома очень сильно тормозил Яна, и без того не обладающего выдающимися физическими данными. Квартал за кварталом, еще и еще, двое парней брели под тусклым светом ночной иллюминации, без денег, без жилья, никому не нужные, но сильные духом люди. Ян не знал, сколько они уже шли, знал он твердо только одно, что такими темпами они доберутся очень не скоро.