Королевой бала стала признанная красавица и умница университета. Изящная блондинка, чье музыкальное выступление со скрипкой не оставило никого равнодушным. В то время как девушка со сдержанной светской улыбкой благодарила зрителей и жюри, гордый дочерью отец довольно поглядывал на соседей, а откинувшая в сторону тончайший золотистый палантин мать спешно строчила на личную страничку, отрывалась ненадолго, чтобы сделать очередную фотографию, затем прикрепляла снимок и отправляла следом за собственным сообщением.
Церемония награждения закончилась величественным гимном университета в исполнении симфонического оркестра. Никаких прочих призов, вроде приза зрительских симпатий, на Зимнем Балу, не раздавали. Победителей всего два и точка. Утешать никого и никто не собирался. Это бизнес и жизнь. Выигравшие и проигравшие смогли, наконец, переодеться и расслабиться после выматывающего марафона. Благо для этого организаторами было предложено огромное количество вариантов: от караоке и лазерного пейнтбола до полетов на вертолете и прыжков с парашютом. Последнее было, конечно, рассчитано на студентов, которым быстро наскучили светские беседы. Молодежь потихонечку, тоненькими ручейками утекала из ярко расцвеченных залов, где со временем остались только продолжавшие столь необходимое для поддержания статуса общение родители, да несколько, наиболее ответственных и упертых учащихся.
ВИП-четверка во главе с Кортасом, отбыв положенное время в царстве официоза, сначала отправилась в располагавшийся в подвальной секции клуб, но находившийся в легкой прострации наследник корпорации потребовал сменить место дислокации. Мужчине было необходимо подлечить нервы после полученной от Ассины отповеди, случившейся сразу же после озвучивания решения жюри.
Конкурсанты как раз отправились переодеваться, когда брюнет решил выразить заслуженную похвалу своей девушке. Но шатенка прервала заготовленную им речь на полуслове. Всучила взмокшей после выступления Инии полотенце и подтолкнула в сторону раздевалки, заявив, что простуда — последнее, что ей нужно. Затем повернулась к Кортасу: — Не тебе здесь выражать одобрение. Ты даже не подумал о том, чтобы помочь. О чем говорить? От тебя одни проблемы, ходячая неприятность, — девушка протянула руку и постучала по лбу обалдевшего наследника корпорации кончиком пальца, — Неужели в этой умной, теоретически, голове, даже не возникло мысли позаботиться о безопасности человека, который тебе, как ты говоришь, очень нравится?! Что? Твой эгоизм не дает сообразить, что если уж твое внимание вызывает к жизни чужую подлость и зависть, то не мешало бы как-то их нейтрализовать?
На возмущенную реплику о том, что «каждый должен выживать в этом мире сам», Ассина хмыкнула и с ехидцей спросила: — Это ты и своему младенцу заявишь? И стареньким родителям? Хоррош! А по-моему, ты просто даже не думаешь о том, что кто-то, кроме тебя, может нуждаться в защите. Это… неприятно.
Модель резко развернулась и с прямой напряженной спиной зашагала к выходу, всем своим видом демонстрируя, что не останется на «деловую часть» ежегодного сборища.
И теперь наследник корпорации находился не в самом лучшем расположении духа. Астор перевел взгляд с двигавшейся в едином ритме в лучах прожекторов и лазеров толпы на задумчиво крутившего в руках бокал друга. Но говорить ничего не стал. Некоторые вещи нужно сначала попытаться понять самому. Кортасу уже пора бы повзрослеть и перестать проверять окружающих на «суперменистость».
Танцевальная мелодия закончилась и на клуб рухнула тишина. Слегка сдвинувшись вбок и вперед, чтобы увидеть со своего места на втором ярусе, что же там происходит внизу, шатен вздохнул. Это они неудачно заглянули. Попали на тот несчастный час, когда все желающие могли показать «свои таланты» певцов и танцоров. И если последних еще можно было в случае чего игнорировать, то особо «голосистые» выступающие могли довести до зубовного скрежета.
Между столами, а также внизу, среди остававшихся на танцполе посетителей, засновали официанты с подносами, на которых лежали спелые помидоры и небольшие мешочки с мукой. Деньги стремительно исчезали в карманах служащих, а толпа вооружалась подручным материалом. Астор огляделся и понял, что и сидевшие в ВИП-зоне не игнорировали подобное развлечение. Многие уже примерялись, как удобнее и ловчее добросить «снаряд» до сцены. Жан ехидно улыбался, подкидывая в руке толстенный алый помидор, размером с небольшую дыньку, где такой только вырастили? , и азартно блестел глазами. Даже мрачный Кортас прикупил пару перезрелых томатов и аккуратно сложил их на пустую тарелку.
Стало темнее. Слабое освещение оставалось только над столами, скрадывая в сумраке лица присутствующих. В это же время три прожектора щедро залили светом небольшой помост сцены. Шоу начиналось. Пусть даже и не совсем талантов. Ушлая администрация клуба, рассчитывавшая изначально привлечь за счет «конкурса молодых исполнителей» новых посетителей, довольно быстро поняла, что во время выступления отдельных личностей зал стремительно пустеет, а это ущерб для бюджета. Да и таланту нужна была публика. Кому хочется демонстрировать себя перед пустым залом? Было принято соломоново решение, обеспечивавшее в определенные дни и часы полный аншлаг в заведении. Желающий выступает, ему не мешают. При этом никто не запрещает зрителям по окончании номера, выразить свое отношение к данному артисту соответствующим образом. Удивительно, но поток тех, кто мечтал получить признание на сцене, не уменьшался. Экстрим будоражил, честолюбие визжало в голос. Кстати, некоторые вполне спокойно уходили со сцены, провожаемые не овощами, а приличными овациями.
Астор поморщился и тяжело вздохнул, не испытывая ни малейшего энтузиазма. В отличие от друзей. Вот и Сатор вооружился парой помидорок черри, правда, оставалось неясным, как он собирался добрасывать их до места назначения. На ехидно приподнятую бровь также сомневавшегося в способностях друга брюнета, скульптор демонстративно достал из кармана пиджака небольшую рогатку, оснащенную по последнему слову техники лазерным прицелом. Шатен только покачал головой. Кратковременное удовольствие от помидорно-мучной мести не могло компенсировать прочие неудобства обладавшему тонким слухом мужчине. Но ради друзей можно было потерпеть.
На сцене появился первый танцор. Будущий глава клана с облегчением поднял бокал и сделал глоток, расслабляясь. Пение пока отменялось. Парень очень даже прилично исполнил брейк-данс и заслужил оправданные аплодисменты. Затем по уже заведенной традиции ди-джей включил танцевальную мелодию, после которой на суд публики вышел очередной «подающий надежды», судя по проникновенным воплям, исключительно свои собственные, талантище, споро покинувший площадку, как-то привычно пригибаясь, не дожидаясь окончания минусовки. Разочарованно взвывшая толпа старалась докинуть вслед свое веское мнение по поводу выступления.
На сцене и рядом с ней засуетились служащие, с привычной и отработанной быстротой стирая швабрами и моющими пылесосами красные овощные следы, присыпанные липкой вязкой взвесью влажной муки. Следующим шел танцевальный номер, сменившийся к вящей радости Астора фокусами. Мужчина выдохнул и позволил себе слабую улыбку. Вообще вечер проходил относительно удачно. Удалось послушать даже пару вполне приличных сатирических выступлений. Несколько раз клуб буквально содрогался от хохота.
ВИП-четверка изрядно расслабилась и развеселилась, обсуждая наиболее меткие попадания, а также достоинства и недостатки выступавших. Кортас выпытывал у Сатора, на каком именно сайте тот заказывал свое чудо-оружие, из которого уже успели пострелять все, кроме будущего главы клана. Последний, впрочем, тоже не удержался и метко отправил пару помидоров в особо мерзко вопящих «звезд эстрады», прекрасно справившись с поставленной задачей и без рогатки.
И снова лазерное шоу уступило место темноте танцпола и яркому кругу прожектора, освещавшего сцену. Звон колокольчиков в странном дробном ритме разнесся по залу, а следом под звуки ударных и струнных зал буквально накрыл сильный и глубокий женский голос, заставивший замереть всех, кто находился в клубе.
