Поглядев на блондинку, словно отгородившуюся от окружающего мира стиснутой в руках небольшой золотистой подушкой, одной из тех, что в изобилии валялись на сиденьях, Жан вздохнул, понимая, что ответа на свой вопрос он не дождется, и полез в бар.
— Мне тоже, — внезапно произнес сидевший молча Сатор. Певец изумленно уставился на него. Обычно скульптор употреблением алкоголя не увлекался. Но ничего не ответил, молча протягивая другу стакан с янтарной жидкостью и кубиками льда.
Астор убрал телефон в карман, поднял голову и поджал губы, оценивая и забравшуюся подальше от остальных Ассину, и бокалы в руках ВИПов. Потянулся к девушке, отобрал у нее подушку и уложил думку себе на колени. После чего похлопал по ним и подушке, приглашая прилечь. Бережно прихватил замешкавшуюся, смущенно розовевшую блондинку за плечо и притянул к себе. Ассина неуверенно поерзала, опуская голову, отворачиваясь от остальных спутников, и прикрыла глаза, чувствуя, как с нее осторожно стаскивают бандану и начинают ласково ворошить и перебирать влажные, медленно остывающие в кондиционированном воздухе пряди. Сидевшие напротив мужчины потягивали алкоголь и не спешили вмешиваться в эту идиллию.
Ассина тихо замерла под чуткими сильными пальцами, размеренно поглаживавшими волосы. Эти движения успокаивали и отвлекали от боли. Девушка радовалась, что к качеству дорог в этой теплой по климату, но холодной к иностранцам стране подходили очень критично. Мощная машина плавно катилась по асфальтовому полотну, не встречая на своем пути ни ямки, ни трещины, ни кочки. Ассина боялась подумать, как бы она перенесла менее щадящую поездку. Все болело и тянуло. Модель вздохнула, скосив глаза за окно. Интересно, сколько еще придется терпеть? Ей казалось, что так плохо она себя не чувствовала даже сразу после аварии. Здорово было бы поставить укол, но в двигавшейся на полном ходу машине это было, наверное, нереально….
Мимо пролетали яркие неоновые щиты рекламы и освещенные разноцветными огнями высотные здания, Ассина лелеяла мысль о том, чтобы попросить об остановке. Пальцы рук непроизвольно сжимались при очередном приступе боли, и тут же разжимались, потому что даже такое незначительное действие добавляло неприятных ощущений. От крутого поворота машины в горле возник липкий, мешающий дышать комок. Девушка сглотнула и внезапно поняла, что они больше никуда не едут. Двери распахнулись, впуская в прохладный салон жаркую волну сухого воздуха.
В свете кованых фонарей выделялись крупные фигуры внимательно сканировавших окружающее пространство телохранителей. Ассина завозилась, поднимаясь с коленей придерживавшего ее мужчины, потом сползла на асфальт и неуверенной рукой ухватилась за машину. Астор оглядел пошатывающуюся фигурку и подхватил на руки. Успевший за это время выбраться наружу Жан посмотрел на затихшую в руках друга модель, на прикушенную губу и наморщенный лоб девушки и недовольно покачал головой, за хмурым выражением лица скрывая жалость и сочувствие. Снял с головы Астора бейсболку и водрузил ее на золотистые прядки так, чтобы козырек максимально прикрывал бледное лицо. Будущий глава клана согласно кивнул и скомандовал: — А теперь очень-очень быстро.
Окруженная телохранителями группа торопливо пересекла несколько метров пустого пространства ВИП-парковки и вошла в золотисто-белое здание аэропорта, привлекая к себе внимание ожидавших своей посадки лениво обмахивавшихся журналами, листавших новостные странички в телефонах или просто глазевших по сторонам пассажиров, оборачивавшихся вслед странной компании.
— Нас охрана аэропорта не сочтет подозрительными? — Сатор встревоженно посмотрел на стоявшего чуть поодаль крупного мужчину с намечавшимся пузиком, что-то деловито вещавшего в рацию.
— У них у всех имеются четкие указания. Пусть только двинутся в нашу сторону и будут тут же уволены, — рыкнул Астор, чуть крепче перехватывая прижавшуюся к нему теснее девушку. Оживившийся было охранник отключил рацию, проводил необычных визитеров взглядом и отвернулся. Шедший впереди телохранитель распахнул двери служебного коридора. Через несколько минут ВИПы оказались на шершавом покрытии летного поля, от которого шла волна удушающего жара. Впереди виднелся подогнанный «практически к подъезду» лайнер Кортаса.
Девушка перевела взгляд на шатена, по виску которого стекала струйка пота. Было неловко от собственной слабости, но говорить модель ничего не стала. Зачем? Он ее не отпустит, да и если не отвлекать мужчину, то доберутся они до самолета, а значит и до долгожданного диванчика, быстрее. Ассина помедлила, нерешительно подняла руку и осторожно смахнула капли. Поморщилась и плотнее прижалась к влажному теплому телу ставшего для нее родным шатена.
Внимательный вежливый стюард, под форменным пиджаком которого натренированный взгляд Жана смог заметить очертания оружия, встречал у трапа. Молодой человек с воинской выправкой проследил, чтобы мужчины и девушка благополучно зашли внутрь авиалайнера и споро закрыл дверь. Через пару мгновений воздушное судно приступило к рулению на взлетную полосу, что пассажиры едва заметили, глубоко вдыхая прохладный кондиционированный воздух салона, особенно приятный после пробежки сквозь здание аэропорта и по его территории.
Жан и Сатор, последний как раз закинул сумку с медикаментами в спальный отсек, спешно устраивались в креслах. Астор прошел в спальню, приблизился к кровати и бережно уложил Ассину. Чувствуя, как от набора скорости начала подрагивать мягкая шелковистая поверхность постели, девушка подняла глаза к потолку, сдерживая рвавшиеся наружу слезы. Боль едва можно было терпеть, модель так надеялась, что мучения закончились, но нет, придется ждать, пока самолет выйдет на заданную высоту. Только потом можно будет поставить укол, не рискуя оставить часть иглы внутри руки. Блондинка стиснула зубы, повернулась на бок, пряча повлажневшие глаза в подушку, чтобы не беспокоить и без того валившегося с ног и переживавшего за нее мужчину.
Она привычно постаралась переключиться на что-нибудь другое. Интересно, почему они взлетают отсюда? Девушка прекрасно помнила, с какими предосторожностями производилась посадка на «запасном» аэродроме и дальнейшая транспортировка. А тут спокойно проехали через город к гражданскому аэропорту. И теперь открыто взлетают! Легкий толчок подтвердил, что самолет находится в воздухе. Как такое возможно? Ведь не могли же спрятать целый лайнер в этом крупном транспортном узле! Это же не иголка. Все известно заранее. И разрешения нужно получить, коридор, высоту. Внезапно здесь даже птицы не летают, и грызуны не бегают. Снова накатила боль и заложило уши. Сил на думы совсем не осталось. Девушка закрыла глаза и постаралась как можно плотнее притиснуться к теплому мужскому телу, вытянувшемуся рядом с ней на кровати.
Астор притянул ближе напряженное тело и незаметно вздохнул. Еще двадцать минут. За это время лайнер наберет нужную высоту и можно будет, наконец, что-то сделать с этой болью, от которой под его рукой то и дело сжимаются мышцы. Он покосился на лежавшую рядом сумку с лекарствами. Может быть, имеет смысл достать все сейчас?
Но Ассина так крепко прижималась к нему, ища в нем утешение, что мужчина передумал срываться с места.
Увидев, как стремительно проваливаются вниз дорожки и здания аэропорта, сидевший в кресле скульптор облегченно выдохнул: — До последнего опасался какой-нибудь подлости на взлетной полосе, — Сатор мотнул головой, откидывая косую челку и взглянул на откинувшегося в соседнем кресле брюнета. Жан, не отрываясь, смотрел на яркие огни раскинувшегося внизу ночного города, потом хмыкнул и задумчиво пощелкал пальцами: — Я бы пока не расслаблялся. В конце концов, нас еще можно и развернуть.
Блондин махнул рукой: — А вот это вряд ли. Неужели ты думаешь, что этот, — он специально выделил слово, — самолет можно так легко развернуть и посадить? Разве что с применением военных истребителей.
— Я этого и боюсь, — брюнет все также мрачно посматривал в иллюминатор, за стеклом которого клубился белоснежный туман, они как раз проходили слой облаков. Сатор собирался уже возмутится, но замер, уставившись на напряженного певца: — Что-то мне подсказывает, что ты кое о чем умолчал….
