Мы сидели в пустой аудитории: Карасев Петр – самый популярный парень в нашем институте, Стрельцов Юрка, его друг и я, просто Максим Васильков.

Завтра мне предстояло выступать с докладом, и я старательно конспектировал с книги правовой статус. Петя бездельничал и ждал свою девушку Лену, а Юра усердно, переписывал что-то с ее тетради. Чувствовал я себя в такой компании напряженно. Находиться в такой компании – мне очень не хотелось. Но я ждал Лену. Ждал милую, прелестную Леночку для того, чтобы просто полюбоваться ее красотой и очарованием. Мою музу, богиню красоты… Ах, даже дух захватывает, когда вспоминаю ее!

Уже полтора года прошло с тех пор, как я повстречал ее в пустом коридоре нашего института. И наверно еще тогда в нее влюбился. Я до сих пор сохну и засыхаю без этой удивительной девушки. Поначалу я не знал, как к ней подойти, ведь опыта общения с девушками у меня особо не было, и сейчас особо нет. Я никогда не встречался с девушкой. А потом она начала встречаться с Петей. Я часто задаюсь себе вопросами: Ну почему он? Чем я-то хуже? Мои вопросы в решении проблемы мне никак не помогали. Я все хочу преступить к более решительным действиям: завоевать сердце Елены, а попросту отбить у Карасева девушку. Но это не так уж и легко сделать, потому что даже Леночка называет меня ботаном и очканавтом. Да, я согласен, в институте меня все гнобят и ненавидят, по крайней мере, мне так кажется. У меня нет друзей, и даже мама меня ругает за то, что я заправляю рубашку в штаны. И еще вечно говорит, чтобы я сменил одеколон, а если мне он нравится, зачем его менять? В общем, я – полный неудачник, который мечтает о прекрасном – о Леночке Журавлевой.

Вдруг Елена не любит Карасева? Если она его не любит, зачем тогда встречается с ним? Да кто поймет этих женщин, что у них на уме. «Делают одно, а думают совсем о другом, – так часто мой папа говорит. А вдруг я нравлюсь Леночке, а она просто боится мне в этом признаться? Чушь! Но зато такая приятная чушь, то мне даже захотелось радоваться и улыбаться. Это всего лишь моя глупая фантазия. Все-таки нужно попробовать! А если не получится? Нет. Об этом мне думать совершенно не хочется. Я боюсь дышать в ее сторону. Боюсь, но хочу смотреть на нее. Еще меня могут избить. Да, меня уже били мои одногруппники и не один раз, сломали даже очки, но как мне показалось, я тогда легко отделался. А влетело мне тогда просто так. Есть такие люди, которые в любой момент могут нанести сокрушительный удар, чтобы потешить свое неутолённое самолюбие и выставить меня, всеобщим посмешищем. А потом радоваться и ликовать моему бессилию, и неумению постоять за себя.

Ух, вечная эта борьба за справедливость! Мне даже кажется, справедливость погубила больше людских душ, чем война или какая-нибудь там холера. Люди, причем взрослы люди, постоянно соревнуются между собой, доказывая кто из них умнее, лучше, сильнее. Отыскивают нечто особое в людских сердцах и стараются убить это всевозможными способами, лишь бы только всегда быть победителем, быть лучше, чем остальные. Стремление быть лучшим и стремление быть впереди – вполне нормальное осознанное стремление, поэтому хватит мне рассуждать, а лучше продолжить написание конспекта.

Но появилась она – Елена Журавлева, первая красавица второго курса юридического института.

Ее длинные волосы, словно золотистый шелк, так и хочется к ним прикоснуться. Миндалевидные, фиалковые глаза горели ярким нежным огоньком. Увидев ее, я обомлел. Я не мог пошевелиться, только рот почему-то широко открыл, а внутри тела что-то колыхалось и как-бы пронзало током.

– Привет всем! – произнесла она своим бархатным голосом. Закрыв рот, я засмущался и немного покраснел. Опустивши ниже голову и, делая серьезный вид, продолжил писать дальше.

Карасев, Стрельцов и Еленочка еще с минут десять громко обсуждали как у кого дела, как кто приготовился к наступающей сессии. А потом дружно вышли из аудитории. Я посмотрел им вслед. Юрка вышел первый. А Елена взяла за руку Петра и плавными, медленными движениями направлялась с ним к выходу. Она очень грациозно двигалась и красиво ходила на каблуках. А туфли у нее были особенные. Как сейчас модно говорить – "лабутены".

В отличие от меня Карасев был не высокого роста, но мускулистого, крепкого телосложения. Такой себе крепыш. Карие глаза, крупный нос, весь такой чернявый, с кудрявыми темными, как смоль волосами, чем-то на цыгана похож. Я же был худой и высокий. Немного бледноватый, с серыми глазами и светло-русыми волосами.

Закончив переписывать с книжки, я со спокойной душой отправился на остановку. На данный момент мне хотелось поскорей добраться домой.

Зима вступила полностью в свои права. Заснеженные улицы, скользящие дороги, а морозный ветерок окутывал суетливых прохожих кружащимися в воздухе снежинками. Свежий морозец обжигал мои сухие щеки и выйдя с автобуса на остановку я поспешил в теплую квартиру.

Домой добрался я благополучно. Только вот дома меня ждали совсем не благополучные для меня вести.

– Сыночек, это ты пришел? – с кухни кричала мать Максима.

– Да мам, это я, а ты кого-то еще ждешь? – вешая свое черное пальто на вешалку и снимая ботинок с левой ноги, – громко отвечал я маме.

Сняв верхнюю одежду и обувь, я прошел в небольшую, но уютно обставленную кухню. Моя мама – Людмила Сергеевна в цветном халате и в бигудях красила ногти. Увидев меня, она мило улыбнулась и ее уже виднеющиеся морщинки как-то сгладились.

– Максим, у меня к тебе серьезное поручение.

– Какое? – стал я любопытничать, открывая холодильник. – А что поесть нечего? – задал громко я следующий вопрос матери.

– Сделай себе бутерброд сыночек. Так вот, мне к тебе поручение. Бабушка, сегодня попала в больницу, у нее поднялось давление. Так вот, тебе завтра нужно с утра к ней поехать.

– С утра? Почему с утра?

– Потому что так врач сказал, с лечением затягивать нельзя.

– Мам, но у меня завтра занятия и первая пара – таможенное право, я по нему полдня сегодня готовился. Я не могу с утра поехать!

– Сынок, здоровье твоей бабушки дороже! Я тоже не могу у меня завтра срочное совещание, а твой папа в командировке. Так что кроме тебя больше не кому.

Я расстроился, настроение тут же упало. Вот как объяснить маме, что для меня учеба дороже, чем поехать в больницу к бабушке. Конечно, я люблю бабушку, но ничего с собой поделать не могу. Из двух вариантов, которые мне представились, я бы выбрал первую пару, нежели поехать и проведать больную, беспомощную бабушку.

Утром я отправился к бабушке в клинику. Зайдя в просторную, светлую палату с чистыми занавесками и белыми простынями, я увидел седоволосую полноватую старушку лет семидесяти в очках и с глубокими морщинами на лице. В палате стояло шесть кроватей, которые аккуратно застелены больничными одеялами. Бабушка радостно меня встретила. Мне даже показалось, что она бодра и абсолютно здорова. Но время бежало без оглядки. Взглянув на ручные часы, я осознал, что первая пара уже началась. К счастью больница находилась в двадцати минутах от института. А на общественно-городском транспорте еще быстрей можно добраться.

Уже прощаясь с бабушкой, оставляя ей, большой пакет с продуктами, я собрался уходить. И тут как черт из табакерки в палату залетел лечащий врач.

– Вот вы молодой человек, как раз мне и нужны, – обращая свой взор на меня, галдел доктор, у которого на голове красовалась гладкая лысина. Я застопорился. Доктор тоже видимо куда-то спешил и торопливо начал давать мне указания:

– Вашей бабушки нужно купить вот эти медикаменты, – сказал врач, протягивая мне небольшой, исписанный листок бумаги, – потом зайдите в лабораторию и заберите результату анализов вашей бабушки.

Я взял список медикаментов и внимательно выслушал доктора и направился к выходу. Лифт в больнице не работал, а когда я спустился с шестого этажа на первый, он сразу же заездил между этажами. Значит, закон подлости все-таки существует. Не обращая никакого внимания на мелкие неприятности, я утешал себя мыслью: «я все успею сделать, я обязательно успею, хоть к концу первой пары, но успею».