- А ты?- голос нидринга стал глухим, и Баэльт лениво приоткрыл глаз. Мурмин сидел, глядя в потолок с потерянным видом.

Неужели для него так важно это тупое Торговое право?! Какая разница, кто тебя бьёт – стража в накидках Веспрема или накидках короля!

Видя, что Баэльт не собирается отвечать, Мурмин снова заговорил:

- Кто- то вроде тебя, кто чувствует себя не в своей тарелке, будучи главным. Кто- то вроде тебя, кто чувствует ответственность перед людьми и хочет сделать что- то хорошее. Неужели кто- то вроде тебя не подойдёт, чтобы быть выбранным и править в Веспреме? Тебя ведь выберут, ты понимаешь.

Мрачноглаз тяжело вздохнул. Он понимал.

- Я понятия не имею, что делать с этой властью,- тихо проговорил он.- Когда ты не знаешь, что с ней следует делать, лучше отдать ее кому- нибудь другому. Из- за Права доходы выросли – это да. Никто не знает что нужно торговцам лучше торговцев. Но дело в том, что торговать и поддерживать порядок – совсем разные вещи. Совсем. И теперь нам нужна твёрдая рука, знакомая с суровым и неподкупным правосудием. Нам нужна справедливость, Мурмин, нам нужна…

- Нужен король,- мрачно кивнул Мурмин, почёсывая бороду.- Не распинайся, понял уже.

- И что же ты понял?- ни слова поддержки. Наоборот – молчаливое неодобрение.

- То, что ты боишься,- Мурмин оскалился, и Баэльт пожалел, что их разделяет стол. Он бы с радостью врезал бы ему по зубам.- Боишься ты не власти – она тебе всегда нравилась. Ты боишься ответственности за самостоятельные решения,- слова обжигали огнём, разжигая угли в груди.- Ты – марионетка. Особая, но все- таки марионетка. Ты привык, что за твои ошибки ответит кто- то другой. Фервен оправдывал все твои зверства, когда ты был юстициаром. Гус отдал тебе приказ устроить резню в таверне – ты не виноват,- Баэльт попытался заговорить, но воздух лишь беззвучно царапнул горло.- Эрнест прикрывал тебя. Ты всегда был прикрыт чьей- то волей. Единственный раз, когда тебя не прикрыли, заставил тебя стать размазнёй аж на восемь лет. А теперь…

- Заткнись.- наконец, слова сорвались у него с языка.

- Но я прав, и ты это знаешь.

- Заткнись,- его голос сделался грубым и скрипучим. Как раньше, когда он был уверен во всём.

Когда его прикрывали чьи- то приказы.

Демоны.

Мурмин хмыкнул в бороду и замолчал.

Какое- то время они сидели молча. Лишь гул стражи на улице и стук дождя в окно нарушали тишину.

А ведь он прав… Полностью прав…

Удар двери о стену заставил Баэльта вздрогнуть и поднять взгляд.

На пороге стоял мокрый Мелински. Сосредоточенно- серьёзное лицо юстициара заставило Баэльта нахмуриться.

Ещё один человек, который, как и он, не имеет своей воли и прикрывается чужими приказами.

- Леонард сказал, что ты меня искал. Что происходит.

- Побольше уважения к новому Торговому Судье, здоровяк,- хмыкнул Мурмин, глядя в сторону.

- Новый Торговый Судья?- сощурился карниец.

- Бумага на столе,- Мурмин демонстративно смотрел в сторону.- И перстень у меня.

- Эрнест действительно…

- Да,- глухо проговорил Баэльт.- И это сейчас не важно. Согласен выполнять мои приказы?

- Разумеется,- серьёзно кивнул здоровяк.

- Отлично. Найди Блейни и Фервена. Передай, чтобы начинали.

- Давно пора.

- И передай, чтобы в Торговые Палаты отправили побольше людей.

- Нет нужды. Цехмейстеры уже собрались и натаскали туда кучу охраны.

Осталось надеяться, что они не используют их для того, чтобы устроить поножовщину прямо в Зале Совета.

Мрачноглаз и Мурмин обменялись взглядами.

- Самое время выдвигаться,- проговорил нидринг, поднимаясь и вытряхивая трубку о край стола.

Баэльт кивнул и поднялся, морщась от резкой боли.

На улице было свежо. И шумно. И мокро. И тесно. В общем, как обычно бывает на улице Веспрема во время моросящего дождя.

А ещё тут было безумно много стражников, глядящих на них.

Угрюмые, усталые и раздражённые взгляды десятков мокрых лиц. Усатые, бородатые, выбритые, поросшие щетиной, худые, толстые, оплывшие, натянутые на череп – наверное, сотни разных лиц.

Пока их не было, кто- то навёл порядок – теперь стражники выстроились в подобие шеренг по обе стороны от мостовой. Две длиннющие шеренги посреди огромной площади. Две дымящиеся паром на холодном воздухе, полязгивающие и кашляющие шеренги.

Две огромных до безобразия шеренги, что уставились на Баэльта.

И он должен был признать, что это было некомфортно, но почему- то приятно.

- Этих пока держали в резерве,- проговорил Мелински, следующий за Баэльтм и Мурмином.

- Пусть пока остаются тут. Только… В менее парадном построении,- сотни взглядов обращались к нему, иго имя и прозвище звучали тут и там. Шорох переговоров окутывал его плотнее, чем дождь.

Ему не нравилось это чувство.

- Как скажете,- Мелински отник от их небольшой группки. Раздались резкие приказы, грохот стали – и все вокруг зашевелились.

А Баэльт смотрел поверх голов на призывно мигающие светом Торговые Палаты. Никогда ещё они не казались столь зловещими. Бледно- жёлтый контур, стоящий на холме посреди дождя и шума.

Обелиск окончания его пути. Может, обелиск на его могиле?

Если и так – он не против. Могила – это спокойствие. Могила – это надёжно. Даже если похоронить живого, скоро он перестанет быть живым. Могила решает все вопросы – при чём и для тебя, и для тебя на тот свет отправивших. Идеальное решение!

И Мрачноглаз был совсем не против такого решения. Ну, разве что чуточку против. Самую малость.

Подъём по скользкой дороге на холм выдался не самым приятным – левая нога всё норовила съехать в сторону, заставляя его пошатываться и усерднее опираться на плечо Мурмина. Нидринг кривился, но ничего против не говорил.

Баэльта вполне устраивало такое вынужденное сотрудничество. Он не гордый, и так пойдёт. Главное – дойти.

Морось неприятно щипала лицо холодными уколами, наполняя мир прохладой и шелестом.

Мрачноглаз бы с радостью насладился этим прекрасным дождём. Но его нога болела демонской болью.

А, бездна и пекло, как же больно… Будто бы кто- то наматывает все жилы его ноги на бритвенно острый нож.

«Не самое приятное чувство …»

Наконец, они, задыхающиеся и мокрые, добрались до высоких ворот в Палаты. Резные деревянные створки ещё никогда не казались Баэльту столь неуместно безвкусными. Две огромные, покрытые искусной резьбой ставни. Больше подошли бы для летнего замка какого- нибудь лорда, а не для… Палат.

Изнутри на них повеяло теплом, и они вползли под высокие мраморные своды.

Внутри, в высокой и ярко освещённой зале, выстроились пару десятков стражников и слуг.

- Господа юстициары, что тут происходит?- вперёд выступил усатый и широкоплечий мужчина с выпученными глазами. Позолоченный нагрудник тускло переливался в свете свеч.- Все мои люди подняты с ног на голову, в городе запрещено выходить на улицу! Как это понимать?

- Трость,- Баэльт устало снял шляпу и пару раз махнул в сторону слуг, смахивая воду.- Дайте мне кто- нибудь трость. Будь проклято всё, но я дальше и шага не сделаю без трости.

- Вот твоя трость,- Мурмин ткнул его тростью в бок, заставив скорчиться.- В следующий раз сам понесёшь.

Лицо усатого нахмурилось ещё больше, а выпученные глаза грозили вывалиться из глазниц.

«То- то было бы зрелище…»

- Господин юстициар, я требую ответа!

- Требуй дальше,- пожал плечами Баэльт, осторожно опираясь на трость. То, что нужно…- Мне не до тебя.

- Я уведу своих людей обратно по казармам, если не получу объяснений!- глухо прорычал… Кажется, лейтенант.

- Я сейчас прикажу тебя арестовать, если ты не успокоишься,- лейтенант хотел что- то возразить, но осёкся.- Вот, так- то лучше. Бледность и исполнительность тебе к лицу. А теперь займись охраной этого места.

- С какой стати?- кажется, Баэльт переоценил собственный дар убеждения.- Где Эрнест? Где Фервен? Где…