Тавер надеялся, что истовый ужас на его лице сойдёт за почтение перед офицером.

- Имени не знаю, ваша милость! Капитан, в шляпе…

- А, Ле Вельте…- удовлетворённо кивнул лейтенант.- Ну так пошевеливайся! И брось тут эту хрень,- он ткнул пальцем в мешок за плечами Тавера.- Готов поспорить, без этого ты пойдёшь быстрее!

- Но…

- Я присмотрю за твоим мешком!- рыкнул лейтенант, почти выхватывая доспехи у Тавера.- Что тут у нас? Ага! Комплект доспехов! Как мило, что ты избавил наших кастелянов от поиска и доставки этого комплекта!- гортанный голос хлестал по нервам.- Уверен, они будут премного тебе благодарны!- презрительный взгляд поднялся на Тавера.- А теперь, сраный спекулянт, убирайся, пока я добрый! И этому мусору доверили хоть какое- то донесение…- он раздражённо махнул рукой.- Пошевеливайся, ты не на прогулке!

«Срочное донесение». Всегда работает. Он так прошёл через два кольца охраны ксилматийцев, когда выбирался из их лагеря под Дурингом.

Никто не хочет быть замедляющим фактором в цепочке донесений. По собственному опыту Тавер уверенно мог сказать, что лучше пропустить вражеского шпиона, орущего «срочное донесение», чем из- за излишней подозрительности задержать настоящее донесение по пути к командованию.

Ну, подумал Тавер, спешно удаляясь от лейтенанта, он жив. Это уже что- то. Конечно, будет немного проблем с доспехами для Давера.

По крайней мере, всегда можно прибить зазевавшегося солдата и снять ещё один комплект. Тут этих солдат полно.

В подтверждение его слов, перед ним возник пылающий дом, вокруг которого цепочка солдат передавала друг другу вёдра.

Как будто бы дождя недостаточно…

А некоторые дома и вовсе не надо было тушить. Вместо огромных и приличных строений оставались груды камня и досок. Или вообще воронки.

По улице сновали вопящие горожане, пытающиеся спасти свои пожитки или же сделать пожитки соседа своими под шумок.

Наконец, перед ним вырос нужный дом. В целом – не особо тронутый, но стёкла разбиты, а от двери остались щепки.

По крайней мере, двум соседним повезло чуть меньше – у одного фасад был очернён пятнами гари, а у другого… Ну, другого не было – лишь куча кирпичей и почерневшие, дымящиеся балки.

Давер сидел на пороге лекарской лавки, задумчиво глядя перед собой.

Тавер от облегчения выдохнул и почувствовал, как что- то внутри него исчезает. Будто бы кто- то выдернул иглу, которую он до этого не замечал.

Тусклая радость. Очень тусклая. Приевшаяся. Так каждый раз после очередного боя он находил брата на пороге очередного дома. Каждый демонов раз. Ничего нового.

Некоторые вещи и люди появляются на свет вовсе не для того, чтобы когда- то изменится.

- Давер,- поприветствовал он брата, тяжко вздыхая.

Тот резко поднял на него взгляд странных глаз. Взгляд виноватый.

- Расслабься, я не отчитывать тебя пришёл,- заверил Тавер, ещё раз вздыхая.- Что, неужто так тебе она приглянулась?

Давер пожал плечами, а затем слегка коснулся длинного ножа на поясе. Коснулся с явным сожалением.

- Ну, так обычно и заканчивается, братец,- тяжко вздохнул Тавер.- Идём, лучше будем горевать не тут. Что у тебя тут?

Давер с тусклой улыбкой протянул ему стеклянно звякнувший мешочек. Заглянув внутрь, Тавер довольно кивнул.

- Да, лекарства сейчас будут очень кстати… Ещё что нашёл?

Отрицательное покачивание.

- Ну… Тогда что, идём?

Кивок.

Тавер, вздохнув, помог брату подняться. Тот, отряхнувшись, вопросительно ткнул сначала на доспехи Тавера, а потом на себя.

- Отобрали. Ничего, по пути к пристаням достанем тебе ещё.

Бурная жестикуляция, заставившая Тавера недоверчиво замереть.

- О новой жизни? Жалею? Не ожидал такого- то вопроса – и от тебя, братец,- келморец тяжело вздохнул и, приобняв брата одной рукой, горько улыбнулся.- Не было никакой новой жизни, дружище. Когда долго ходишь на войну, война входит в тебя.

Давер в ответ виновато пожал плечами.

И они двинулись к порту.

Вдвоём. Как и всегда. Похоже, их удачи всегда хватает только на двоих.

Тавер оглянулся. И вздохнул.

«Прости, Брина. Прости и прощай».

Все рухнуло ещё раньше.

Не сейчас, когда Баэльт переступил порог лавки. Разграбленной, разбитой, чёрной от копоти.

Всё рухнуло тогда, когда он оставил Каэрту в городе. Когда не выслал её. Когда не отправил за ней сразу. Когда думал о том, как плохо ему, а не как он ей нужен.

Проклятье, о чём он думал?..

Наверное, всё рухнуло ещё тогда, когда она прошептала «люблю» в первый раз.

Битое стекло скрипело под его испуганными шагами.

Стеллажи перевёрнуты. Стойка изрублена. Флаконы и бутыли разбиты.

Проклятье, пожалуйста, пусть тебя тут не окажется…

Он шел тихо, медленно, не желая торопить то, что должно произойти или уже произошло. Каждый его шаг нарушал мёртвую тишину. Осколки склянок скрипели под ногами. А в сердце - бешеным стуком.

Он заберет Каэрту. Они возьмут Эвета и уедут. Все будет хорошо. Так и будет. Так и должно быть после всего этого, всей этой бессмыслицы. Как он хотел.

С улицы раздавались какие- то крики. Но ему было всё равно.

Не как всегда, когда ему было всё равно просто так.

Сейчас у него было дело всей его жизни.

От одного её вида зависело всё.

Всё.

Ком встал в горле, когда он поднимался по скрипучей лестнице. Демоны… Так и не починил толком…

Он утёр перчаткой пот со лба. Разве тут жарко?

Нет. Ему просто страшно.

Во рту пересохло, а сердце с каждым шагом колотилось всё сильнее.

Мрачноглазу действительно было страшно. Страшно, как никогда ранее. Когда его избивали, когда его допрашивали, когда ему угрожали – он не боялся так, как сейчас.

Каждый его шаг сюда отдавал страхом. Когда он выхромал из Торговых Палат, поскальзываясь в крови. Когда он кубарем скатился с холма Торговых Палат, отбив себе все бока. Когда он ковылял по улицам под дождём.

Когда он стоял перед входом в лавку, не реагируя на крики погорельцев- соседей. Когда смотрел на дом, обдуваемый ветром.

Когда почувствовал тянущиеся из дверного проёма страх, огонь и смерть.

А теперь трясётся тут, поднимаясь на второй этаж… Почему туда?.. Ведь логичнее поискать её в подвале, она бы там спряталась.

Его будто бы ударили под дых.

Капли крови на полу. И запах.

Железо, кожа и пот. Запахи, которых здесь никогда не было и быть не должно было.

- Каэрта...

Но отозвалось одно лишь эхо.

Он протискивался по узкому коридору к её комнате. С каждым шагом ему хотелось развернуться, уйти отсюда, убежать, сесть на первый корабль и уехать.

Он не хотел знать, что там, наверху.

Но он должен.

Глубоко вздохнув и прикрыв в колющем изнутри ужасе- предвкушении, он заглянул в комнату.

А затем ошарашенно замер, уставившись на кровать.

Перед глазами пролетели воспоминания. О том, как много раз он приходил и падал на эту самую кровать пьяным. Воспоминания о том, сколько швов ему наложила Каэрта, сидя на этой кровати.

Сколько ночей они провели в этой кровати.

Все эти воспоминания вспыхнули.

И обожгли.

Потому что этого больше не будет.

Мрачноглаз смотрел уже не кровать.

Его взгляд был прикован к ней.

- Каэрта…- прошептал он, чувствуя, как глаз начинает подёргиваться.- Я пришёл…

Она не отвечала.

Такая красивая. Такая бледная и холодная.

Такая мертвая.

- Нет, нет, ну что ты, нет…- он сделал неловкий шаг вперёд. Всё расплывалось из- за слёз.- Нет ,ну зачем… Не сейчас… Поднимайся…

Вместо этого он сам упал на колени рядом с ней.

Это не она умерла. Он умер. Вместо неё.

А он не хотел умирать.

Пальцы пробежали по её щеке. Кожа содрана. Разумеется, били.

На спине лишь одна рана. Маленькая, небольшая – от кинжала. Прямо в сердце, одним ударом. Милосердно.