— Ничего, это был всего лишь Люмос.

— Лю… Гарри, а разве тебе можно пользоваться магией дома? Лили говорила…

— Пока можно. Как только поеду в школу, будет нельзя.

— Отку…

— Знаю.

— А ты…

— Уверен.

— Ну что ж, тогда…

Бум. Дверца чулана захлопнулась прямо перед носом растерянной Петуньи.

— Несносный ребенок.

***

Первого сентября на платформе 9 и ¾ появился худенький черноволосый мальчик в круглых, перемотанных скотчем очках, мешковатой, потертой одежде и с объемным чемоданом в руках. Не обращая совершенно никакого внимания на царившую вокруг неразбериху, он уверенно забрался в поезд и, заняв свободное купе, погрузился в изучение учебника по истории магии.

За этим нетривиальным для первокурсника занятием его и обнаружил Рон Уизли, которого братья отправили на разведку. Разумеется, о том, что в этом году в числе первогодок окажется сам Гарри «Свет» Поттер, в магической Британии знала каждая собака.

— Привет, к тебе можно? Все купе заняты…

Рассеянный взгляд, короткий кивок головы, и национальный герой вновь углубился в чтение. Однако, такая мелочь, как отсутствие внимания собеседника, Рона волновала мало.

— Э-э… меня зовут Рон Уизли, а тебя?

— Джон Смит.

— Чего? Какой Смит? Ты же Гарри Поттер, я знаю…

— Зачем тогда спрашиваешь?

— Ну… ради приличия…

— А что неприличного в том, что ты заранее знаешь, как меня зовут?

— Но… так принято… все нормальные люди…

— А я и не претендую.

— На что?

— На нормальность.

И в этот момент произошло сразу две вещи: Гарри Поттер вновь потерял интерес к разговору и вернулся к учебнику, а Рон Уизли внезапно понял, что если ему удастся подружиться с этим странным мальчиком, то учеба в Хогвартсе точно не будет скучной.

***

Это его первое впечатление подтвердилось чуть позже, когда в купе заглянул Драко Малфой.

— Я слышал, в этом купе едет Гарри Поттер…

Гарри поднял голову.

— Да, но он только что вышел.

Рон приглушенно хмыкнул. Малфой подозрительно уставился на него, а затем внимательно оглядел Гарри, задержав взгляд на шраме в виде молнии.

— Неужели?

— Точно тебе говорю.

— Хочешь убедить меня, что в одном купе едут два первокурсника с одинаковыми шрамами?

— А почему нет? Я фанат.

Драко на миг растерялся.

— Чей?

— Гарри Поттера. Все утро шрам рисовал, нравится?

Гарри говорил так убедительно, что еще секунда и Малфой бы поверил во всю ту чушь, которую тот нес. Но в этот момент Рон не выдержал и заржал в голос.

— Издеваетесь?

Глаза Драко гневно сузились. Гарри пожал плечами.

— Шутим. Проблемы с чувством юмора?

— Нет, ты все-таки очень странный…

— Тебя это смущает?

— А тебя нет?

Поттер отложил учебник и пристально посмотрел на Малфоя.

— Нет. А должно?

Драко недоверчиво прищурился.

— И что… тебе правда наплевать, что о тебе подумают?

— С высокой колокольни. Печенье хочешь?

Гарри вытащил из чемодана пакет с едой, заботливо собранный Петуньей в дорогу. Малфой молча посмотрел на печенье, затем на Рона, потом на Гарри и неожиданно для самого себя кивнул. Он пока смутно понимал, что вообще происходит, но то, что Поттеру удалось его заинтересовать, было неожиданно. И с этой неожиданностью надо было разбираться.

***

Заглянувшая десятью минутами позже Гермиона Грейнджер обнаружила в «знаменитом» купе весьма странную компанию. Трое мальчиков — брюнет, блондин и рыжий — аппетитно хрустели печеньем и разговаривали. Вернее, разговаривали только блондин и рыжий. И только с брюнетом. Друг друга они демонстративно игнорировали, лишь изредка обмениваясь подозрительными взглядами. Брюнет же и вовсе был с головой погружен в чтение, иногда рассеянно кивая репликам собеседников. Все это выглядело необычно и непонятно, а все необычное и непонятное Гермионе было заведомо интересно.

— Вы не видели…

Брюнет оторвался от чтения.

— Жабу?

— Да…

— Коричневую?

— Да!

— Нет, не видели.

— Как? А откуда…

— Я экстрасенс.

Драко и Рон удивленно уставились на него.

— Кто?

Гермиона растерянно моргнула и на автомате ответила:

— Так в маггловском мире называют ясновидящих. Погоди… правда?

— Нет.

— Но тогда…

— У тебя очень звонкий голос.

— Ты слышал, как я спрашивала о жабе в соседних купе?

— Бинго.

Гермиона почувствовала себя дурой. Она хотела было гордо хлопнуть дверью, но вдруг заметила шрам на лбу наглого брюнета.

— А я тебя знаю! Ты — Гарри Поттер!

— Да.

— Я читала о тебе в учебнике по истории!

— Поздравляю.

— Ты знаменитость!

— Тебе дать автограф?

— Что? Нет!

— Ну, ладно. Печенье будешь?

Некоторое время в купе стояла растерянная тишина, а затем Гермиона, Драко и Рон задумчиво переглянулись. Да, предстоящий год в Хогвартсе определенно обещал быть необычным.

========== Разрыв шаблонов… ==========

Предстоящего распределения первокурсников (а точнее, одного конкретного первокурсника) по факультетам многие ждали, затаив дыхание. И все по разным причинам.

Альбус Дамблдор — потому что ему позарез было надо, чтобы юный герой оказался на Гриффиндоре, но договориться с мерзкой Шляпой так и не удалось, а любого рода магия на нее не действовала. Оставалось только тихо скрипеть зубами и надеяться, что наследственность возьмет свое.

Северус Снейп — потому что до сих пор до конца не знал, какое из двух зол будет меньше: Поттер на Слизерине или Поттер на Гриффиндоре. Остальные два факультета им в расчет почему-то не принимались.

Минерва МакГонагалл напротив — точно знала, чего ждет от распределения, потому что Поттер на Гриффиндоре — это уже традиция, а традиции Минерва уважала.

А вот Флитвик и Спраут хоть и отдавали должное заслугам национального достояния, но все же тихо надеялись, что «повезет» кому-нибудь другому. Потому что герой на факультете — это, конечно, прекрасно, но неспокойно.

Не беспокоился о будущем цвете шарфика Гарри Поттера, пожалуй, только Темный Лорд, который за десять лет скитания по Албанским лесам малость одичал и слегка спятил. И теперь, пребывая в незавидной роли шизофрении Квиррелла, он думал только о том, как бы скоммуниздить камушек из-под крючковатого носа Великого и Светлого и обзавестись наконец собственной тушкой.

В общем, настроения за преподавательским столом бродили не самые радужные. А вот среди небольшой горстки первокурсников царило волнительное предвкушение. Всем было до ужаса интересно и одновременно до чертиков страшно узнать, куда, а главное, как их будут распределять. Всем, кроме пресловутого Поттера.