- Том, ты забываешься, - я сделал пару шагов вперед, пальцы сжали палочку. Меня трудно обидеть, я легко забываю оскорбления, да и половина из них мне достается за дело, все люди несовершенны. Но никто не смеет оскорблять мою семью.

Риддл расхохотался.

- Вызовешь меня на дуэль? Почему бы и нет, давай решим наши разногласия честь по чести, как настоящие колдуны, - Том попытался встать, но его повело в бок, и чтобы не упасть он ухватился за камин. Пара фарфоровых статуэток свалились на пол. А его виду и не скажешь, что парень настолько пьян. Он говорил внятно и связно, хотя каждое слово сочилось ядом. Вот я и решил, что Том пропустил пару тройку стаканчиков. Моя злоба прошла, с пьяного какой спрос. Я подошел и обхватил его за плечи, помогая удержаться на ногах.

- Ты нализался как свинья.

В ответ на мое раздраженное бормотание Риддл хмыкнул:

- И что? Хоть пьяный, хоть трезвый, хоть мертвый, я все равно стою десять таких колдунов как ты. Я все равно лучше вас всех. Проклятые чистокровки.

- Кто спорит, – я тащил Тома к двери, не обращая внимания на его бред. – Пора тебе проспаться.

Мы вышли в коридор, и я, придерживая Риддла одной рукой, полез за палочкой. Вдруг он картинно щелкнул пальцами, и коридор залил яркий свет, будто настал самый солнечный день столетия.

- Знаешь, Расти, – прошептал Том. - Магия любит полукровок. И меня сильнее, чем других…

- Молодец, Томми, – я прищурился, свет резал глаза, привыкшие к полумраку. - А теперь вырубай иллюминацию. Пока мы весь дом не перебудили.

Свет не погас, но стал не таким ярким и уже не бил в глаза, а потом его будто втянуло в одну точку и прямо перед нами возник шар. Он шипел и потрескивал. Хорошо, что я слишком испугался, чтобы отшатнутся, иначе мы бы оба грохнулись на пол. Но, несмотря на грозный вид, эта рукотворная шаровая молния вела себя смирно и держалась чуть впереди, освещая нам путь.

Я понятия не имел, как едва стоящий на ногах Риддл умудрился наколдовать ее, без палочки, без заклятий и тем более не смог бы повторить такой фокус. И при этом от парня разило так будто он виски не пил, а искупался в нем.

- Запомни, Расти, ты так и останешься никем, а я стану великим колдуном. Олиса еще прибежит ко мне. Она захочет вернуться, еще как захочет, – наш темный маг увлекся сладкими мечтами, но по мне лучше бы он думал не о мести, а о том, как бы переставлять ноги.

- Подумаешь, благородная ведьма. А я, между прочим, наследник Слизерина, - очнувшись от мечтаний, Том опять завел свою пластинку.

«Просто поразительно» – восхитился я и едва не споткнулся о край ковра. Риддл нес чушь, но как нес, послушаешь и подумаешь, что парень трезв как стеклышко. Никогда не уставал удивляться, наблюдая, как по-разному действует алкоголь на колдунов: одни становятся молчаливыми и угрюмыми, другие взлетают под потолок, от третьих лучше держаться подальше, как напьются, так все вокруг забрызгают.

Что до Томми, то его тянуло выговориться, извечная сдержанность испарилась, хладнокровие тоже исчезло без следа.

- Да, я наследник Салазара Слизерина, – повторил он и добавил пару комментарий по поводу Салазаровой матери. – Правда, старый хрен наверняка придушил бы меня в колыбели, он ведь так заботился о чистоте рода, а его прапрапра внучка… черт, короче, моя мать, – Риддл все таки запнулся, – взяла и спуталась с маглом. И все бы было хорошо, не будь она такой бестолковой дурой. Если вздумала подыхать, могла бы обо мне позаботиться, оставить в хорошем доме или хотя бы в магическом мире. Так нет же, она пошла помирать в убогий магловский приют. Бросила меня среди этих чертовых выродков, – пока Том шипел мне в ухо свою пьяную исповедь, мы с горем пополам добрались до лестницы.

Остановившись у первой ступеньки, я тяжело вздохнул и посмотрел вверх. Потолки в старинных особняках были высокие, лестницы, соответственно, тоже сооружали с размахом. А что касается конкретно этой, то для меня ее длина грозила устремиться в бесконечность. И почему я не родился грязнокровкой, тогда бы я мог плюнуть на благородство и бросить Тома здесь. Говорят, условия в магловских приютах далеки от комфорта так, что к холодному полу ему не привыкать.

Но мои предки были благородными колдунами, и, как не велико было искушение, я собрался с силами и принялся подниматься, практически волоча Риддла на себе. А он все продолжал лихорадочно говорить, будто в бреду, но в тоже время гладко, как по писанному. Может Том слишком часто обо всем этом думал, и теперь фразы, тысячу раз обкатанные в сознании, вырвались на свободу.

- Маглы не понимали, кто я и боялись. Они вечно смотрели на меня как на бешеную собаку, а за глаза называли психом. И в Хогвартсе тоже самое, передо мной лебезили и пресмыкались, а про себя думали, что этот безродный бастард недостоин свалившегося ему на голову могущества. Разве не так? – наверно он ждал от меня ответа, я как раз остановился, чтобы передохнуть. Рядом в воздухе висела шаровая молния. Она кружилась и дергалась, будто от нетерпения. Может быть и так, ведь все творения колдуна в чем-то похожи на своего создателя. А Том Риддл никогда не заботился о других и думал лишь о себе.

- Ладно, – проворчал я и последовал за ней, не хватало еще, чтобы эта светящаяся милашка от раздражения взорвалась у меня перед носом. А Том видимо принял мои слова на свой счет.

- И что такого важного в чистой крови, Гонтам она не дала ни мозгов, ни магии. Знаешь что самое смешное? Иногда я думаю, что все свои лучшие черты я унаследовал от папаши-магла. Он ведь был благородным вроде тебя, тоже кичился своей фамильной честью. Надменный урод…

- Конечно, все плохие! Один Томми хороший. Как такого беднягу не полюбить. Даже не знаю! – раздраженно процедил я, порядком подустав от его нытья. Одно хорошо, лестницу мы оставили позади.

- Только все изменится, – мои слова очевидно пролетели мимо ушей Риддла. – Мне нет места ни в магическом, ни в магловском мире. Но я создам свой собственный мир, и там я больше не буду чувствовать себя лишним. А вы все склонитесь передо мной на колени.

- Обязательно, – отозвался я, про себя удивляясь насколько люди с манией величия не в ладах с реальностью. Стоит мне сейчас отпустить Тома, и кто из нас будет ползать на коленях? Ему бы молчать в тряпочку и переставлять ноги пошустрее. Так нет же, наше Всемогущество толкает пафосные речи.

А еще его как магнитом тянуло ко всякой мебели. Пока мы шли, он так и норовил что-нибудь опрокинуть или во что-нибудь впечататься. И это не делало мою жизнь легче. Вдруг, ни с того ни с сего, Риддл рассмеялся, от этого смеха у меня мороз пробежал по коже. Звук был такой, будто у разъяренной гарпии случился приступ бронхита.

- Что еще? – устало выдохнул я.

- Я не могу понять, – голос Тома немного дрожал. - Ты же меня терпеть не можешь, но все равно тащишь и надрываешься, будто я мешок с сокровищами.

- Шагай уже, мешок пирита, – хмыкнул я.

- Вот за это она тебя и любит, но я все равно не отдам тебе Олису. Никогда.

Том своими речами и святого доведет до белого каления, я же в тот момент готов был уже биться головой об стену или приложить Риддла вазой потяжелее. Может у него мозги встанут на место. Но пожалуй для этого пришлось бы перебить все антикварные вазы Беггет –Биглей и парочку ночных горшков в придачу.

- Уфф, – вырвалось у меня, когда мы подошли к комнате Риддла. Я открыл дверь с таким облегчением и с такой радостью, будто оставил позади бескрайнюю безводную пустыню. Оставалось лишь свалить свою ношу на кровать – пара пустяков. Избавившись от Тома, я наконец смог свободно расправить плечи. А он тем временем закинул на кровать ноги и даже попытался стряхнуть ботинок, но потом плюнул и перевернулся на бок.

- Сладких снов и мягкого похмелья, – не без ехидства пожелал ему я.

- Спасибо, Поттер. А теперь проваливай к дьяволу.

- С удовольствием.

В тот момент, когда я сунул свой нос в полуприкрытую дверь гостиной, я одновременно заглянул в персональный ад Тома Риддла. Ад без огня, но до краев наполненный едкой отравой, которая убивала душу медленно, годами уродуя ее, превращая человека в монстра. Я-то мог отвернуться и уйти, а ему приходилось жить с этим день за днем. И тут ничем не поможешь. Том сам создал этот ад, и только он мог его разрушить.